Демограф Сергей Щербов: ни к чему гнаться за ростом рождаемости

О том, насколько реально выполнение Национальной программы демографической безопасности, корреспондент Naviny. by беседует со старшим научным сотрудником Программы по изучению населения мира Международного института Прикладного системного анализа, руководителем группы прогнозов Венского института демографии Сергеем Щербовым.

— Согласно новой программе дембезопасности, численность населения Беларуси к 2015 году должна стабилизироваться на уровне 9 млн. 450 тысяч человек с последующим обеспечением демографического роста. При том, что за 2010 год жителей Беларуси стало меньше на 19 тысяч человек, а за первый квартал 2011 года — еще на 7 тысяч. Думаете, такое реально?

— Достигнуть этих показателей скорее реально, чем нет. Однако это даст только краткосрочный результат, ведь 5 лет для демографии — очень малый отрезок. В долгосрочной перспективе для Беларуси прогноз все равно неутешительный. В случае, если в стране будет высокая миграция (сальдо 12 тысяч в год, как заложено в программе), а суммарный коэффициент рождаемости составит 1,65 (сейчас 1,49), то население все рано будет убывать. В лучшем случае, к 2030 году в Беларуси будет жить 9 миллионов 60 тысяч человек, а в 2050 году - 8 млн. 45 тысяч. Таким образом, ни о какой стабилизации рождаемости речь не идет: это на миллион меньше, чем по программе в 2015 году.

— Может ли повышение пособий стимулировать рождаемость?

— Здесь, скорее, речь будет идти об изменении в календаре рождений. Например, семья планировала завести ребенка через два года, но заводит теперь, понимая, что увеличение пособий даст ей возможность продержаться, пока мама в декретном отпуске. Однако тут другая проблема — позже этот ребенок, естественно, уже не родится. Значит, в будущем все равно сформируется демографическая яма.

Конечно, благоприятная ситуация для рождения детей - та, когда пособия высокие, а не низкие. Однако в обществе, где есть ориентация на малосемейность, то есть, на одного-двух детей, это не играет большой роли. Дети появляются сейчас или позже, но их все рано мало. Кроме того, согласно теории «демографической ловушки», когда в стране достаточно длительное время - низкая рождаемость, формируются установки на малое количество детей в семье. Ловушка в том, что повысить рождаемость потом уже сложно из-за изменившихся норм.

Опыт показывает: для того, чтобы в стране рождалось больше детей, необходима комплексная политика, частью которой являются гендерная и даже налоговая. Например, во Франции чем больше детей, тем меньше налогов платит семья. В Скандинавских странах семейная политика — часть социальной политики. Там женщина знает, что если рождается ребенок, ее жизнь не ухудшается, а карьера не останавливается. В детском саду дети не болеют, как у нас, каждые две недели, а отцы не уклоняются от семейных обязанностей. Чтобы такое случилось в постсоветских странах, нужен особый государственный подход и годы на изменение стереотипов.

— Насколько для стабилизации численности населения стоит делать акцент на привлечении мигрантов?

— А может ли Беларусь принять и предоставить рабочие места с соответствующей зарплатой мигрантам с высокой квалификацией? Думаю, в нынешних условиях это маловероятно. Таким образом, одна надежда, что к вам приедут рабочие для выполнения черной работы. Приедут с семьями, где будут дети и старики. Это увеличит нагрузку на социальный сектор. Добавьте к этому то, что мигранты стареют. То есть, им тоже придется выплачивать пенсии, пособия и так далее. На мой взгляд, не имеет смысла делать ставку на увеличение притока мигрантов в силу вышеизложенных проблем, а также того, что они не смогут кардинально изменить демографическую ситуацию в Беларуси.

— Все так плохо?

— Это не плохо. Мы видим отражение демографической структуры общества. Отмечу, что такая тенденция (уменьшения рождаемости и количества населения) характерна для большинства стран Европы. И европейская демографическая наука говорит, что не стоит из этого делать проблему. Другими словами, ни к чему гнаться за ростом рождаемости.

— Белорусские чиновники исходят из того, что снижение количества населения вызывает уменьшение процента работоспособного населения…

— Я исхожу из другого. Для государства гораздо лучше 100 образованных здоровых граждан, чем 200 малообразованных и больных. Другими словами, я считаю, что продуктивнее вкладывать ресурсы государства не в повышение рождаемости (хотя это важно, безусловно) и в привлечение мигрантов, а в человеческий ресурс, в технологию производства и так далее.

— Говоря о вложении в человеческий ресурс, Вы имеете в виду здравоохранение и образование?

— В первую очередь. Например, если в стране будет развита инфраструктура, позволяющая заниматься спортом по доступным ценам, люди будут меньше болеть. Это очень просто. Насколько я знаю, в Беларуси бутылка водки стоит дешевле абонемента в бассейн. Это проблема и показатель отношения государства к здоровью нации. Необходимо вникать в подробности и пытаться понять, что можно сделать для улучшения здоровья граждан.

Что касается образованности, она сама по себе дает ряд преференций, касающихся, например, знаний о здоровье. Знаете, в Вене, где я работаю, с недоумением смотрят на людей с достаточно высоким уровнем образования, если они курят. Здесь на самом деле такого не понимают. Для того, чтобы курение так воспринималось в обществе, в течение многих лет велась определенная просветительская работа на разных уровнях. И этими вопросами необходимо заниматься наряду с переоснащением учреждений здравоохранения.

— И тогда можно надеяться, что белорусы будут жить дольше?

— И дольше, и лучше. В госпрограмму заложено увеличение ожидаемой продолжительности жизни при рождении до 72 – 73 лет (теперь - 70,4). На мой взгляд, это общие цифры. В вашей стране необходимо акцентировать внимание на имеющейся высокой смертности мужчин, которая, как и в России, в Украине, может сравниваться с таким же показателем в Египте, например. Мужчины живут очень мало.

Когда женщины доживают до 76, а мужчины - до 64 лет, то средние цифры обесцениваются, а проблема налицо. Здесь нужно думать, почему умирают мужчины, изучать вредные факторы для их здоровья и снова организацию здравоохранения.

В целом у Беларуси есть большой потенциал для увеличения продолжительности жизни, если в эту сферу будут направлены достаточные ресурсы. То, что для Беларуси это под силу, явно показывают успехи страны по снижению младенческой смертности. Показатель 2010 года (4 промилле, то есть, случая на тысячу живорожденных) — уровень развитых европейских стран. Выходит, если в Беларуси берутся за что-то серьезно, то достичь результата могут.