На полях тайных сражений
Побывав с ответственными заданиями во многих странах, к своему столетию ветеран-разведчик попросил привезти ему горсть родной слуцкой земли
Драйзер, Чаплин и другие
“Имена асов советской разведки в силу известных обстоятельств стали называть относительно недавно. Сегодня с чувством гордости и благодарности мы говорим об этой семье наших разведчиков... Супруги вернулись из загранкомандировки в СССР в 1970-х годах, не сделав ни одного ложного шага за все время разведывательной работы в особых заграничных условиях, став Почетными сотрудниками госбезопасности нашей страны...” (из предисловия историка спецслужб, профессора МГУ имени Ломоносова, доктора экономических наук А. П. Судоплатова к книге “Зефир” и “Эльза”. Разведчики-нелегалы”).
Они не собирались становиться разведчиками. Михаил Мукасей, с детства работавший в отцовской кузнице деревни Замостье, что на Случчине, мечтал о высшем образовании. Узнал, что в Ленинграде есть Институт труда, куда охотно принимают рабочих парней, и в 1925 году подался на берега Невы. Но нужно было направление ЦК комсомола республики, которого у 18-летнего паренька не оказалось. Как и денег на обратную дорогу...
Подметал цеха Балтийского судостроительного завода. Отбивал ржавчину в котлах стоящего на ремонте линкора. Потом смышленого, трудолюбивого паренька взяли в кузнечный цех, где вскоре назначили бригадиром. Днем работал, вечером учился на рабфаке. И партийное собрание единогласно дало Михаилу рекомендацию для поступления в университет.
Как-то студент экономико-географического отделения Михаил Мукасей в очереди к зубному врачу обратил внимание на девушку — активистку, спортсменку и просто красавицу. Между ним и студенткой биологического факультета Елизаветой Емельяновой возникло глубокое чувство, выдержавшее нелегкие испытания на протяжении 75 лет их брака.
После университета Елизавета стала работать в школе. Михаил, достаточно хорошо владевший немецким и польским языками, продолжил учебу в Восточном институте, где изучал бенгальский, английский. В начале 1937 года директора признали троцкистом и расстреляли, институт закрыли. Михаилу предложили учебу в школе военной разведки. И в августе 1939 года с женой, двумя детьми и с первым заданием разведцентра Михаил Мукасей оказался в США под вполне легальным прикрытием вице-консула в Лос-Анджелесе.
Для разведки город особого интереса не представлял. Но обитающие в местном Голливуде звезды кино, писатели и интеллектуалы были вхожи в кабинеты высших государственных чиновников. И эрудированный, обаятельный русский вице-консул Михаил Мукасей быстро обзавелся полезными связями. Писатель Теодор Драйзер называл супругов по дружески: Майкл и Лиз. Среди их друзей были известные музыканты, актеры. Но особые симпатии питал к семье Чарли Чаплин, кинозвезда мирового уровня.
Елизавета Ивановна вспоминала: “Обаятельный был человек... Мой Миша предлагал всегда Чаплину водочки, и тот почти никогда не отказывался — умел пить. А за три недели до праздника Октября муж всегда заезжал к Чаплину домой, сажал его в свою машину и вез в свой кабинет. Там Чарли Чаплин записывал на диск приветственную телеграмму для советского народа. И однажды Чаплин произнес: “Я люблю всех вас, ваших детей и даже ваших животных”. В то время у нас были хорошие отношения с нашими моряками, которые совершали регулярные рейсы между СССР и Соединенными Штатами, и Миша поехал на корабль, попросил капитана сделать для Чаплина что-нибудь приятное. И уже в следующий рейс матросы привезли в подарок Чаплину лесного бурого медвежонка”.
Во время войны перед советским руководством остро встала проблема: не нападут ли японцы с Востока? Голливудская богема такой информацией не владела. Михаил Исаакович наладил дружеские отношения с антикваром, имеющим бизнес с японцами. Из его рассказов напрашивался вывод: японцы на войну с СССР пока не решатся. Разведчик передал сведения в центр. Они подтверждали данные, полученные из Токио от Рихарда Зорге. И когда дивизии сибиряков перебросили с Дальнего Востока под Москву, супруги Мукасей поняли: их информация была правдивой и полезной...
Разведать и вернуться
“Мой прадед был известен как ясновидящий, к нему приходили с просьбой найти лошадь, которая не возвратилась с ночного. Он уходил в другую комнату, примерно через полчаса говорил крестьянину: там-то и там лошадь ждет тебя... Имея таких родных, обладавших уникальными возможностями, я в своей будущей работе эти биотоки тоже использовал. Мог подумать о человеке, который мне был нужен по работе, и он приходил. Когда же это повторилось несколько раз, я стал верить в свою силу, которая не подводила меня на протяжении всей работы в особых условиях. Правда, предварительно я тщательно готовился к встрече” (из воспоминаний Михаила Мукасея).
Интуиция не подвела Михаила Исааковича и в 1947 году. Вернувшись из Лос-Анджелеса в Москву, он несколько лет был заместителем начальника разведшколы по учебной части. О его работе было известно узкому кругу людей, а о жизни в Америке, общении с иностранцами знали многие. Чем не шпион? Вскоре опытный разведчик ощутил за собой “хвост”. И в критический момент сиганул в окно. Дети удивленно посмотрели на мать. Елизавета скупо ответила: так надо!
А Михаил Исаакович направился прямо к своему непосредственному руководству. После чего его судьба получила самый неожиданный поворот: супругам предложили организовать нелегальный пункт двухсторонней связи в Западной Европе. Решение было очень ответственным. Служба ФБР, конечно, располагала подробными сведениями о них. Возникнет подозрение у любой западноевропейской контрразведки, тесно сотрудничавшей с американцами, — и тюрьма. Поэтому их тщательно готовили несколько лет. Михаил превратился в швейцарского еврея, выжившего в концлагере.
Елизавета стала полькой, ревностной католичкой из религиозной семьи.
Обосновались Мукасеи в Швейцарии, где Михаил стал консультантом-посредником по продаже меховых изделий. В зависимости от ситуации “Зефир” и “Эльза” (позывные разведчиков) общались на немецком, польском или английском. Если же нужно было решить сложный вопрос, переходили на русский, для чего выезжали за город, оставляли машину.
Михаил Исаакович настолько основательно постиг коммерческое дело, что в скором времени стал преуспевающим бизнесменом. Под видом коммерсантов супруги посещали разные страны. И часто “бизнесмены” оказывались в “горячих точках”. Они были свидетелями венгерских событий 1956 года. О “Пражской весне” открыто писали в Центр: вводя в Чехословакию войска, руководство СССР делает большую ошибку — чехи будут помнить об этом лет сто и превратятся в наших врагов. В Израиле они были, когда заканчивалась война 1967 года, в отдельных районах еще взрывались бомбы. Центр поставил задачу: узнать о намерениях израильского правительства в отношении арабского мира. Настойчивые поиски вывели на человека, который в свое время был членом правительства, но был уволен. Озлобленный, он рассказал много интересного. Нашлись и другие высокопоставленные источники. Информация, полученная от них, позволила сделать вывод: Израиль может пойти на некоторые уступки арабам и палестинцам, но только не за счет Иерусалима. Жизнь доказала его правильность...
Иногда Центр посылал их в “командировки” в Москву для встречи с детьми. В один из редких приездов они сыграли сразу две свадьбы, дочери Эллы и сына Анатолия... Как-то у Мукасеев спросили, сколько стран они посетили за 22 года работы за границей. Михаил Исаакович промолчал, а Елизавета Ивановна сказала: более четырех десятков. Без единого “прокола”...
Возвращение из безвестности
На родину супруги вернулись в 1977 году. Преподавали в разведшколе. Написав ряд работ и книг по разведке, Михаил Исаакович стал профессором. Как только была основана Академия проблем безопасности, обороны и правопорядка, его одним из первых избрали академиком. Михаил Исаакович — полковник. Елизавета Ивановна — подполковник. Награждены орденами, медалями. Но о заслугах четы разведчиков знал очень узкий круг людей. И сын Анатолий, известный советский и российский кинооператор, спрашивал: вы сделали для Родины не меньше, а может и больше, чем другие разведчики, но о них знает страна, а о вас нет. Почему?
— О разведчике все узнают, когда он провалился, — отвечал Михаил Исаакович. — И если страна о нас не знает, значит, мы ее не подвели.
Такой ответ сына не удовлетворял. Вместе с женой — актрисой и кинорежиссером — Светланой Дружининой они начали обращаться в разные инстанции. И добились того, что знаменитую семейную пару советских разведчиков рассекретили. Более того, в конце 2004 года супруги издали книгу своих воспоминаний “Зефир” и “Эльза”. Разведчики-нелегалы”, в которой рассказали о работе и жизни за рубежом в течение 30 лет. В канун своего столетия, в 2006 году, Михаил Исаакович надписал один экземпляр: “Дорогой моей школе, в которой много-много лет назад я научился читать и писать...”. И попросил сына, ехавшего в Минск на кинофестиваль, непременно побывать на его родине, в деревне Замостье, что возле Слуцка, и передать книжку местной школе. А оттуда привезти горсть родной земли...
— Анатолий Михайлович выполнил просьбу отца, — рассказывает, листая редкую книгу, заместитель директора Замостской средней школы по воспитательной работе Татьяна Стаич. — Рассказал много интересного, сфотографировался с нашими ребятами, оставил снимки своих легендарных родителей. Эти документы лягут в основу музея нашего прославленного земляка Михаила Мукасея, который мы намерены создать в школе.
Татьяна Мечеславовна говорит, что если бы Михаил Мукасей посетил свою малую родину, ему не стыдно было бы за земляков, в его школе с этноуклоном учатся 136 ребятишек, в деревне — Дом культуры, музыкальная школа, детский сад, врачебная амбулатория. Но увидеть все это прославленному разведчику не суждено: он умер на 102-м году жизни...
...Возле школы поставлен громадный камень с мемориальной доской в честь ее ученика Миши Мукасея. Установили его, облагородили территорию вокруг работники местного уксусного завода. От имени их руководства инженер Михаил Лабкович заявил: памятник этот не от них, не от школы или региона, а от всей Беларуси. Человеку, оставившему яркий след в разведке большой страны.