Богатство, которое мы теряем
Вместо торфа… песок
Пыльная буря между длинным прибрежным подлеском и густотравным лугом в пойме Припяти поражала воображение. Резко потемнело, волосы покрылись серым налетом, а на зубах неприятно заскрипело. На вспаханном поле невесть откуда взявшийся вихрь сметал и разносил к облакам и в разные стороны верхний, самый плодородный гумусовый слой почвы. Пригнулись деревья, замолчали птицы. Это строки не из фантастического романа, а реальная картина, которую удалось наблюдать нынешним летом в Наровлянском районе. О высокой урожайности этого поля теперь можно только мечтать. Нужно как минимум несколько десятков лет, чтобы восстановить былую силу земли
Проведенные учеными НАН Беларуси исследования показывают, что 2,3 миллиона гектаров, или около 45 процентов общей площади пахотных земель в Беларуси, являются эрозионно опасными. Около 10 процентов этих земель уже подвергаются такой напасти. Водная эрозия почв характерна для Белорусского Поозерья, частично Минской и Гродненской областей.
Ветровая эрозия — беда для Припятского Полесья. За последние десятилетия большая часть пыльных бурь, а таких случаев было уже около 350, пронеслась именно по южным районам Беларуси. Вода и ветер уносят с полей реальные деньги. Ущерб от эрозионных процессов на земле выражается в трудно восполнимых потерях мелкозема и биогенных элементов почвы, снижении ее плодородия.
Ежегодно от водной и ветровой эрозии почв в республике теряется до 20 процентов урожая. По подсчетам ученых, за год с одного гектара почвы вымывается или уносится ветром в среднем 100—150 килограммов гумусовых веществ, до 10 — азота, 5—6 — кальция и магния, 4—5 килограммов фосфора и калия. Экологическая проблема влечет за собой экономическую — хозяйствование на деградированных землях становится малоприбыльным и неэффективным.
Особо остро стоит проблема выдувания торфяников. Она, замечу, не возникла вдруг, имеет давнюю историю, а потому и бороться с ней начали не вчера и не сегодня. Еще в 2001 году Беларусь присоединилась к Конвенции по борьбе с опустыниванием и деградацией земель. Ее подписали 193 страны мира. В этом документе, а также в соответствующих государственных программах прописаны основные почвозащитные мероприятия, выполнение которых способно предотвратить, а где-то даже реанимировать нездоровые почвы.
Так, в Любанском районе 75 процентов пашни — осушенные торфяники.
— Это благо и в то же время наша головная боль, — говорит начальник управления сельского хозяйства и продовольствия райисполкома Виктор Статкевич. — Конечно, мы должны быть благодарны первым коммунарам за то, что они дали жизнь земле на месте былых Марьинских болот. Воспользовались ею сполна — радуют глаз сады, научились полешуки растить зерновые, развивается животноводство. А вот с торфяниками беда — истощаются почвы. Там, где десятилетия назад был метр торфа, начал проступать песок, на котором даже сорняки не растут.
Без права на ошибку
Старшее поколение помнит, к каким последствиям в ряде случаев приводило всеобщее увлечение мелиорацией в начале и середине прошлого столетия. Хватило и недальновидно уничтоженных болот, и пыльных бурь, и пожаров на пересушенных торфяниках, и общей деградации земель. Средств вложили немало, а вот отдача не всегда была ожидаемой.
Во время посещения в апреле этого года мелиоративного объекта «Семигостичи» в Столинском районе Президент Беларуси Александр Лукашенко заявил, что с 2013 года мелиорация будет финансироваться приоритетно. По плану, за текущую пятилетку необходимо вернуть в севооборот не менее 0,5 миллиона гектаров земель. И в первую очередь вести необходимые работы по восстановлению заброшенных осушительных систем.
Директор Департамента по мелиорации и водному хозяйству Минсельхозпрода Анатолий Булыня уверен, что на этот раз ошибок белорусские мелиораторы не допустят. Новая мелиорация будет не только осушать, но и обводнять, если надо, поля и луга. В первую очередь предполагается осушение торфяников. При создании проектов учтут индивидуальные особенности каждого участка.
Однако, по словам руководителя Департамента, возникновение пожаров и пыльных бурь на них — просчеты хозяйственников, которые, к примеру, вместо травы пытаются вырастить на торфе пропашные культуры. Мелиорация создала условия для пыльных бурь, но при правильном использовании осушенных торфяников их бы не было, подчеркивает Анатолий Булыня.
Безусловно, в районах, где 65 процентов леса, к примеру, в Россонском или Лельчицком, меньше проблем с деградацией, естественно, нет и пыльных бурь. А если сельхозтерритории составляют 70 процентов, из которых 50 — мелиорированные, а из них 20 — торфяно-болотные почвы, это критические земли. На сегодняшний день почти на 200 тысячах гектаров — площадь целого административного района — торфяники утратили свои природные генетические признаки, а полезный слой на них практически полностью разрушен.
Всего в Беларуси в процессе мелиорации было осушено 1,5 миллиона гектаров болот. Примерно 1,4 миллиона гектаров болот в настоящее время находится в естественном состоянии. Безусловно, их сохранение и восстановление — одно из приоритетнейших направлений борьбы с деградацией земель.
Сук под собой рубим сами
Во всем мире сохранение здорового почвенного покрова стоит в одном ряду с решением таких глобальных экологических проблем, как сохранение биологического разнообразия и борьба с изменением климата. Нерационально распоряжаться землей не могут себе позволить даже очень богатые другими ресурсами страны. Плодородный слой наших земель в среднем составляет 10—15 сантиметров, и он нуждается в особой опеке.
На сохранение и повышение плодородия земель направлены разработки Института почвоведения и агрохимии НАН Беларуси. Директор института профессор, член-корреспондент Виталий Лапа отмечает, что больше всего от опустынивания страдают именно сельскохозяйственные угодья. Выявлено свыше 20 форм их деградации — водная, ветровая и агротехническая эрозия почв, химическое загрязнение, нерациональное использование, деградация, вызванная пожарами, и другие.
Ежегодно на мероприятия по охране и восстановлению плодородия почв в Беларуси тратят сотни миллиардов рублей. Но нужно использовать эти средства более целенаправленно, точечно. Сейчас схемы землеустройства административно-территориальных единиц разрабатываются для 42 наиболее проблемных в отношении земельных ресурсов районов республики и для десятков сельхозорганизаций.
По мнению ученого, необходимо дифференцированно использовать поля, в зависимости от степени эрозионной опасности. Другими словами, нужны грамотная структура посевов, планирование севооборота, выбор культур, адаптированных к конкретным условиям выращивания. Так, на торфяниках следует полностью исключить посевы пропашных культур — картофеля, свеклы, кукурузы. Необходимо также заново создавать лесные полезащитные полосы на дефляционно-опасных землях, так как имеющиеся уже не способны в полной мере выполнять свою функцию — деревья высохли или вырублены.
Не идет на пользу нашей земельке и увеличивающееся количество экстремальных погодных явлений: чаще стали наблюдаться засухи и заморозки, ураганы и ливни, усиливающие эрозию почв. Значительный ущерб наносят также «дачники-неудачники» и автолюбители, которые загрязняют природный ландшафт: в республике за год в среднем фиксируется около миллиона несанкционированных свалок мусора!
И, безусловно, отдельно нужно решать проблему загрязнения земель выбросами химических предприятий. Нестабильная и, прямо скажем, даже тревожная экологическая ситуация сложилась на территориях, прилегающих к солеотводам Солигорского месторождения калийных солей, а также в районе Гомельского химического комбината. Экологи настаивают на необходимости проведения скорейших исследований по выявлению содержания тяжелых металлов, стойких органических загрязнителей и других вредных веществ на землях, расположенных близ этих объектов. Чиновники почему-то медлят, а ведь земля ждать не может.
Александр ШЕВКО, «БН»