Мнение. Нужны ли белорусскому программисту европейские ценности?

Мнение. Нужны ли белорусскому программисту европейские ценности?

Блиц-исследование программистского сообщества показало, что высокий уровень дохода, даже связанный с занятием современным видом деятельности, не гарантирует мировоззренческого сдвига в сторону активного отказа от нынешней политической системы как вопиющего анахронизма.

Согласно последним обнародованным данным Белстата о зарплате белорусов, самыми высокооплачиваемыми наёмными работниками в нашей стране с приличным отрывом от остальных трудящихся масс стали программисты. Их средняя зарплата составила 13,608 миллиона рублей (~$1500).

Только программисты этому совсем не рады. Нет, они, конечно, рады, что их труд достойно оплачивается. Но хотели бы радоваться этому втайне.

Даже у тех, кто ещё вчера мог козырять уровнем дохода для придания веса собственным словам в частных дискуссиях, привлечение публичного внимания вызвало, говоря сетевым жаргоном, "баттхерт". То есть довольно неприятные ощущения.

Этому есть три причины. Первая заключается в том, что кому-то почудился призрак грядущей экспроприации. Наивно думать, что наше государство навсегда отказалось от ловли "вшивых блох". Поэтому такие опасения безосновательными не назовёшь.

Во-вторых, культура крестьянства эгалитарна. В такой культуре выделяться не принято. И это не только про Беларусь. Один баск, долгое время проживший в Швеции, в разговоре со мной презрительно называл шведов "деревенщиной" именно за стремление равняться на средний уровень. Крестьянская закваска беларусского общества, пожалуй, погуще будет. А программистов не в пробирках выводят.

Наконец, в-третьих, некоторым просто обидно, что на них обратили внимание из-за денег. Если уж выделяться, то умом или общественно полезной функцией.

Только ли "сирые" поддерживают нынешний режим

Ум – понятие очень зыбкое, но вздумай кто-нибудь оспаривать пользу программистского труда, найдется достаточно оснований ему возразить. Не так много осталось на свете людей, которые считают интернет новомодной заграничной штучкой, относясь к ней с подозрением: надо, мол, ещё посмотреть, что из этого выйдет. Но для них можно отметить, что программисты также занимаются системами автоматизации различных отраслей народного хозяйства.

И всё же моё внимание эта социальная группа привлекла, прежде всего, своими высокими доходами. Объясню почему.

В оппозиционно настроенной среде бытует мнение, что авторитарный политический режим поддерживают несовременные граждане с низким уровнем доходов. По мере того, как их доля в населении будет уменьшаться, а доля модернизированных и обеспеченных граждан возрастать, поддержка режима будет неуклонно падать.

Я не большой мастер интриги и саспенса. Сразу раскрою карты: моё блиц-исследование программистского сообщества показало, что высокий уровень дохода, даже связанный с занятием современным видом деятельности, не гарантирует мировоззренческого сдвига в сторону активного отказа от нынешней политической системы как от позорного, вопиющего анахронизма. В ряде случаев происходит прямо противоположное – возникает осознанное желание сохранить статус-кво.

Это не значит, что сразу начинает нравиться Пётр Петрович Прокопович. Не нравиться может всё то же самое, что не нравится среднестатистическому стороннику перемен. Но всё это перевешивается удовлетворённостью собственным положением.

Белорусский режим дает возможность для самореализации?

НИСЭПИ как-то спрашивал у белорусов "С чем у вас ассоциируется Европа?". Из многих вариантов ответа с большим отрывом на первое место вышло не что-нибудь, а благосостояние. То, что принято называть "европейскими ценностями", осталось далеко позади.

Как говорилось в одной древней книге, "где сокровище ваше, там и сердце ваше".

Если благосостояние было для тебя важнейшим приоритетом и только его отсутствие заставляло критически смотреть на свою страну, то когда ты его достигаешь, отказываешься от критического взгляда или его острота притупляется. А ведь программист не только зарабатывает хорошо, он удовлетворяет ещё и нематериальную потребность – в самореализации. Из более чем 20 программистов, отвечавших на предложенные мной вопросы, большинство причиной выбора своей профессии назвали "интерес" ("с детства нравилось", "я люблю то, что делаю", "кайф", "определённый склад ума", "возможность творить"). Это если не уникальный, то довольно редкий случай по нынешним временам, когда обладатель профессии знает, почему её выбрал, и это не конъюнктура рынка.

Правда, возраст программистов, принявших участие в моём опросе, в основном составлял 30+. Когда они выбирали профессию, сегодняшний уровень развития отрасли ещё ясно не просматривался. Но именно они являются "сливками" программистского сообщества. Можно предположить, что более молодые конъюнктурщики ходят в подмастерьях, не представляя по этой причине интереса для исследования.

Для многих других наших сограждан даже стремление к самореализации является чем-то из области смутных фантазий, они безнадёжно застряли на первом уровне – удовлетворении физиологических потребностей.

А тут удовлетворяется сразу две потребности, одна из которых "духовная". Глупо ожидать, что потребность в чём-то ещё заставит их ощущать острую социальную неудовлетворённость.

Как программисты определяют европейские ценности

Симптоматичными оказались ответы на заданный в лоб вопрос: "Что вы понимаете под европейскими ценностями? Разделяете ли вы их?" Когда-то Лидия Ермошина так определила европейские ценности: "Это здоровая нация, здоровая семья, общество без наркотиков, хорошие дороги, магазины и так далее..." Заметим, что белорусская власть такие ценности разделяет. То есть европейские ценности можно придумать самые разные. При желании даже свести всё к благосостоянию. Отвечая на подобный вопрос, респондент не только продемонстрирует своё знание Европы, но и расскажет о себе.

Если не брать в расчёт ответы типа "не задумывался" или "скорее да, чем нет" (без пояснений, что имеется в виду), остальные можно разделить на три группы: "правильные", отрицательные и (меж)личностные.

К первой группе относятся ответы, в которых называли "верховенство закона", "прозрачность выборов и сменяемость власти", "толерантность", "свободу слова, мысли, самовыражения".

Ко второй – ответы, содержащие отрицание таких европейских ценностей, как "феминизм", "гомосексуализм", "социализм и уравниловка", "массовый приём мигрантов", "запретим умному называть идиота идиотом, а параноика параноиком, дадим равные голоса и кретину, и психу, и специалисту". В этих случаях европейские ценности оказываются "мемом для лохов", "догматическим лозунгом неоколониализма", "набором дешёвых пропагандистских штампов", и вообще – "нет таких ценностей".

Третья группа: "Относись к другим, как хочешь, чтобы относились к тебе", "уважение к окружающим по умолчанию, попытки поставить себя на место другого, понять чужую точку зрения", "внутренняя свобода, незакомплексованность, самореализация".

Здоровую нацию и хорошие магазины никто не называл. То ли не считают их ценностями, то ли не европейскими.

Если бы тот же вопрос задали мне, я бы ответил так: стремление к будущему, интеллектуальный и творческий поиск, критическое мышление, переосмысление ценностей, открытия, социальные инновации, борьба за эмансипацию. Это то, что сделало Европу Европой. В той мере, в которой эти качества сохраняются, Европа остаётся собой. Невозможно снять пенки, перенять результат процесса европейского развития, не загрузив в первую очередь его "драйверов".

На мой взгляд, недостаток первых двух групп ответов состоит в том, что в них одинаково не просматривается программа действий. В одном случае предлагается просто принять готовые "ценности" (не менее статичные, чем абстрактное "благосостояние"), в другом – с презрением отвергнуть их. Третья группа подразумевает действия, но только индивидуальные.

Программисты – это индивидуалисты

Индивидуализм – характерная черта программистского сообщества. Это проявилось даже не в ответах на прямой вопрос: "Чему больше способствует профессия программиста, индивидуализму или коллективизму?" (большая часть выбрала индивидуализм), а в ответах на вопросы косвенные: "Можно ли считать программистов отдельной социальной группой?", "Нужен ли программистам профсоюз?", "Верите ли вы в электронную демократию?": нет, нет и нет. Ни идентифицироваться с группой не желаем, ни отстаивать групповые интересы, ни решать вопросы управления сообща, даже при помощи родных нам электронных средств. Нет ничего удивительного в том, что на вопрос "Считаете ли вы себя социально активным гражданином?", большинство тоже ответило отрицательно.

И всё-таки эта картина выглядит странно. Нынешний класс программистов можно сравнить с рабочим классом начала XX века. Программист – это пролетарий XXI века.

Не в смысле эксплуатации и отношения к средствам производства, а по своему статусу. Пролетариев начала прошлого столетия было относительно немного, но они производили очень важный продукт. Настолько важный, что могли считать себя (и считали) творцами материального мира, создателями будущего. Усилиями программистов сегодня создаётся новый мир в старом, они схожим образом находятся на передовой прогресса... В чём же причина социальной пассивности, отличающей программиста от своего собрата столетней давности?

Часть разгадки кроется в ответах на вопрос "Даёт ли профессия программиста высокий социальный статус?". Не просто не даёт, а "с чего бы это?". Здесь респонденты проявили поразительное единодушие. Если даёт, то дело не в профессии, а в размере дохода (всего несколько ответов). При этом на вопрос о "самых важных профессиях" ни один не решился назвать собственную профессию. Либо традиционные почти для всех стран мира "врачи и учителя", либо "все важны". Скромность тут ни при чём, от скромности там никто не умрёт. Высокий социальный статус (уважаемой профессии) у профессии программиста действительно отсутствует, они это просто хорошо чувствуют.

Это отсутствие высокого социального статуса является отчасти прямым следствием отсутствия у большинства пользователей производимого программистами продукта понимания того, как и откуда этот продукт берётся. Как генералы у Салтыкова-Щедрина, которые думали, что булки растут на деревьях. Но они ещё способны были искренне и живо удивляться, что "человеческая пища, в первоначальном виде, летает, плавает и на деревьях растёт". Сейчас на подобное удивление едва ли можно рассчитывать. "Из этих вот закорючек? Ну ок".

Полагаю, если бы обыватель примерился к созданию программного продукта, взвесив свои шансы повторить это дома, он бы наделил программиста более высоким статусом.

Кроме того, социальный статус профессии программиста понижает то, что в ней не заложена необходимость брать на себя риски, а значит – нести ответственность. И... высокая оплата за как бы непыльную работу. Программисты, которые считают, что высокий доход немного повышает их социальный статус, глубоко ошибаются. У тех же врачей с учителями есть не только необходимость нести риски и брать ответственность, низкая оплата труда делает их похожими на подвижников. Не известно, в какую сторону изменилось бы отношение к ним, оплачивайся их работа на уровне программистов.

Наконец, опрошенные мной программисты абсолютно уверены в том, что их труд оплачивается справедливо и категорически отказываются поддержать введение прогрессивной шкалы налогообложения. В этих вопросах они выступают монолитным фронтом.

Программист как авторитарная личность

Справедливость – понятие относительное. В том смысле, что справедливым или несправедливым нечто может быть не само по себе, а по отношению к другому. Совсем не программисты виноваты в низких зарплатах врачей и учителей, но хотя бы "справедливости ради" стоило ответить: это несправедливо, что профессии, которые я сам считаю наиболее важными, так низко оплачиваются. Совершенно не факт, что введение прогрессивной шкалы налогообложения в наших условиях привело бы к увеличению зарплат врачам и учителям, но из контекста можно было понять, к чему был задан этот вопрос. Который в действительности означал: готовы ли вы чем-то пожертвовать, чтобы исправить вопиющий разрыв в сфере оплаты труда? Нет, нет и нет! Значит, ответы на вопрос о самых важных профессиях были всего лишь ритуальными, то есть лицемерными...

Понятие справедливости – гуманитарное понятие. Чисто технически оплата труда беларусских программистов может быть справедливой, а вот с гуманитарной точки зрения – нет.

Нимало не задумываясь, большинство опрошенных программистов на вопрос: "Считаете ли вы, что технарь умнее гуманитария и приносит больше пользы?" ответили: "Да".

Культуролог Акоп Назаретян выдвинул гипотезу техно-гуманитарного баланса, согласно которой увеличение мощи технологий требует выработки всё более сложных гуманитарных регуляторов поведения, нравственных ограничителей. Думаю, её можно перенести на социальные отношения. Отношения человека и человека нуждаются в гуманитарных регуляторах не меньше, чем отношения человека и техники.

Один из вопросов попал в мой опросник из "Шкалы-F" – теста Теодора Адорно, предназначенного для определения авторитарного типа личности. Вопрос звучал так: "Согласны ли вы с тем, что нужно меньше говорить и больше работать, тогда всё пойдет хорошо?". Приведу красноречивый пример употребления этой фразы в живой речи, чтобы было понятнее её наполнение. Глава Татарстана Рустам Минниханов сорвал аплодисменты, заявив, что он не проходил процедуру выборов, его назначили: "Но мне это нравится. Чтобы процветать, надо меньше говорить, больше работать".

На этот вопрос было несколько, признаюсь, неожиданных ответов: "Не согласен, но вопрос, что сделать, чтобы было хорошо, слишком сложный для меня" и "Нет. Надо обсуждать важные вещи и хорошо работать". Однако большая часть просто ответила на него утвердительно.

Сам тест Адорно в значительной степени устарел, но не этот вопрос. Не самый броский, не тот, в котором сразу очевиден подвох, внешне достаточно невинный, если не задумываться.

Возвращаясь к началу, хочется спросить: почему, собственно, высокий доход должен был бы преобразить личность авторитарного типа? Её даже "Майбахом" не исправить, как известно, можно только усугубить... 

---

Мнение редакции может не совпадать с мнением авторов.