«Благодарил тех, кто не приходил на матчи». Диктор «Борисов-Арены» - о пандемии и спорте вне политики

Константин Каверин — голос «Борисов-Арены» и ведущий утреннего шоу на радио «Юнистар». По его мнению, жесткий карантин с отменой футбола в Европе — перебор. Журналист SPORT.TUT.BY Виктория Ковальчук выслушала его аргументы, а также расспросила ведущего о «стерильном» белфутболе в пандемию, культуре боления и его отношении к предвыборной активности спортсменов в соцсетях.

«Благодарил тех, кто не приходил на матчи»

— Прошедшей весной Беларусь обсуждали во всем мире. Как вы себя ощущали в связи с этим?

— Честно говоря, побаивался за здоровье родных и близких. А еще было тревожно за медиков. Карантин ведь для чего вводили в других странах? Чтобы максимально разгрузить медицинский персонал и больницы. Из тех сообщений, которые поступали, было очевидно, что у нас почти все загружено. Может, не по максимуму, но какая-то чехарда все-таки происходила.

Этот факт вызывал озабоченность. Тем более я сам из семьи врачей и знаю, как они относятся к своим обязанностям — хороший врач будет стоять до конца, не плюнет, не развернется, не уйдет.

— Вы работали на всех домашних матчах БАТЭ во время пандемии. Как впечатления от такого футбола?

— Понятно, кое-что изменилось. Все вдруг стало на расстоянии. Мы начали соблюдать определенную дистанцию между сотрудниками, перестали обниматься с футболистами после побед, как это бывало раньше, стали меньше контактировать со зрителями. Но работалось, в общем, нормально.

Мне понравились болельщики БАТЭ. Во-первых, многие не ходили на матчи (улыбается). В нашей ситуации трудно говорить о пиках заболеваемости, потому что очень уж мало информации и чаще всего она противоречива, но расскажу о своих ощущениях. В конце апреля казалось, что мы достигли эмоционального пика: вокруг творится какой-то капец, а мы играем. И вот тогда перед матчем я взял микрофон и сказал: «Спасибо, что пришли. И особенно спасибо тем, кто не пришел».

— Если кратко, неприостановленный чемпионат Беларуси — это правильно?

— Я не медик, не эпидемиолог, не вирусолог, поэтому я не знаю правильного ответа.

— Ваше мнение.

— Мнение должно быть основано на чем-то. Я могу составить мнение о фильме — нравится он мне или нет.

— Окей. Нравится вам такое решение Белорусской федерации футбола?

— Мне такое решение было на руку. Потому что работа на матчах чемпионата Беларуси в тот период стала моим единственным источником дохода, не считая радио. Можно сказать, шкурный интерес.

При этом я не устану благодарить руководство БАТЭ, которое с большим пониманием и очень по-человечески отнеслось ко мне. Мы обсуждали даже вариант того, что чемпионат, возможно, будет приостановлен или продолжится без болельщиков. И менеджмент БАТЭ очень здорово поддержал меня, сказав: «Если так сложится, будем думать, что делать, чтобы никто не умер с голоду».

А если вернуться к решению федерации, то я, правда, не знаю, правильным ли оно было. Если бы мне дали какие-то статистические данные и сказали, что из 1500 человек, которые пришли на стадион, через две недели резко выросла заболеваемость, а 500 человек умерло только из-за того, что они сходили на футбол, конечно, я бы сказал, что это неправильно. Но таких данных у нас нет. Не знаю, честное слово.

«Если в стране нет карантина, почему футболисты должны переставать играть? Мы все в одной лодке»

— Если у болельщиков был выбор — ходить на стадион или нет, то футболисты в какой-то степени оказались заложниками ситуации. Согласны?

— Конечно, я переживал за ребят и за тренерский штаб. Но, мне кажется, очень правильно говорят некоторые игроки: мы все в одной лодке. Если в стране в целом или на заводе в частности нет карантина, то почему футболисты должны прекращать играть? В этих словах есть логика.

—  На стадионе вы отвечаете за шоу. Насколько наш «стерильный» футбол с тепловизорами, санитайзерами и шахматным порядком рассадки напоминал тот, ради которого люди ходят на стадионы?

— Конечно, чем больше людей на стадионе, тем лучше. Но я был приятно удивлен, когда полторы тысячи человек кричали за себя и за того парня. Я прямо говорил об этом в микрофон: «Ребята, нифига себе! Вы молодцы, что так выкладываетесь». А нужен такой футбол или нет… Еще раз говорю, мне он был нужен.

Более того, я начал смотреть матчи команд из нижней части таблицы, которые раньше бы точно не включил. Футбол — это же наркотик. И белорусский чемпионат в этом плане меня спас. А вот Бундеслигу я сейчас не могу смотреть.

— После белорусского чемпионата не заходит?

— Не в этом дело. Просто я не могу смотреть картонный футбол без болельщиков и празднования голов. Вот вы спрашиваете, правильно ли было не вводить карантин и не приостанавливать чемпионат. Мне кажется, что разумное решение где-то посередине.

— Когда доверяешь статистике и живешь, отталкиваясь от реальных цифр?

— Знаете, тоже вопрос, где та честная информация. Вот мне пишут одни медики: «У нас тут капец». И в тот же день — другие: «Да ничего, ситуация норм». А потом выходит министр здравоохранения и говорит что-нибудь третье. И кому мне верить? Проще всего поверить алармистам, которые кричат: «Я здесь, я на передовой! Всем зарыться! Все умрем!». Но, с другой стороны, надо иногда включать мозг и анализировать происходящее головой.

Я считаю, что тотальный карантин, который был введен в Европе с отменой футбола, это очень жестко. Там в клубах играют 20-летние быки. А в СМИ пишут: «Ой, в „Сампдории“ пять случаев коронавируса». Мне хочется спросить: «И?». Где развитие, кто-то умер? «Ювентус», похороните Кьеллини — вот это было бы драматично (иронизирует).

А то все новостные сводки состоят из того, что какой-то футболист заболел, вылечился, заболел повторно, снова вылечился. В общем, мне кажется, перегнули там с отменой футбола.

Хотя, понятно, когда весной из Италии приходили тревожные новости, было страшно. Я поддерживал связь со знакомой, которая живет в Равенне, так она паниковала натурально. И ты не понимаешь, как реагировать на все это и как с этим вирусом жить: с одной стороны, слышишь, что болеют дети, а потом узнаешь, что знакомые старше 70 да еще и с кучей сопутствующих заболеваний выкарабкались после «кислорода».

— Давайте о позитиве. Белорусский футбол выиграл от того, что его вдруг начали смотреть везде — от России до Австралии?

— Всякое упоминание — это хорошо. Но когда тебя упоминает в том контексте, что ты детей на завтрак ешь… Черт его знает. Мне кажется, над нами больше шутят, посмеиваются. Но, с другой стороны, а чего вы сами не играете в футбол? Вам жалко Хави Мартинеса, которому 31 и который переживет еще всех нас, условно говоря?

Понятно, я пляшу от своего опыта. К счастью, я сам плотно не столкнулся с последствиями пандемии и, возможно, потому так и рассуждаю. А, если в Италии через одного у людей умирали дедушки и бабушки, конечно, можно понять их решение все остановить.

«На арене люди обращаются ко мне, даже если потеряли кошелек или ребенка»

— Вы стали голосом «Борисов-Арены» шесть лет назад и говорили, что ваша цель — привить белорусам культуру боления, а арену сделать одной из достопримечательностей страны. Что из этого получилось?

— Мне сложно сказать, потому что я работаю в потоке и не воспринимаю какие-то шаги как достижения. Наверное, со стороны виднее. Но, мне кажется, та атмосфера и активности, которые мы устраиваем на «Борисов-Арене», это хорошо и здорово.

— А если на конкретных примерах — какие фишки смогли у нас прижиться?

— Я могу говорить только про БАТЭ. Мне кажется, нам удалось выстроить контакт с болельщиками и организовать семейную историю. Люди чувствуют во мне того, к кому можно обратиться, если потерялся кошелек, ребенок или просто захотелось поздравить друга с днем рождения. Это круто.

Я стараюсь быть живым связующим звеном между болельщиками и командой. Люди должны приходить на стадион и чувствовать себя там как дома, как хозяева, потому что они хозяева и есть. Хотя раньше можно было позволить себе больше и вести себя более смело.

— Например?

— Еще в прошлом сезоне федерация почему-то жестко запретила мне говорить в микрофон во время игры. Хотя раньше можно было и пошутить, и покричать. Я пытался беседовать с одним из делегатов. Но он развел руками и ответил: «Регламент».

Мне нравится формат НБА, когда прямо во время атаки там играет музыка. Я недавно пересматривал игру «Чикаго Буллз»: атакует Джордан, звучит пасодобль, он забрасывает мяч, подключается диктор — это классная живая история. Я видел в этом свое продолжение — дать футболу еще больше шоу. Но — «регламент»…

— Можете нарисовать портрет среднестатистического футбольного болельщика в Беларуси?

— Это невозможно.

— Но если в Англии на матчи ходят семьями, бабушки с внуками, то у нас футбол пока не стал семейной историей?

— Я убежден, что стал. Имею в виду Борисов. На стадион ходят и бабушки, и дедушки, и родители с детьми, и молодые пары. Мне нравится, что на трибунах появляется все больше женщин. Я как-то устраивал перекличку, и женщины даже перекричали мужиков.

В Борисове на футбол точно ходят все. Очень трогательно наблюдать, как по осени или ранней весной, когда на улице еще холодно, батя сажает на шею малыша, кутает в шарф, и они вдвоем идут на матч под этим дождем…

— Случаются матчи до мурашек даже спустя шесть лет вашего плотного погружения в белорусский футбол?

— Конечно. Тут все просто: когда БАТЭ побеждает, тогда и атмосфера фантастическая. Когда Кривец на последней минуте выводит нас в Лигу чемпионов, это же что-то невероятное. Смотришь, а тут рядом дедушка-болельщик стоит и одновременно орет и плачет (улыбается).

Или отдельные клубные традиции. Например, на каждом матче на 53-й минуте болельщики встают на «Борисове-Арене» и хлопают в память об Анатоличе (Анатолии Капском. — прим. TUT.BY), который ушел от нас на 53-м году жизни.

Всегда трогает, когда фанаты других команд присоединяются. Какими бы мы ни были для них врагами, они встают, забывают, что пять минут назад полоскали БАТЭ последними словами, и отдают дань уважения. Такие моменты дорогого стоят.

«Чем больше у нас будет брестов и борисовов, тем круче будет для страны»

— Борисов сегодня можно назвать футбольной столицей страны?

— Я думаю, да. Борисов уже довольно долго находится в топе, а стабильность — признак мастерства. Да, брестское «Динамо» в прошлом году выдало фантастический сезон, и они заслужили чемпионство. Чем больше у нас будет таких брестов и борисовов, тем круче будет для страны. Хотелось бы, чтобы матчи уровня БАТЭ — «Динамо» или «Шахтер» были у нас каждые выходные. Это закаляет и повышает уровень чемпионата.

Посмотрите на НХЛ или НБА. Они фигачат по 80 игр за регулярку, выходят и бомбят через день. Почему они самые сильные? Потому что спортсмены постоянно варятся в этом и играют с топами.

Если бы мы с вами сидели и читали друг другу Бродского, то через 10 лет тоже смогли бы родить какой-то стишок.

Или представьте себе врача, который делает по пять операций на сердце в день, а потом вдруг три года лечит только насморк. Как думаете, страшно ему будет возвращаться за операционный стол? Хуже у него получится? Так и в любом деле — очень важна практика. В белорусском футболе качественной регулярной практики, к сожалению, нет.

— То есть вы радуетесь, когда у БАТЭ появляются сильные конкуренты?

—  Конечно, прошлая осень была кошмарной. Но, когда у меня спрашивают, не обидно ли, что в Бресте на футбол ходило больше людей, чем в Борисове, я отвечаю: «Обидно, но одновременно и радостно». Здорово, что еще есть футбольные города и не всем, кроме БАТЭ, пофигу на наш футбол.

Брест в прошлом году создал классную команду и сделал свое дело. Меня восхищает Милевский. Честно говоря, я думал, что он едет в Беларусь чисто поржать и подзаработать. Все-таки в европейском футболе это уже сбитый летчик.

А он выходит на поле, когда ему глубоко за 30, и тащит команду. Видно, что он всегда в игре, переживает, чуть не плачет иногда, сидя уже на скамейке. Очень крутой чувак! Я за два года кардинально изменил к нему свое отношение. Милевского это вряд ли заботит, но тем не менее.

— Почему в нашем футболе мало колоритных персонажей? Помимо того, что лишь у нескольких белорусских игроков есть яркие футбольные биографии, мало и тех, кто за счет харизмы или смелой гражданской позиции мог бы популяризировать футбол.

— Ну, во-первых, яркие футбольные биографии рождаются в Барселоне. Там есть школа и история. Тебе еще три месяца в утробе матери, а с тобой уже начинают работать. У нас процессы так не отлажены.

А почему спортсмены не высказываются и не спешат обозначать свою общественно-политическую позицию? Я считаю, что футбол и шоу-бизнес — это история не про лозунги. Какая гражданская позиция у Месси? Как он относится к независимости Каталонии, вы в курсе? А к Альберто Фернандесу? (Альберто Фернандес — президент Аргентины. — Прим. TUT.BY). Мы не знаем, и это совсем не обязательно.

При этом я не согласен, что у нас нет колоритных персонажей. Есть Миля, Егор Филипенко, экс-тренер Алексей Бага, которого цитировали про секс и не только, Виталий Жуковский может загнуть. Это уже, скорее, свойства характера.

«Можно ли в Беларуси оставаться аполитичным? Настолько, насколько это позволяет умственное развитие»

— Вы говорите, что спорт не про лозунги. А как относитесь к высказываниям известных белорусских спортсменов, которые в последнее время все чаще обозначают в соцсетях свое отношение к политической ситуации в стране?

— Кто-то говорит — кто-то молчит, кто-то поддерживает — кто-то нет. У каждого свои резоны так себя вести. О причинах мы можем только догадываться. Но мы же не можем осуждать и отказывать в искренности тем, кто выбрал другого кандидата, нежели мы с вами, условно говоря.

Нет, я согласен, как говорил Ежи Лец, «некрасиво подозревать, когда вполне уверен», все это так, но… Презумпция невиновности, знаете ли. В том числе и этической (улыбается).

— Но если пролистать комментарии под этими постами, то люди чаще всего пишут, что болели за них как за спортсменов, а не агитаторов. И разочарованно обещают отписку.

— И они имеют на это право. Это как синдром Михалкова, знаете? Мне может абсолютно не нравится то, что Никита Сергеич делает сейчас в YouTube, но если он завтра снимет новый фильм, то я точно пойду его смотреть. Я научился разделять Михалкова, который говорит про всемирный заговор, от Михалкова-режиссера.

Точно так же, если условный Игорь Стасевич заявит, что он за мусульманское меньшинство в Бангладеш, я отвечу: «Ну хорошо. Голы только забивай, ок?» (улыбается).

— Насколько сегодня в Беларуси можно оставаться аполитичным?

— Настолько, насколько позволяет твое умственное развитие и уровень образования.

— А насколько легко оставаться оптимистичным?

— Оптимистичным с точки зрения Александра Лукашенко или Сергея Тихановского? (улыбается).

— Относительно нашего с вами будущего.

— Я не питаю иллюзий. Но это уже совсем другая история.

— Тогда финальный вопрос уже как к ведущему утреннего шоу. Когда совсем не весело, как оставаться оптимистом?

— А что, разве не слышно в эфире, как мне иногда плохо? (смеется). Но стараемся переключаться. Порой прямой эфир даже спасает, и плохие мысли сами уходят. У врача ведь тоже может быть плохое настроение, но ему все равно надо становиться к столу и резать.