Мировой соцсистемы уже нет, Запад погружается в пучину кризиса, а Поднебесная продолжает уверенно идти социалистическим путем и берет все новые вершины.  В чем секрет успеха?

Не важно, какого цвета кошка

Еще на рубеже 50-х годов прошлого века Китай был сугубо аграрным государством, сотрясаемым революциями и восстаниями. Выбор в пользу социалистической модели принес на эти земли некоторую упорядоченность и дал ориентир для движения. СССР тогда воспринимался маяком для многих. Пекин сперва взял курс на сближение с Советским Союзом. В итоге из страны “победившего социализма” в Китай потянулись вагоны с оборудованием, техникой, товарами. Начался первый виток индустриализации. Потом отношения разладились. В Поднебесной вознамерились сделать “большой скачок” и за счет концентрации всех ресурсов выйти на мировые позиции в том числе по выплавке чугуна. Но не получилось.  Затем настал черед “культурной революции”, тоже имеющей неоднозначные оценки. Чем бы закончилась череда экспериментов, трудно сказать. Однако времена главных перемен наступили с приходом к власти Дэн Сяопина. Основной экономический изъян соцмодели — незаинтересованность работников в результатах труда (на всех уровнях декларировалась всеобщая госсобственность) — был устранен одной фразой, ставшей впоследствии самой популярной: “Не важно какого цвета кошка, лишь бы она ловила мышей”.

“Изучив факты, Пекин сделал вывод о том, что ни советская коммунистическая модель, ни модель западной демократии не подходят развивающейся стране в качестве средства модернизации и что демократизация обычно следует за модернизацией, а не наоборот, — говорит профессор Женевской школы дипломатии и международных отношений Чжан Вэйвэй. — Поэтому в 1978 году Пекин решил пойти по собственному пути развития и начал крупномасштабную программу модернизации”.

Компартия Поднебесной открыла шлюзы для частного предпринимательства. Повсеместно стали образовываться свободные экономические зоны, куда и устремились западные инвесторы. В остов прежней соцэкономики были вклинены наиболее рациональные элементы из капиталистической системы, которая еще тогда строилась на соединении госрегулирования и рынка. В Китае за государством остались основополагающие секторы: энергетика, банки, крупная промышленность. Такой расклад сохранился до сих пор.

Стратегическое партнерство

За 20-летний период товарооборот Беларуси и Китая вырос примерно в сто раз — с 34 миллионов долларов до 3 миллиардов в прошлом году (экспорт белорусских товаров в Китай достиг 697,1 млн долларов, что на 36 процентов больше по сравнению с 2010 годом). Ключевыми белорусскими экспортными товарами стали калийные удобрения, карьерные самосвалы, комбайны, тракторы.

Космический прорыв

Сегодня ВВП Китая уступает только США. Новый глобальный сборочный цех притягивает мощные иностранные корпорации традиционно безукоризненной восточной рабочей дисциплиной и, что немаловажно, относительно невысоким уровнем оплаты труда по сравнению с Западом.

Сейчас, наверное, трудно найти точку на земном шаре, где бы не продавались товары made in China. И речь идет не только о ширпотребе, но и высокотехнологичной продукции. При этом КНР активно развивает собственный научно-технический сектор (объем разработок уже сопоставим с американским). К тому же страна Срединного царства, как эту территорию называли в древности, теперь космическая и ядерная держава.

Ставка на производственную сферу позволила государству с населением почти в полтора миллиарда человек резко нарастить экспортный потенциал, а дешевизна товара по сравнению с европейскими и американскими аналогами (что достигается в том числе и за счет занижения юаня — кстати, и девальвация рубля в прошлом году в Беларуси также позволила нам нарастить поставки за рубеж) ведет к тому, что иностранные рынки, привыкшие к большим ценам, сдаются без боя. Естественно, являясь мировым лидером по добыче многих природных ископаемых, выпуску телевизоров, радиоприемников, мобильных телефонов, стиральных и швейных машин, велосипедов, мотоциклов, автомобилей, часов, фотоаппаратов, тканей, цемента, обуви, мяса Пекин аккумулирует и значительную сумму глобальных денег. За десять лет валютные запасы этой страны-“легенды XXI века” увеличились с 200 миллиардов долларов до трех триллионов. Таким образом, судьба доллара теперь находится в руках у Пекина. И если бы он решил свои сбережения выбросить на биржи или хотя бы даже ненароком потянулся к валютному кошельку, это вызвало бы сокрушительное финансовое цунами, которое смело бы целые страны.

Небоскребы, небоскребы

Больше всего небоскребов (высотой более 150 м) в Китае (вместе с Гонконгом и Макао) — 864, в США — 667, в Японии — 175, в Объединенных Арабских Эмиратах — 152, в Южной Корее — 137, в Австралии — 73, в Сингапуре — 67. К 2025 году Китай планирует построить столько небоскребов, что в них смогут разместиться жители десяти городов размером с Нью-Йорк. К 2030 году в Китае добавится новых горожан больше, чем все сегодняшнее население Соединенных Штатов.

“Группа двух”

есмотря на политические разногласия между США и КНР, две державы стараются избегать в отношении друг друга резких движений. Более того, Барак Обама во время официального визита в Пекин пару лет назад предложил создать по аналогии с “Большой восьмеркой” и “Группу двух” (КНР и США), которая бы правила миром. И это был не просто дежурный комплимент или дипломатический реверанс, а элемент целой стратегии, разработанной на перспективу. Пока Вашингтон ответа не получил. Но что будет дальше?

Пекин привык все тысячу раз взвесить, прежде чем один раз принять решение. Так получилось и с призывами из Брюсселя помочь терпящему бедствие кораблю Евросоюза. Китай не стал выкупать обесцененные облигации Греции и иже с ней.

В то же время открытые кредитные линии для Беларуси уже составили 16 миллиардов долларов. Президент Александр Лукашенко, встречаясь с руководством КНР, неоднократно подчеркивал, что наша страна может стать площадкой для продвижения китайской продукции в Европу. С таких же позиций Минск рассматривает и Пекин — как ворота  в обширный азиатский регион.
В Поднебесной уже работают предприятия по выпуску наших тракторов, автомобилей. В Беларуси китайцы модернизируют заводы, электростанции, строят жилье, а в этом году дан старт амбициозному проекту — Белорусско-китайскому индустриальному парку. Конечно, Минск, проводя активную многовекторную политику, рядом глобальных игроков воспринимается как нежелательный конкурент. Но без жесткого от-стаивания национальных интересов в нынешнем мире невозможно сохранять суверенитет.

Каждая страна при выборе партнеров отдает предпочтение экономической составляющей. Именно этот принцип позволил Пекину выйти в лидеры. Что же касается его внешней политики, то она определяется как неконфликтная. КНР в последние годы не направила за рубеж воевать ни одного своего солдата. Да и ее экономическая стратегия далека от экспансии. США для установления контроля над территорией Афганистана и кладовыми Ирака отдали предпочтение полномасштабным армейским действиям, силовым методом шло воздействие на Ливию, а теперь — Сирию и Иран. КНР же, становясь одним из главных потребителей углеводородов, действует иначе: за пять лет в иранский нефтяной сектор вложено 120 миллиардов долларов.  И так всюду: не забрать — а вместе заработать.

“Прыжок тигра”

Реструктуризация экономики и повышение эффективности способствовали более чем десятикратному увеличению ВВП Китая за период с 1978 по 2011 год. По объемам сельскохозяйственного и промышленного производства Китай уже обогнал США. 80 процентов иностранных инвесторов — это этнические китайцы (хуацяо), проживающие за рубежом. По объему экспорта КНР занимает 1-е место в мире. Экспорт дает 80 процентов валютных доходов государства.

На пути к мировой валюте

“Пекин не навязывает себя никому, — отмечает политолог Владимир Соснов. — Ключом к постижению китайской политики является понятие стабильности. Это касается как и самой страны, прошедшей через бури революций, так и выбора партнеров и отстаивания принципов миропорядка”.

Юн Ма, главный экономист Deutsche Bank убежден, что “номинальный рост ВВП второй глобальной страны может превзойти рост Соединенных Штатов в течение десяти ближайших лет, периода, который будет, вероятно, сопровождаться и усилением юаня”.

Во взаимной торговле с Китаем все больше стран переходят на юань. Несколько лет назад своп-схемы были применены во взаиморасчетах между Минском и Пекином, а позднее между Поднебесной и Австралией, Японией, Бразилией, Россией, Украиной. Юань пока не является мировой валютой. Но это пока?