"Не хочу быть обузой". 86-летняя бабушка продает вязаные носки и варежки на Немиге

В социальных сетях появился пост о пожилой женщине, которая продает вязаные варежки, носки и тапочки возле «МакДональдса» на Немиге «за сколько дадут». В ветреный день TUT.BY обнаружил ее возле ресторана. Бабушка рассказала о своей жизни и о том, что заставляет её в любую погоду приходить сюда и продавать вязаные вещи.

«Продаю носочки и любуюсь молодежью»

В пятницу после обеда в Минске идет снег. На холодном парапете возле «МакДональдса» на Немиге спокойно сидит бабушка и улыбается. Рядом — пакет, заполненный вязанием, и костыли.

— Меня зовут бабушка Тома. Я прошла войну и у меня очень много переживаний, которые и сейчас мучают. А когда вяжу, то у меня успокаивается нервная система.

От вязания бабушка Тома получает удовольствие. В какой-то момент самодельных вещей стало так много, что она пошла их продавать. Определенной цены у них нет. Бабушка Тома продаёт их «за сколько дадут» или вообще просто дарит прохожим.

— А куда мне еще их девать?

Вязать старушка научилась еще до школы.

— До войны я вязала и платки, и одежду, и носки — носить было нечего.

На Немигу бабушка приходит не столько за деньгами. Здесь ей веселее, чем дома. Старушка любит поговорить с людьми и даже просто понаблюдать. Суровая погода ее не пугает. Говорит, что перед выходом из дома просит у бога помощи и смело отправляется продавать вещи.

— Сижу здесь, продаю носочки и любуюсь молодежью.

Военное детство и тяжелая жизнь оставили свой отпечаток на здоровье бабушки. У нее много болезней: астма, язва желудка, проблемы с сердцем. Из-за травмы бедра ходит на костылях. На заработанные деньги она покупает виноград для сердца, фрукты и дорогие лекарства.

— Для себя я беру подороже. Потому что знаю, что скоро уйду, но не хочу умирать.

«Когда не смотрю в зеркало, чувствую себя молодой»

Бабушке Томе — 86 лет. Говорит, что судьба у неё непростая. В 11 лет маленькая девочка Тома впервые увидела войну и очень испугалась. Тогда на ее глазах немцы расстреляли родного дядю. Рассказывая об этом, она зажмуривает глаза, а потом тяжело выдыхает.

— На дяде, наверное, было 17 пуль. А потом собрали немцы всех партизанских жен, вывели и постреляли. А мы, дети, прятались в траву, в крапиву, в лесу. Вот немцы и не застрелили меня.

В молодости бабушка Тома кем только не работала. Была прядильщицей, поваром, бригадиром швейного цеха.

— Люблю работу. Без работы не могу.

У бабушки есть дочка Люда, двое внуков, правнуки. Когда-то был сын. Это ещё одна грустная история в судьбе старушки. Семь лет назад его убили. Глаза бабушки начинают наполняться слезами.

— Пошел за хлебом, никого не трогал. Мужчина ему что-то сказал, а он ответил «Помоги тебе боже». Тот мужчина его догнал и откидным ножом порезал. Весь окровавленный пришел домой и умер.

Нет в живых уже и мужа бабушки Томы, и брата. Зато она с гордостью рассказывает о своих детях, внуках и правнуках. Но говорит, что не хочет, чтобы они ее очень часто навещали.

— А зачем ко мне приезжать, если я сама все делаю, все могу. Не хочу быть для них обузой, у них же свои дела. А мне бог дал, я все сама и делаю: убираю, моюсь, вяжу. Пешком поднимаюсь на пятый этаж. У меня есть две бабки-соседки, которые выбрали лежачую жизнь, а я так не могу. Когда я иду или еду, не понимаю даже, сколько мне лет. Когда не смотрю в зеркало, чувствую себя молодой.

На прощанье бабушка Тома протягивает нам вязаные носочки. Денег не берет.

«Удачи, здоровья и большой любви вам», — говорит она нам, глядя на поток спешащих домой офисных работников и пятничных пробок.