«В тюрьме похудел на 20 кг». Интервью норвежца, которого обвиняли и не осудили за приставание к девочке

28 марта из брестского следственного изолятора № 7 после шести месяцев заключения на свободу вышел 71-летний норвежец Даг Вивестад, которого судили за действия сексуального характера в отношении заведомо малолетней, а признали виновным только в хулиганстве. Сейчас он находится на самоизоляции у себя дома в Норвегии. В беседе с TUT.BY он рассказал, как прошло его заключение.

Даг признается, что до сих пор не может поверить, что его мимолетное посещение Бреста затянется на шесть месяцев. Норвежец настаивает на своей невиновности и уверен, что дело не должно было дойти до суда.

Даг рассказывает, что в Беларусь он приехал из России осенью прошлого года со своим другом Уле. Оба увлекаются историей и мемориалами Второй Мировой войны. В Минске они посетили музей Великой Отечественной войны, а 28 сентября поехали в Брест, чтобы посмотреть на крепость. Даг уже посещал мемориал в 2017 году, а его друг — нет. По словам норвежца, в день приезда они поужинали в ресторане в городском парке, выпили немного вина и поехали в клуб «Пилон» в гостинице «Беларусь». Там они провели около 20 минут. Даг выпил бутылку колы, друг — пива. Затем они вышли на улицу. Уле остался ждать такси, а Даг вернулся в холл гостиницы, где у двери встретил девочку, которая была с родителями на свадьбе в ресторане.

— Она открывала и закрывала дверь, как дворецкий. Я сказал ей «спасибо», она ответила. Мы поговорили с ней немного по-английски. Я спросил, как ее зовут и сколько ей лет. Ничего особенного. Она меня поняла и ответила по-английски. Я удивился. Потом я поцеловал ее в лоб и в щеку в знак признательности, что она может говорить по-английски. (…) Она ушла — и я ушел. Через несколько минут я ее опять встретил в лобби. Мы опять поговорили где-то около минуты и я ушел на улицу [к Уле ждать такси], — рассказал Даг, добавив, что момент их общения попал на камеру видеонаблюдения гостиницы.

Записи демонстрировались в суде.

— На записи с улицы видно, что я стоял возле здания и ждал приезда такси, которое заказал мой друг. Я никуда не убегал. (…) А на записи из лобби — что я просто стою и разговариваю с девочкой.

Напомним, родственники девочки трактуют ситуацию иначе. Они убеждены, что норвежец совершил в отношении ребенка противоправные действия. Об этом они неоднократно говорили журналистам в коридорах суда. В интервью «Радыё Свабода» мама девочки описала произошедшее так:

— Свадьба уже заканчивалась, было около 23.00, мы собирались уходить. Дети вышли в фойе и ждали нас там. Ресторан в фойе соединен со стриптиз-клубом «Пилон». Двое граждан (Даг и Уле — Прим. TUT.BY) вышли из клуба. Это видно на записях видеокамеры. Этот человек за руку схватил моего ребенка и силой вытянул почти на улицу. Наша родственница это увидела, позвала ребенка, он отпустил руку и пробовал скрыться на улице. (…) Ребенок вырывался, а он силой ее держал и приставал нагло и цинично. А когда моя дочь ушла, он вернулся за ней в холл, схватил за руку и повел на улицу.

В итоге родственники девочки вызвали милицию. Через несколько часов оперативники задержали Дага в его номере в отеле. Позже ему предъявили обвинение в действиях сексуального характера в отношении заведомо малолетней.

Общаться с TUT.BY после суда над норвежским туристом семья девочки отказалась.

«Люди вели себя очень агрессивно»

— Сначала я был в изоляторе временного содержания, — вспоминает Даг. — Потом меня перевели в брестский следственный изолятор № 7. Там я находился практически весь срок. Помню, видел зеленую церковь, которая стоит рядом с СИЗО. Меня еще на неделю-две отправляли в Минск на психиатрическую экспертизу. Везли в тюремном вагоне поезда. Условия там были ужасные. Эта такая же тюрьма, но на колесах. По дороге в Минск и обратно несколько дней меня оставляли в «транзитной тюрьме» в Барановичах. В брестском СИЗО работают хорошие люди, но условия там плохие: маленькая камера, туалет — обычная дырка в полу без какого-либо ограждения. Со мной там в разное время сидели до 11 человек, — рассказывает Даг.

По словам норвежца, дважды во время заключения — в СИЗО Бреста и в Минске, где он проходил судебно психиатрическую экспертизу, — сокамерники, узнав, в чем он обвиняется, вели себя с ним агрессивно. Даг попросил администрацию о переводе.

— Люди вели себя очень агрессивно. Я связался с администрацией, и они быстро отреагировали. Мне дали другую камеру и в Минске и в Бресте. Там ко мне было другое отношение. Сокамерники мне поверили и не обращали внимания на мою статью, — объяснил норвежец.

По его словам, агрессия проявлялась только в общении — насилие к нему не применялось.

Из своих сокамерников в брестском СИЗО Даг хорошо помнит «Толю, которого обвиняли в коррупции», и врача из России, у которого нашли на польско-белорусской границе 0,7 г марихуаны:

— Его задержали на границе с марихуаной, когда он возвращался домой из Европы. Ему дали 3 года колонии. Он обжаловал приговор, но его оставили в силе. Он говорил немного по-английски. Я чаще всего с ним разговаривал. О чем? Да просто о жизни, о семье, планах на будущее. Просто говорили, чтобы время убить. (…) Один раз он мне очень помог. У меня поднялось давление в камере, и я потерял сознание. К счастью, он был рядом. Он оказал мне первую помощь, а потом вызвали врача.

За все время заключения Даг четыре раза встречался со своей женой, которая приехала в Брест. Остальное время проводил за чтением книг и разговорами.

— Кормили нас три раза в день. Еще два раза в день мы ели то, что нам передавали родные. Мы разговаривали, играли в настольные игры, читали. Подъем у нас был в 6.00, а спать шли около 22.00. Все были рады ложиться пораньше — так день проходил быстрее, а срок становился короче. Я читал детективные истории на норвежском, которые мне жена передала. С сокамерниками играли в домино и какую-то игру, где нужно бросать кости и двигать шашки по доске (нарды. — Прим. TUT.BY). Еще в карты играли. Раз в день нас выводили на полчаса на улицу. Дни проходили быстро.

«Похудел килограммов на 20»

Расследование дела норвежца продолжалось несколько месяцев, затем его передали в суд. Заседания проходили в закрытом режиме. 11 февраля Дагу огласили приговор. Его признали виновным, но не в действиях сексуального характера в отношении малолетней, а в «действиях, грубо нарушающих общественный порядок и выражающих явное неуважение к обществу, сопровождающихся применением насилия, отличающихся по своему содержанию исключительным цинизмом — хулиганстве».

— Я не ожидал такого решения. Во время прений гособвинитель, как мне показалось, была настроена против меня, а потом, в конце своей речи, она попросила изменить мне статью: с ч.3 ст. 167 (действия сексуального характера в отношении заведомо малолетней. — Прим. TUT.BY) на ч.1 ст. 339 (хулиганство. — Прим. TUT.BY). Для нас это стало неожиданностью, — рассказывает Даг.

Суд назначил Дагу 6 месяцев общего режима. С таким решением не согласились ни потерпевшая сторона, ни обвиняемый. Они подали жалобы. Даг требовал признать его невиновным, а родственники девочки настаивали, что собранных доказательств достаточно, чтобы обвинить его в действиях сексуального характера.

27 марта суд их жалобы отклонил, а приговор оставил без изменений. Уже на следующий день срок заключения норвежца [включавший отбытое в СИЗО] истек и он вышел на свободу.

— Я вышел на улицу. Милиции рядом не было. Светило солнце, была хорошая погода, я был свободе. Мне повезло, что меня не депортировали. Я часто бываю в Санкт-Петербурге и если бы меня выслали из Беларуси, у меня могли бы возникнуть сложности с въездом в Россию, — рассказал осужденный.

У стен СИЗО Дага встретила жена. После освобождения они провели несколько дней в Бресте, а затем уехали на поезде в Минск. Из белорусской столицы долетели до Норвегии с одной пересадкой в Стокгольме. Домой Даг вернулся 1 апреля. С этого времени он в самоизоляции у себя дома.

— Признаков заболевания у меня нет. Я чувствую себя хорошо. Только похудел в белорусской тюрьме килограммов на 20. В психологическом плане я в порядке. Мое отношение к Беларуси и белорусам не изменилось из-за произошедшего. Изменилось только мое отношение к белорусской правоохранительной системе, — говорит норвежец.