Думать или верить. Часть экономического истеблишмента предпочла здpавому смыслу божественное
Развернутым продолжением метафоры о финансовой диете, которая нужна белорусской экономике, стала очередная передача Сергея Чалого «Экономика на пальцах». К экономическому богословию автор обратился не случайно — грядущее Всебелорусское собрание пробуждает в массах все большие ожидания, обретая сакральный смысл.
Напряженное ожидание Всебелорусского собрания есть и во власти. «Все ждут ответов на стратегические вопросы. Пока ответ один — все узнаете во время Всебелорусского собрания. Чем ближе, тем ожидание напряженнее», — отметил Чалый.
«Страна живет в ожидании одного из важнейших событий года — V Всебелорусского народного собрания. Говоря журналистским языком, это своеобразная планерка, мозговой штурм, когда вместе с представителями общества власть ищет ответа на судьбоносные вопросы: каким путем пойдем дальше? С кем будем дружить и как зарабатывать? На чем сэкономим, а на что потратим накопленные сбережения? Каковы наши моральные, идеологические ценности, наконец? — пишет БЕЛТА. -
Страшно вспомнить, в какой ситуации проходило I Всебелорусское народное собрание. Середина 90-х… Страна была на грани пропасти, люди в растерянности, лихорадило всю экономику. Казалось, еще немного, и все полетит в тартарары. Что делать с заводами и фабриками? Продать? Закрыть? Приватизировать? Реанимировать? Сегодня многие уже забыли, что, по сути, речь шла в то время не о сохранении высоких экономических показателей, а о том, как элементарно выплатить зарплату и пенсии, как не заморозить страну и не лишить тысячи, даже сотни тысяч людей элементарного заработка [...] В этой острой ситуации Президент принимает историческое решение — собрать народное вече и всем миром обсудить, что делать и как быть дальше?»
То есть, констатирует Чалый, если собрание пойдет по вышеописанному сценарию «мозгового штурма», то так ожидаемых конкретных решений страждущие вряд ли дождутся. Кроме того, ничего не говорится о том, планируется ли на собрании в том или ином формате обсуждать проваленные итоги пятилетки. «Они мало кого-то интересуют — хочется глобальности, отсюда и отсылы к 90-ым годам, по сравнению с которыми пытаются увидеть позитив», — отметил эксперт.
Он обратил внимание на то, что пока удалось услышать только, чего мы делать не будем — не будет "непродуманных, непонятных рыночных реформ, которые наносят ущерб населению". «Опять звучат пустые слова о том, что важно, чтобы документ, представленный на собрание, имел новую форму и носил живой характер, что „нам нужны амбициозные цели“, от мировой экономики „отстать нельзя“
Президент уже посетил большинство самых проблемных предприятий, был на МТЗ, МАЗе, Минском моторной заводе, на «Амкодор-Пинск», но, отметил Чалый, все сводилось с одной стороны — к просьбе денег, с другой — к обещаниям все рассказать на грядущем совещании по вопросам промышленного комплекса.
Как раз во время визита на «Амкодор-Пинск» выяснилось, чего можно ожидать от этого совещания по промышленному сектору — не нем будут обобщены результаты его рабочих поездок на ряд промпредприятий и «будут приниматься конкретные решения». «Но скажу главное: нашему машиностроению быть, и не в урезанном виде. Мы будем идти вглубь, как это делаете вы на своих предприятиях (холдинга „Амкодор“. — Прим. редакции). Не то, что привезли комплектующие из-за рубежа, здесь собрали и хвастаемся. Мы должны делать все сами, на наших предприятиях», — подчеркнул он.
По словам Александра Лукашенко, в конкурентной борьбе у белорусских производителей есть даже некоторое преимущество перед зарубежными, в частности, насчет более низкой себестоимости по целому ряду факторов. «Если мы будем рационально подходить к производству каждый на своем месте, от рабочего до председателя совета директоров, будет толк, — сказал президент. — У нас и выхода другого нет. Что заменит машиностроительный комплекс? Надо развивать то, что умеем делать. Поэтому мы занялись машиностроением и полны решимости здесь добавить». «Снова мы делаем не то, что нужно потребителю, а то, что умеем делать», — посетовал Чалый.
В итоге, предположил он, нерешенной может остаться главная проблема — «что делать с назревшими и перезревшими структурными проблемами, которые не решаются за счет бюджета или инструментов монетарной политики». «А вот прогноз на пятилетку — 10% ВВП мы запланируем, 12% или 15 — малоинтересен, это какие-то детали, не имеющие принципиального значения», — продолжил эксперт.
Принципиальность вопроса о судьбе проблемных промпредприятий при этом очевидна уже многим на разных уровнях и в разных ветвях власти. Чалый, в частности, процитировал депутата Николая Колтунова, который, задавая вопрос первому вице-премьеру Василию Матюшевскому на совместном заседании обеих палат парламента, отметил: «И зачем поддерживать десятилетиями неэффективно работающие предприятия или рассказывать частнику, как ему работать за его же деньги». Матюшевский горячо поблагодарил депутата за вопрос, обратив внимание на то, что в нем уже есть 50% ответа. «Не надо командовать людьми, куда и как им вкладывать деньги. Наша задача — создать условия и гарантировать неприкосновенность собственности, минимизировав вмешательство в работу, в том числе — со стороны контролирующих органов», — подчеркнул он. Чалый отметил, что уже неоднократно говорилось — это первейшая задача, ограничить контроль со стороны проверяющих и гарантировать права собственности.
Несколько смягчить ситуацию в Беларуси могло бы восстановление экономики России, но ждать там роста в ближайшую пятилетку не стоит, а корреляция с Россией у нас очень сильна. «Собственно, нет оптимизма и относительно экономики Беларуси, — отметил Сергей Чалый, согласившись с мнением эксперта ИПМ Дмитрия Крука, озвученным на недавнем семинаре. — Вершина развития нашей экономики — 2006 год. Дальше — вниз».
Чалый также прокомментировал мнение директора Центра развития Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» Натальи Акиндиновой. «Она говорит, что для будущего роста есть заделы. И для нас это верно даже в большей степени. Вырос нормальный частный бизнес, не основанный на разделе советской собственности, все в порядке с человеческим капиталом», — отметил он. Российский эксперт говорит о том, что необходим отказ от института сверхналогового «благотворительного обложения» бизнеса и значимое снижение политических и квазиполитических рисков для бизнеса, связанных с правоохранительными органами и судебной системой. Речь, по словам Акиндиновой, идет о двух-трехлетней практике, когда значительная часть случаев противостояния государства и бизнеса разрешалась бы в пользу бизнеса. Последний фактор, названный экспертом, — частичный демонтаж существующей системы контроля и надзора, которая сопоставима по негативной нагрузке на бизнес с судебно-силовой системой. Если начать делать прямо сейчас, переход займет 7−10 лет, что справедливо и для Беларуси.
Сергей Чалый напомнил, что в одной из прошлых передач доказывал, что у нас местами господствует классическое донаучное представление, меркантилизм. «Сейчас процесс еще усугубился и вдет в сторону религиозного представления об экономике. Все сводится к ритуальным действиям, основанным на вере в то, что невозможно подтвердить эмпирически. Одной части управленцев становится важно, сколько же будет у нас приоритетов — три или пять. Добавлять ли что-то к инвестициям, занятости и экспорту? При этом другая часть чиновников занимается вполне научными и действительно важными вещами», — констатировал ведущий.
«Продолжая эту религиозную метафору, вспоминая того же Рудого, у которого звучала фраза про экономический атеизм, можно отметить, как это напоминает разделение сфер. Это же классический томизм! Когда средневековая Европа, наконец, ознакомилась с трудами Аристотеля, из которых логично вытекало, что мир бесконечен, никакого религиозного творения не было, стало понятно, что как-то все это противоречит религиозным догматам. Решение Фомы Аквинского было — разделить сферы. То есть, есть сфера научного знания, а есть — веры и религии. Это ровно то, что происходит у нас сейчас. Это такое экономическое богословие. Есть сферы, где вы можете использовать свои книжные подходы, а есть — божественное, туда с такими подходами нельзя, там вопросы веры и ритуала», — пояснил Чалый.
Когда вышла в свет книга под редакцией помощника президента Кирилла Рудого «Финансовая диета», не все поняли, что «диета» — это не значит, что есть надо меньше. Это с греческого переводится как «образ жизни». «Развивая метафору в рамках экономического богословия, есть другой термин, еще более интересный — прежде, чем менять образ жизни, надо поменять образ мысли. Изменение ума — метанойя. И что в православном богословии, что в католическом или англиканском это слово имеет значение „покаяние“. Вот с чего надо начинать», — резюмировал эксперт.