Геннадий Гарбук: "И появилась у меня мечта: увидеть горы, море и Париж..."

27 сентября на сцене Национального академического театра имени Янки Купалы прошел творческий вечер народного артиста Беларуси, лауреата Государственных премий СССР и Беларуси Геннадия Михайловича Гарбука, посвященный 80-летию мэтра белорусского театра и кино.




Поздравить юбиляра, отдавшего сцене "Купаловского" более полувека, пришли многочисленные поклонники, друзья, а так же почетные гости, среди которых первый заместитель министра культуры Ирина Владимировна Дрига, директор национальной киностудии "Беларусьфильм" Олег Сильванович, философ Герард Мацапура, труппа театра во главе с художественным руководителем Николаем Пинигиным и многие другие.

За два часа программы "Быць Генадзем Гарбукам", мэтр прочитал монологи из легендарных пьес: "Рядовые" Алексея Дударева, "Хто смяецца апошнім" Кондрата Крапивы и монолог Деда Курилы из "Сымон-музыка" Якуба Коласа, рассказал истории из своего детства и историю своих предков, среди которых, по словам Геннадия Михайловича, был цыган-конокрад.




Помимо пьес, рассказов и отрывков из знаменитых фильмов, прославивших Гарбука ("Черный замок Ольшанский", "Знак беды", "Белые росы"), переполненный зал стал свидетелем воплощения старой мечты актера, желавшего стать эстрадным певцом. Под аккомпанемент гитары, скрипки, рояля, ударных и баяна, "самобытный национальный актер", как Геннадия Михайловича называют коллеги по сцене, исполнил свои любимые песни: "Прощайте скалистые горы", "Враги сожгли родную хату", "Песню о жене", "Вы стояли в театре", а так же "Не жалею, не зову не плачу".




За несколько минут до начала творческого вечера корреспондент TUT.BY встретился с легендарным актером и поговорил о его юношеских мечтах.

Геннадий Михайлович, вы говорили, что у вас была мечта стать эстрадным певцом. Сегодня она воплотится в жизнь. Как эта мечта у вас появилась?

Она у меня со школьных времен. Буквально с первого класса моя первая учительница Лидия Петровна привлекла меня в самодеятельность, и все десять лет я ей занимался. А с восьмого класса сам стал руководить всей школьной самодеятельностью. Ставил пьесы, играл все главные роли, руководил хором, сам солировал и учил ребят читать стихи со сцены. Поэтому у меня не возникало вопросов, куда идти дальше.

Школу я окончил в 1954-м. Тогда в наших Ушачах про музыкальное училище и слуха не было. У нас был один хороший аккордеонист. Я даже не знаю, как он туда попал. Приехал из Сибири после армии. У него был большой немецкий аккордеон. Самородок, он сам освоил ноты. Мы с ним сдружились. Но меня больше привлекала драма, сцена, кино. Тогда я подрядился в районной кинофикации писать афиши для фильмов. Почти каждый день привозили новое кино, за это мне разрешалось ходить на все сеансы. А в то время десятиклассникам на вечерние сеансы было запрещено ходит, не говоря уже про танцы.




У меня было укромное место возле киномеханика, и я тайком смотрел все зарубежные фильмы. Когда начинался фильм, в титрах появлялась надпись "Взят в качестве трофея". Тогда привозили фильмы: "Индийская гробница", "Случай в пустыне", "Мария Стюарт", "Собор Парижской Богоматери", "Робин Гуд", "Тарзан".
"Тарзан" - это был фурор. Целую неделю не отпускали этот фильм, чтобы весь район посмотрел. Я все пересмотрел, поэтому меня всегда тянуло на сцену.

А какие самые яркие мечты были у вас в юности?

Когда поступил в институт, я был усердным студентом. Первую сессию сдал на одни пятерки, мне дали сталинскую стипендию и сразу же выбрали председателем профкома, как отличника учебы. Тогда так было принято. Сразу же дали общественную нагрузку.

И я так увлекся этой общественной работой, что едва не завалил весеннюю сессию. Преподаватель иностранной литературы Скир (Скир Аркадий Яковлевич - прим. TUT.BY) – великолепный мастер, великолепный педагог, послушал мой ответ и сказал: "Как тебе не стыдно? Если бы я тебе тогда пятерку не поставил, я бы тебе сейчас кол поставил. А так я вынужден тебе четверку ставить".

А педагог по актерскому мастерству, мой великий учитель и второй отец Дмитрий Алексеевич Орлов, поймал меня в коридоре и сказал: "Геночка, может быть тебе вуз поменять?" Я остолбенел. "Понимаешь, в чем дело. Ты такой общественник, ведь я хочу из тебя актера сделать, а не администратора. Вот есть Нархоз, Политехнический институт, можешь туда идти, если тебя так влечет". Я после этого так забросил, что на всю жизнь отвращение к общественной работе появилось.




В то время я не вылезал из Ленинской библиотеки. И появилась у меня мечта: увидеть горы, море и Париж. Тогда я читал очень много Бальзака, Стендаля. Все это осуществилось, когда стал работать в театре. Был на Кавказе, на Урале, на Черном, на Балтийском, на Аральском морях, купался в Белом.
А в Париже побывал раза четыре. Правда, проездами в основном. Однажды на съемках был десять дней. Но чтобы узнать Париж, его нужно изучать изнутри: узнавать людей. А так ездишь: красивые здания, в прекрасном состоянии, красивый город...

В Париже была интересная история, когда мы снимали фильм "Загадочный наследник". Его снимали около белого собора-красавца Сакре-Кер, на самой вершине самого высокого холма Монмартр. Я отснялся в своей сцене, и сел на ступеньки. А ступеньки были длинные-длинные, оттуда был виден весь Париж. Я играл героя, который был одет как бомж. Сидел я на ступеньке, и вдруг женская рука кладет мне из-за спины в руку франк. К нам был прикреплен переводчик, я его позвал: "Жюль, иди сюда! Объясни этой даме, что я не нищий! Я артист, я не нищий, что она мне подаяния дает!" Он мне отвечает: "Это не подаяние, она вам за работу заплатила", - "Какую работу?" - "Она вас сфотографировала".