Уколы совести
Пока пили чай в ожидании племянницы, баба Галя рассказывала о своей жизни. Родилась в деревне на Витебщине, хорошо помнит войну, хоть и была тогда ребенком. Рано вышла замуж, родила сына, работала в колхозе — все как у людей. Сын отслужил в армии, отучился в техникуме, женился и уехал в Украину. Иногда звонил, но приезжал редко — в последний раз был в родной деревне несколько лет назад, когда хоронили его отца, Галиного мужа.
Пока была еще в силе, баба Галя содержала хозяйство: свиньи, куры, огород… Но постепенно старость взяла свое. А тут еще пожар в доме. Спасибо, соседи быстро успели потушить, еще до приезда пожарных — только кухня выгорела. Но сделать ремонт своими силами не смогла — не было ни здоровья, ни денег. Лето она кое-как провела в старой избушке, а на зиму перебралась в отделение круглосуточного пребывания для граждан пожилого возраста и инвалидов. Там вроде и неплохо жилось: накормлена, в тепле и сухости, общение, опять же, с такими, как она, стариками, но…
— Что меня государство будет досматривать при родном-то сыне? — рассудила бабушка и собралась в дорогу.
Добиралась до Минска на перекладных. Дальше, надеялась она, племянница поможет купить билет, чтобы добраться до семьи сына.
Признаюсь, сразу стало понятно, что родной кровинке мама придется не очень кстати. Ведь зная о пожаре в отчем доме, сын почему-то не поспешил помочь, да и до этого не радовал своими визитами.
Спустя некоторое время я спросила у соседки о судьбе ее тетушки. Оказалось, погостив месяца два в семье сына, баба Галя решила вернуться. Когда племянница спросила у нее, почему, та только рукой махнула: у них, мол, своя семья, нечего мне там делать… Вернулась в казенный дом да вскоре и умерла.
Другая знакомая старушка, мать пятерых детей, подарила свою квартиру внучке в надежде, что та будет ухаживать за ней, когда придет время. Но внучка даже дожидаться не стала, когда бабушка станет немощной: сразу перевезла ее к своим родителям, где старушка тоже долго не задержалась, отправившись «гостить» по остальным детям и внукам. Но те, недовольные, как мать распорядилась наследством, не особенно ее привечали: мол, кому квартиру оставила, та пускай и досматривает.
В результате бабушка вынуждена была постоянно скитаться по родственникам: у одних месяц поживет, у других — два… К счастью, за матерью приехала из России младшая дочь с семьей. Живет старушка у них уже два года, досмотрена и довольна. Но нет-нет да и всплакнет, вспомнив о том, как обошлись с ней другие ее дети и внуки.
К сожалению, такие жизненные истории сегодня не редкость. И гораздо более печальные и страшные. В любом отделении круглосуточного пребывания для стариков и инвалидов подобные истории — за каждой дверью. Нигде не работающие соседи держали в страхе немощного старичка, отбирая у него пенсию. Сын избивал престарелую мать, вымогая у той деньги на водку. Вполне обеспеченные и образованные люди сократили рацион своих лежачих родителей до скудного минимума, превратившего стариков в живых скелетов, поскольку после еды те, простите, «ходят под себя»…
Морализировать в адрес этих, с позволения сказать, представителей рода человеческого бесполезно. Вряд ли журналист сможет повлиять на сознание тех, кто не чувствует никакой ответственности за судьбу прозябающих в одиночестве самых родных им людей. Но не говорить об этом тоже невозможно.
И поскольку взывать к совести бесперспективно, может, стоит обратиться к букве закона? В Беларуси уже существуют законодательные акты, предписывающие «обязанным» лицам компенсировать расходы на содержание детей в интернатах. Так почему бы эту практику не распространить и на детей, позабывших о своих обязанностях по отношению к пожилым родителям?
Юлия БОЛЬШАКОВА, «БН»