Горячо – не холодно!

Горячо – не холодно!

3 апреля, как заключительный день чемпионата Европы по борьбе в Дортмунде, получился очень горячим для белорусского тяжеловеса-«классика» Тимофея ДЕЙНИЧЕНКО.

Прежде всего, наконец-то настала его очередь выйти на ковер в схватках весовой категории 96 кг. При этом прошлогодние титулы вице-чемпиона мира и Старого Света обязывали и на этот раз сражаться исключительно за медаль, на которую надеялись и сам атлет, и тренерский штаб сборной, и, разумеется, болельщики. А тут первого выхода на ковер пришлось ожидать больше двух с половиной часов! Времени достаточно, чтобы как следует подпалить нервы в случае какой-то психологической разбалансировки. Но дальше — больше. Уже на вторую схватку Дейниченко вызвали чуть ли не сразу после победного дебюта Тимофея в «Вестфаленхалле», а в соперниках у белоруса находился не кто-нибудь, а чемпион мира венгр Кишш. Правда, травма ребра не позволила мадьяру довести поединок до конца, но это тоже была нервотрепка для обоих. Поэтому, возможно, Дейниченко и допустил во втором периоде полуфинала с представляющим Азербайджан Гадабадзе единственную на турнире ошибку. Однако все завершилось благополучно, и уже в схватке за «золото» и титул Тимофей не оставил шансов молодому таланту из Армении Алексаняну.

Но и на этом ажиотаж для Дейниченко не закончился. Он совершил с белорусским флагом символический круг почета, но его еще ждали две процедуры: одна приятная — наградная, но вторая не совсем — сдача допинг-пробы. А до отправления с железнодорожного вокзала Дортмунда домой оставалось уже меньше двух часов… Но горячо — не холодно! Тимофей успел и совсем справился, растерявшись за этот насыщенный день лишь раз. Когда не обнаружил в вещах, собранных товарищем по номеру в отеле «Хилтон», своего мобильного телефона. Однако и эта пропажа обнаружилась на вокзале, где Дейниченко и дал эксклюзивное интервью специальному корреспонденту «СП» по следам чемпионата Европы.

— Тяжелый, но счастливый день!

— То, что счастливый, — точно. Что же касается преодоленных трудностей — все оказалось терпимо и удачно. Принципиально, проанализировав состав участников чемпионата в Дортмунде, изначально рассчитывал стать первым. Жребий не стал противоречить моим амбициозным планам, а на ковре сделал все, что мог. В результате покидаю Дортмунд с золотой медалью.

— Своей первой схватки вы дожидались 160 минут, причем, когда последовал вызов на ковер, чех Вала появился первым, а вы с опозданием…

— Нигде не терялся. (Улыбается.) Тренеры все контролировали, да и меня ситуация с ожиданием не напрягала. Конкретно стал переживать только перед финальной схваткой с Алексаняном. Во-первых, на кону стоял чемпионский титул. В-вторых, молодой армянин произвел на всех самое благоприятное впечатление.

— И, надо сказать, заслуженно.

— Возможно. Его схваток сам, разумеется, специально не отслеживал. Сосредотачивался на собственной борьбе. Поэтому беспокоило, что в финале предстояло иметь дело с «темной лошадкой», столь удачно отработавшей на ковре в Дортмунде.

— Своих оппонентов Алексанян «катил» действительно мощно и эффективно…

— Предупрежден об этом был. Но, честно говоря, не так страшен оказался соперник, как его малевали. Ни с чем особенным не столкнулся. Все, что запланировал перед схваткой, выполнил.

— А именно?

— Установка была такой: если в первом периоде полторы минуты не принесут баллов и мне предстоит бороться в партере сверху, то настраивался не «накатывать», а тащить соперника на «обратный пояс». Объяснение этому простое: Алексанян — гибкий, растянутый и рослый борец, с большими рычагами. Плюс, если хорошо атакует накатом, то, значит, умеет и обороняться от этого приема. А вот «обратный пояс», пожалуй, стал для него сюрпризом. Свой нужный балл взял. Во втором периоде уже надо было отстоять в партере, что также получилось.

— То есть один выигрышный балл в первой двухминутке вас удовлетворил? Ведь надо было держать в памяти и возможные расклады на третий период, в котором общее количество очков могло иметь огромное значение.

— В принципе, мог взять и больше, и согласен, что два балла лучше, чем один, не говоря уже о трех. Однако предпочел синицу в руках, чем журавля в небе. Статус финальной схватки исключал необоснованный риск. Главное, что выиграл период. Тем более что, уже обороняясь в партере, понял: как бы ни был Алексанян хорош в накатах, титул от меня не уйдет. Попытки армянина провести его коронный прием не показались мне убедительными. Это предельно откровенно.

— Но был еще полуфинал с Гадабадзе, где во втором периоде…

— Да, да, понимаю, о чем вы! Признаться, чуть оконфузился. Досадная ошибка. На секунду потерял концентрацию. Успешно провел накат, думая, что его оценили в два балла, а судьи дали только один. Невольно посмотрел на табло — до конца оставалось три секунды, и тут меня вытолкали за пределы ковра. Расслабился.

— Когда вы приняли решение, что в третьем периоде полуфинала при счете 0:0 остановите свой выбор на обороне в партере?

— Оно пришло само собой. По ходу третьего периода убедился в том, что соперник обессилел, поэтому был уверен: атакуя сверху, он ничего не сумеет сделать. Больше меня, кстати, настраивался на четвертьфинальную схватку с чемпионом мира Киша. Но венгру помешали сломанные ребра — и периода не отборолись.

— Но начал он резво: сразу ринулся в атаку.

— Да, и упал на два балла, после чего все и завершилось. Его тактику блицкрига знал, ожидая конкретного приема, на который Киш и пошел. Контрмеры были продуманы изначально, и они оказались эффективными. Поймал без вопросов, а соперник усугубил травму.

— Прошлый год стал для вас серебряным: медаль этого достоинства вы выиграли и на «Европе», и на «мире»…

— В Москве на планетарном форуме, конечно, было много сложнее. Но «золото» — это полноценная победа, без всяких негативных пораженческих нюансов. Быть чемпионом и приятно, и почетно.

— Ваша медальная стабильность впечатляет. Но это и дополнительная ответственность, психологическая нагрузка: вам первому из борцов «классиков» вольно или невольно начнут говорить об олимпийском Лондоне…

— Понимаю… Конечно, ситуация изменилась. Раньше на меня не делалась ставка, да и соперники топ-уровня не видели во мне серьезного конкурента. Да, один из многих претендентов, но не более того. Ныне на том же лицензионном чемпионате мира в Стамбуле все будет иначе, что прекрасно осознаю. Опыт, закаленность, титулы — это прекрасно, к этому и стремился. Но вы правы — ответственность перед всей страной, родными, близкими людьми, тренерами возрастает многократно. Но не подвел никого в Дортмунде, к чему буду стремиться и в дальнейшем.

— Четыре года назад на чемпионате Европы в Тампере был совсем другой Дейниченко: молодой и зеленый, чуть суетящийся и даже в чем-то растерянный. Теперь же вы матерый, уверенный в себе, уравновешенный атлет. Кардинальное преображение!

— Вы правы. Был очень молод, часто совершал на ковре опрометчивые движения, за что и получал на орехи, проигрывал. Однако поражения воспринимал как маленькие победы, дававшие стимул к развитию. Старался идти вперед, и с опытом пришло другое состояние, чему помогла турнирная практика, участие в топ-соревнованиях. Сейчас полностью уверен в своих силах.

— Если поражения — это маленькие победы, то сами победы — это…

— …Вознаграждение за труд, дающее ту самую уверенность в правильности выбранного пути. Победы формируют твое внутренне «я», закаляя к будущим боям с серьезными соперниками.

— Возвратимся к вознаграждениям. «СП» стало известно, что председатель федерации борьбы Юрий Чиж обещал вам, в случае выигрыша титула чемпиона Европы, сделать достойный вашей награды автомобильный подарок…

— Действительно, был такой разговор. (Смеется.) На торжественном мероприятии, посвященном женскому празднику 8 Марта с участием Президента, Юрий Александрович пообещал подарить машину в случае выигрыша в Дортмунде. Очень будет приятно.

— Кого станете возить?

— Посмотрим. (Улыбается.) Я холост, живу с любимыми родителями. Они уже на пенсии, им необходимо помогать, что и делаю. Мама и папа смотрели соревнования в Дортмунде. Рад, что удалось доставить им удовольствие, как и всем, надеюсь, белорусским болельщикам.

Василиса МАРЗАЛЮК:

НЕ САЧКУЮ!

Если в минувшую субботу Василиса МАРЗАЛЮК радовала специального корреспондента «СП» на чемпионате Европы по борьбе в Дортмунде агрессивным характером ведения схваток и выигрышем серебряной медали, то уже на следующий воскресный день белорусский призер континентального форума явилась в «Вестфалехалле» очаровательной, стильно одетой и невероятно женственной. Поэтому констатируем: Василисе идут все «амплуа» — и спортсменки, и модницы, и романтической барышни.

— «Серебро» — странная медаль в борьбе. С одной стороны, это лучше, чем «бронза», но с другой — последняя схватка проиграна…

— Такое же раздвоение и моих личных оценках. Второе место на чемпионате Европы — результат неплохой, но качеством своей борьбы осталась недовольна. Определенно.

— Почему?

— Во-первых, чувствовалась моя недостаточная работа над общефизической подготовкой. Во-вторых, психологические факторы: уверенности в себе, в своих возможностях и потенциале все-таки не хватает. Осталось ощущение, что даже к этому, в принципе, удачному старту подошла не так, как могла бы и как должна была бы подойти.

— А что происходит у вас с функциональной частью тренировочного процесса?

— О, мы работаем, и достаточно много — не сачкую, устаю серьезно. (Смеется.) Однако есть мысли попробовать несколько иные направления, сместить акценты. Благо у меня сейчас отличное взаимопонимание и с новым личным наставником Виктором Гордейчиком, и с главным тренером сборной Олегом Райхлиным.

— В Дортмунде многие увидели новою Марзалюк, которую от прежней Марзалюк отличали жесткость и агрессивность на ковре.

— Стремлюсь меняться именно в этом направлении. Но психологически надо еще работать над своим или, точнее говоря, своими «я». (Улыбается.) Вот и здесь, в Дортмунде, чего-то для оптимального результата да не хватило. Уже анализировала, как и что, придя к выводу, что, возможно, на меня чересчур сильное впечатление произвела жеребьевка. Она ведь была очень удачной, и сразу пришла мысль: «Если не реализую этот шанс, то…»

— Пресловутое «то» и поддушивало, и мешало?

— Да, определенно.

— Но вашу жеребьевку можно назвать удачной все-таки лишь с определенной долей условности. Все-таки не избежали квалификации, причем схватки с очень сильной полькой Вешчек, затем выигравшей «бронзу». Да и сам этот матч получился «валидольным» — три жребия как-никак!

— Конечно, вы правы. Но страха она мне не вселяла: неоднократно справлялась с ней раньше. Например, недавно в Америке, где победила надежно и досрочно. Другое дело, что нервы пришлось потратить по другому поводу. Не разобрались с коврами, и я сидела, грубо говоря, баклуши била. И тут вызывают! Поэтому вначале была слегка несобранна. Да и полька дала настоящий бой. Пришлось значительно сложнее, чем предполагала изначально. Намного сложнее. Но уверенность в превосходстве над Вешчек не рассеялась. (Улыбается.) Пусть коряво, но ведь выиграла!

— Схватка с гречанкой была, как говорится, уже курортом?

— Близко к этому.

— Тем не менее первый балл в матче взяла соперница…

— Вот, вот! Именно в этом и корень моих психологических проблем. Получается, чтобы нормально бороться, мне надо дать оппоненткам фору. Тенденция, которая очень не нравится мне и тренерам. Так происходило и на домашнем турнире Медведя. Конечно, я завожусь, когда начинаю уступать, но фору когда отыграешь, а когда и нет. Психология… Получается, что не могу как следует подготовиться к конкретным поединкам. В то же время не испытывала никакого дискомфорта в схватке с немкой, которую поддерживал зал. Это мне даже помогло, стимулировало. Главное, чтобы болели, а за кого — неважно. Шум, скандирование, крики делают меня более агрессивной, по-спортивному злой.

— Так, может, не надо распылять концентрацию. А то вы, готовясь к финалу, сидели в разминочном зале у телевизора, следя, как проходят соревнования. Большинство ваших коллег поступают иначе: уединяются, замыкаются, накрывают головы полотенцами, ходят из угла в угол или лежат...

— Внешние признаки волнения — это не про меня. Я достаточно спокойный человек. Признаюсь, на этот раз перед началом соревнований кипела значительно больше, чем перед финалом. Готовясь к схватке с Бурмистровой, уже понимала, что не опозорилась.

— Возможно, притупление чувства опасности и сыграло злую шутку.

— Еще одна версия… Но физически-то я себя чувствовала даже лучше, чем днем. Более четко видела ситуацию на ковре, быстрее соображала… По крайней мере, мне так казалось…

— Может, действительно только казалось. Все-таки в финале вы пропустили подхват правой ноги и были вытолкнуты за ковер.

— Да, это так. Надо будет действительно все осмыслить. Ведь прекрасно знала, что Бурмистрова это делает, но все равно раскрылась. По собственной инициативе. Значит, надо продолжать работать. Благо и мой первый тренер Василий Крезо, и Виктор Гордейчик — настоящие профи. Причем Виктор Николаевич работает с мужчинами-«тяжами». У него свое виденье борьбы, четкая постановка приемов. Весьма для меня необычно, поэтому часто ругаемся.

— Даже так?!

— В рабочем, разумеется, процессе. Стараюсь слушаться, но диспуты происходят.

— Шум, гам, тарарам?

— Бывает, бывает. (Улыбается.) Причем многие думают, что у нас плохие отношения, а у меня несносный характер: «Нельзя так разговаривать с тренером!» Но это наша внутренняя кухня. И мое «серебро» Дортмунда, прежде всего, заслуга наставников — прежних и нынешних. То есть людей, веривших в меня, помогавших, учивших. Большая им благодарность. Показала, что хоть на что-то способна, чтобы и тренеры (Крезо, Гордейчик, Смаль, Райхлин), и окружающие не думали обо мне плохо: дескать, ни на что не гожусь.

— Тем не менее чемпионат Европы — это этап подготовки к лицензионному мировому форуму…

— Прекрасно это осознаю, как и мои наставники.

— Значит, пока только спорт?

— Да. Все остальное — потом. (Улыбается.) Борьба — моя жизнь, и сейчас я это понимаю много лучше и острее, чем когда начинала свою карьеру.