За счет чего официальный Стокгольм обеспечил высокие социальные стандарты и почему их не торопятся перенимать другие страны?

Десять лет назад Швеция оказалась в нашей стране на слуху: шайба Владимира Копатя, пробившая в четвертьфинале Олимпиады-2002 брешь в карьере шведского вратаря Томми Сало, надолго приковала внимание белорусов к этой скандинавской стране. Но поразительный факт: ставший наиболее яркой ее характеристикой “шведский социализм” и тогда, и ныне оказался за бортом общественного внимания, несмотря на внешнюю близость белорусской и шведской социальных моделей.

Почему, пытался разобраться корреспондент “НГ”.

Нордический характер

Многие помнят, что Швеция в советском общественном сознании воспринималась почти как рай земной. Даже если судить лишь по частоте угонов сюда пассажирских самолетов из СССР: лишь в 1977—1987 годах таковых попыток было не менее восьми, причем три из них — удачные. Эта же страна фигурировала в качестве вожделенного места обитания и во взорвавшей советский кинематограф четверть века назад “Интердевочке”.

К счастью, независимой Беларуси Швеция близка и понятна совсем не этим. Она столь же синеока: около десяти процентов территории этой скандинавской страны занимают озера. В Беларуси широко известны автомобили “Вольво”, “Сааб” и “Скания”, телефоны “Эрикссон”, косметика “Орифлейм”. А многие ли знают, что Швеция занимает первое место в мире по производству подшипников?

“Есть схожие черты у белорусов со шведами, — заметил шведский посол в нашей стране Стефан Эрикссон. — В наших людях присутствует некий, так сказать, покой. Я бы не назвал ни шведов, ни белорусов очень горячими людьми”. Как ни покажется парадоксальным, но именно эта особенность характера способствовала установлению в Швеции поистине уникальной социальной модели развития общества, и она же уберегла нашу страну от слепого ее копирования, грозившего обернуться серьезными неприятностями.

От депрессии к процветанию, и обратно

Прошлое столетие для Швеции стало веком взлетов и падений. Депрессию 1920—1922 годов сменило восстановление экономики, закончившееся кризисом тридцатых. В годы Второй мировой войны Стокгольм предоставлял гитлеровцам ряд привилегий, благодаря чему страна не только легко пережила “коричневую ночь” Европы, но и заложила в 1944 году основу под выдвинутую социал-демократами идею всеобщего социального обеспечения. Такую, что жизненный уровень в Швеции стал одним из самых высоких в мире.

Роковым для Швеции стал 1986 год. Экономический рост к этому времени замедлился почти до нуля, конкурентоспособность страны упала, усилилась безработица. Пытавшийся реализовать программу “третьего пути” (среднего между капитализмом и коммунизмом) премьер Улоф Пальме 28 февраля был убит, что еще более обострило социальные и экономические проблемы. Однако вмешательство государства снова дало результат: упорядочение госрасходов и введение политики низкого уровня инфляции позволили во второй половине девяностых вновь добиться высоких темпов роста.

Но почему же, признавая несомненные достоинства шведской модели, другие страны не спешат ее перенимать? Многие аналитики объясняют это системным противоречием шведской модели: в ней сделана ставка не на развитие промышленности и инноваций, а на перераспределение созданного продукта, точнее, заработной платы своих граждан. Американский социолог и экономист Джеймс Бьюкенен подобное устройство назвал “государством трансфера”. “Оно не предоставляет напрямую товары или услуги и не финансирует их напрямую, — поясняет он. — Государство трансфера лишь взимает налоги и переводит их (осуществляет трансфер) в виде выплат другим”. Именно практика “взять все и поделить” и влечет за собой проблемы, заставляющие другие страны относиться с осторожностью к избранному официальным Стокгольмом пути.

Тени в раю

Недостатки шведской социальной модели тесно переплетены с достоинствами. В пенсионном и социальном обеспечении Швеция достигла наиболее осязаемых успехов: помимо обычной пенсии есть еще и всеобщая дополнительная. Пенсию по старости (обычную или “народную”) получают все граждане, достигшие 65 лет, независимо от того, работал человек или был на иждивении. Равно как и серию льгот. Ситуацию осложняет лишь то, что в среднем на одного пенсионера приходится всего трое работающих, а доля населения в возрасте от 80 лет и старше уже достигла самого высокого показателя в Евросоюзе — 5,3 процента.

Медицинская помощь почти во всех ее видах бесплатна, но в шведском обществе накопилось немало претензий к отечественному здравоохранению. Лишь частично решена жилищная проблема: возможности приобрести квартиру или дом у большинства населения так и не появилось в силу чрезвычайной дороговизны недвижимости. Более 99 процентов детей посещают муниципальные школы бесплатно, среднее, специально-техническое и высшее государственное образование также бесплатные. Но если шведы, окончившие университеты полвека назад, автоматически получали хорошо оплачиваемую работу, то сейчас выпускнику гарантируется лишь возможность трудоустройства — не обязательно по специальности и без перспектив продвижения по службе.

Увы, все это порой способствует выхолащиванию человечности из самой человеческой природы шведов. Некоторые факты порой просто за гранью понимания: например, в Стокгольме 90 процентов умерших кремируют, но более половины урн затем родными не востребуется. Энергия же крематориев может быть включена... в городскую систему обогрева. Редактор шведского издания Nyliberalen Генрих Бэйке очерствение общества поясняет просто: “Семья по своей природе выступает альтернативой государственным институтам опекунства. Шведское государство стремится на протяжении десятилетий разорвать эти семейные отношения и связи. Помогая непосредственно каждому человеку, оно делает его зависимым от себя”.

Будущее строим сами

И все же завершать на минорной ноте рассказ об удивительной и красивой скандинавской стране было бы некорректно. У Швеции есть немало достоинств, заслуживающих того, чтобы их знать и перенимать. Например, ставка на интеллект. В этом году ученые университета Гутенберга, расположенного в Гетеборге, разработали компьютерную программу, опережающую по интеллектуальному уровню более 96 процентов жителей Земли.

Гораздо более предсказуемо сотрудничество Швеции с Беларусью. Преследуя схожие цели, — создание конкурентоспособной экономики и высокого уровня жизни, — наши страны ведут различное по интенсивности, но непрекращающееся сотрудничество. “Надеюсь, мы сможем договориться и идти вперед, углубляя наши отношения, — отметил в недавнем интервью шведский посол Стефан Эрикссон. — Я думаю, это очень нужно и Европе, и Беларуси”.