Дьявол Виноградова кроется в деталях

Брейвик, московский юрист Виноградов, неудавшийся ресторатор Кабанов, «стрелки» в американских школах... С удручающим постоянством в новостных сводках появляются сообщения о преступлениях диких и на первый взгляд совершенно не объяснимых. Виновниками шокирующих трагедий все чаще становятся те, кто «не был замечен, не состоял, не привлекался...» Почему примерный сын вдруг берется за оружие? А образцовая мать средь бела дня выпрыгивает в окно со своими малышами на руках? Каждый раз общественность теряется в философских размышлениях: можно ли было предвидеть, предупредить, не допустить очередной жертвы? И под силу ли спрогнозировать заранее способность человека на подобные поступки за гранью?

Где раз, там и два

Доктор медицинских наук, профессор Роман Евсегнеев, заведующий кафедрой психиатрии и наркологии БелМАПО, уверен: нет однозначных методов, которые позволили бы сказать заранее, что тот или иной человек способен перешагнуть черту! Предугадать поступки того, кто прежде не обращался ни к психологу, ни к психотерапевту, — миссия вообще практически невыполнимая. Виктория Голубович, завкафедрой судебной психиатрии Института повышения квалификации и переподготовки кадров Государственной службы медицинских судебных экспертиз, объясняет почему: зачастую такие люди очень скрытны, как же предсказать их импульсы?

Зато степень агрессивности у человека измерить можно, почти как вес и рост. Для того есть ряд психометрических инструментов. Правда, даже если результат зашкаливает, это еще не повод навешивать ярлык преступника. Еще один важный момент: правило «в одну воронку снаряд дважды не падает» тут не работает. Наоборот, раз поднял на кого–то руку — велики шансы, что история повторится. Да, отлаженная работа психологической службы может снизить градус агрессивности, отмечает Роман Евсегнеев, ведь в городе, где на 100 тысяч населения один психотерапевт, угроза заметно больше: сейчас ученые изучают гены, связанные с обменом серотонина — вещества–посредника, которое передает электрический импульс между нейронами, клетками головного мозга. Но даже при самом успешном раскладе вряд ли мы будем вести речь об одном гене — скорее, об их сочетании, которое не прямо укажет на склонность к агрессивным действиям, а лишь даст возможность говорить об их повышенной вероятности».

К слову, курение или пьянство будущей мамы во время беременности, а также осложнения при родах повышают риск агрессии у ребенка, так как в этих случаях страдают некоторые его мозговые структуры. Несбалансированное, однообразное питание тоже увеличивает риск срыва, например, если мозгу не хватает аминокислоты триптофана, предшественника серотонина. В «черном списке» причин — и насилие в семье.

Диагноз гиперактивность

Бесспорно, есть формы психических расстройств, при которых агрессивное поведение встречается чаще. Алкогольная и прочие химические зависимости, расстройство личности, последствия черепно–мозговой травмы и других повреждений мозга, шизофрения, а также послеродовая депрессия, которая у нас с трудом распознается и лечится... Но самой популярной темой для полемики все чаще становится гиперактивность, синдром дефицита внимания, особенно в американской психиатрии, где, объясняет Виктория Голубович, такой диагноз приписывают едва ли не 70 процентам несовершеннолетних. Лечат же его запрещенным у нас амфетамином.

Врачи приводят любопытную цифру: в 90 процентах случаев как раз таки психически здоровые люди способны схватиться за оружие и ворваться в школьный класс. Захватить заложников на Дубровке или проиграть сюжет Брейвика, которого, к слову, суд тоже признал вменяемым. Более того, есть психические заболевания, где агрессия встречается гораздо реже, чем у здорового человека. Но так уж сложилось: проще списать все на безумца ведь трудно принять, что такое варварство — дело рук такого же, как ты.

Точка кипения

Но что считать агрессивным поведением? И кто оценивает его пределы? Тут же нужно учитывать все, в том числе и особенности культуры: скажем, в Западной Европе вторжение в личное пространство, которое очерчивается метровой зоной, — агрессия, а на Ближнем Востоке — признак доверия. Роман Евсегнеев советует обратить внимание на две группы факторов: биологические (наследственность) и социальные, то есть среду, где агрессия — норма, например, неполные семьи, бедность, пример старших и кумиров, которые крушат все вокруг. В Скандинавских странах провели любопытное исследование. Одних детей с плохой генетикой поместили в комфортные условия. Других, с хорошей, — в неблагоприятные, а третьих с плохой генетикой — в неблагополучное окружение. Так вот, в первом случае риск агрессии возрастал до 12 процентов, во втором — до 7 процентов, в третьем — до 40. Чувствуете разницу?

Николай Кринчик, заведующий отделом амбулаторных судебно–психиатрических экспертиз по Минску и Минской области, на практике нередко сталкивается с еще одной проблемой: образовательный уровень подростков ниже некуда. Некоторые даже не знают, чем отличается остров от полуострова. Тут–то и расцветает культ силы, который в сочетании с доступностью оружия — гремучая смесь. Предвижу возражения: это уж точно не про нас! А как вам подарочные сертификаты в минский тир с таким слоганом: «Курсы по стрельбе — это уникальный шанс выработать у ребенка такие качества, как хладнокровие, настойчивость, самодисциплина и воля к победе»? А сколько незарегистрированных ружей каждый год находят у наших соотечественников? Только в прошлом — более 1.200...

Впрочем, у каждого из нас свой поведенческий диапазон. И хлопнуть дверью — это тоже агрессия. К счастью, на ее крайнюю форму способен далеко не любой. Виктор Объедков, ведущий научный сотрудник отдела психических и поведенческих расстройств РНПЦ психического здоровья, объясняет: у одного из нас агрессия глубоко в подсознании, а у другого — чуть не на поверхности сознания и периодически всплывает. Что послужит для нее запалом? Да что угодно. Поэтому, подчеркивает Николай Кринчик, в законодательстве и есть ссылка на возможность аффекта, сильного душевного волнения, которое могло подтолкнуть к отчаянному поступку. Но окружающим, конечно, от этого не легче. Ничего, наверное, не остается пока, как по нюансам, по мельчайшим деталям стараться подмечать неладное. И в себе, и в других. Отдавая себе отчет: дьявол кроется именно в мелочах.

Автор публикации: Ольга ПАСИЯК