"Скоро изготовим муляж пояса шахида". Лаборатория БГУ, где учат психологии преступников
На факультете философии и социальных наук БГУ студентов обучают психологическому сопровождению оперативного осмотра, обыска, допроса и других оперативно-разыскных мероприятий. Зачем?
Об этом мы поговорили с создателем учебной лаборатории по криминальной психологии и полигона по юридической психологии Игорем Евгеньевичем Метлицким.
Чему учат в лаборатории криминальной психологии…
Игорь Евгеньевич производит впечатление добрейшей души человека — даже когда переходит на феню. Он рассказывает, что «шестнадцать лет жизни отдал уголовному розыску», потом преподавал в Академии МВД, вышел в отставку − и оказался здесь, на ФФСН.
Игорь Евгеньевич читает курс юридической психологии: рассказывает о том, как формируется личность преступника, как ведут себя участники уголовного процесса и по каким признакам можно понять, когда они сознательно утаивают или искажают информацию. Все это помогает в раскрытии и расследовании уголовных дел − прямо как в детективных сериалах. Для того чтобы студенты тренировались, на факультете создали лабораторию и полигон — «уникальный образовательный комплекс, аналогов которому пока нет на всей территории СНГ».
Мы − в лаборатории юридической психологии. Педагог рассказывает, что восемь месяцев назад это была обыкновенная университетская аудитория − и амбиции Игоря Евгеньевича превратить ее во что-то большее всем казались шуткой. За дело взялись всем миром: стенды делали студенты и преподаватель, шторы достались в подарок от курсантов, кассетная видеокамера пятнадцать лет скучала по работе — а теперь с ее помощью записывают учебные игры, имитирующие «допросы» и «судебные следствия», которые проводят сами студенты.
Игорь Евгеньевич с гордостью демонстрирует нам стенды, развешанные по стенам, − и вы тоже зауважаете их больше, когда узнаете, что для их создания пришлось обратиться в ФБР и к известным во всем мире ученым.
− Списались с Бюро, они выслали материалы по криминальному профайлингу. Нужно сказать, что в Беларуси криминальным профайлингом, то есть составлением психологического портрета предполагаемого преступника, кроме нас не занимается больше никто — а ведь это важно для того, чтобы определить почерк преступника. Смотрите, вот фотографии из реальных уголовных дел: на месте преступления преступник не просто душит жертву, а получает удовольствие от того, чтобы она могла его видеть до последней минуты жизни, для чего заливает ей в глаза клей. А вот изображения, связанные с культом Сатаны: человека убивают, на теле оставляют следы соответствующего обряда…
Но смотреть нам, если честно, не очень хочется — так что переходим к следующему стенду для менее крепких духом.
— Он создан с разрешения Пола Экмана — прототипа доктора Лайтмана из сериала Lie To Me. Ученый с мировым именем передал нам еще несколько уникальных тренингов для диагностики сознательной неискренности собеседника, которые могут быть использованы не только в раскрытии и расследовании преступлений, но и в кадровом менеджменте, а также проверке служащих организаций любой формы собственности на лояльность.
Как я вышел на этих людей? Как частное лицо писал по адресам, указанным на сайтах: мол, вышлите нам какие-нибудь материалы, потому что книги ваши слишком дорого стоят, мы себе их позволить не можем. И к нам отнеслись с пониманием! — радуется Игорь Евгеньевич.
Рассматриваю «стенд Лайтмана»: несимметричность мышц человеческого лица как признак лжи демонстрирует Джонни Депп, а эмблематические оговорки − точнее, поднятый средний палец − Путин и Обама. Игорь Евгеньевич просит нас с фотографом пройти тест: говорит, все психологи с ним справляются. На стенде − четыре мужских лица. Что мы можем сказать об их обладателях?
Кажется, ничего…
— Вот эти двое — гомосексуалисты, — приходит на помощь преподаватель. — Посмотрите, у них совершенно иная улыбка.
Мы с Игорем Евгеньевичем не спорим — а переходим к следующему стенду, отражающему историю субкультуры криминального мира: студенты изучают, по каким признакам можно отличить авторитета преступного мира от обычного фраера или «неприкасаемого». Знать их необходимо для того, чтобы правильно строить диалог с преступником.
— Сейчас, конечно, не все эти татуировки можно встретить в действительности, — извиняющимся тоном произносит Метлицкий. — Криминальный мир изменяет своим уголовным традициям: «коронуют» того, у кого есть деньги, да и где придется; «вор в законе» может быть вообще не судим, а статус его оценивается тем, на каком из дорогих курортов мира он может себе позволить отдохнуть.
Наше краткое, но впечатляющее знакомство с юридической психологией завершает стенд с оружием преступного мира: ножи и кастеты вполне себе работоспособны.
— Хотим еще один стенд сделать, «Психология терроризма». Скоро изготовим муляж пояса шахида, это сейчас очень актуально, — добавляет Игорь Евгеньевич.
…и на полигоне юридической психологии
Что собой представляет полигон? Практически жилая комната: диван, телевизор, шкаф да письменный стол. «Интерьер» создавали так же, как и лабораторию, — из того, что было: например, собственный диван пожертвовал один из сотрудников университета, картину подарил замдекана, кое-какие вещи принесли сотрудники деканата. Но самое главное — это тайники! Их здесь, на минуточку, шестнадцать.
Полигон используют для имитационных игр, например «похищение заложников»: за два часа будущие психологи должны установить с «террористом» (он же Игорь Метлицкий) психологический контакт и, грамотно проведя переговоры, добиться от него согласия освободить запертых в комнате «заложников».
А еще студенты тренируются в искусстве проведения оперативного осмотра и обыска.
— Представьте себе, что на этой квартире задержали гражданина Узбекистана за употребление и распространение наркотических веществ. Но потом становится известно, что в Минск он приехал как вербовщик молодых людей в ИГ, — кратко вводит нас в курс дела Игорь Евгеньевич. — Скажу вам, что все тайники здесь не смогли обнаружить даже сотрудники правоохранительных органов. И, между прочим, они «погибли». Идея ведь заключается не только в том, чтобы осмотреть любой предмет в помещении, а подумать над тем, почему и зачем преступник мог что-то здесь спрятать.
Мы бодро выдвигаем версии: может быть, тайник под диваном? Или за картиной? А под тумбочкой вы смотрели? Чаще промахиваемся, чем угадываем, но Игорь Евгеньевич приходит на помощь, самостоятельно вскрывает «закладки» и достает то стопки распечатанных на принтере «денег», то листовки ИГ, то бижутерию-«драгоценности». В определенный момент мы, конечно, тоже «погибаем»: нечего искать тайник там, где может быть взрывное устройство.
Все это очень напоминает более серьезную версию эскейп-румов, но Игорь Евгеньевич честно признается, что в такие не играл. А еще говорит о том, что профессионалов в области юридической психологии в Беларуси − по пальцам пересчитать.
— За последние 13 лет по специальности «юридическая психология» было защищено только три диссертации. Откуда взяться специалистам? В ФБР, например, на изучение практической психологии выделяют больше двухсот часов в год. Во Франции — и того больше. А между тем в БГУ со следующего года юридическая психология из обязательной учебной дисциплины станет курсом по выбору — 32 часа, — разводит руками преподаватель. — Студенты будут изучать либо ее, либо судебную бухгалтерию…
Читайте также:
Посетители бара в универсаме «Центральный»: «Это место и есть душа города»