Суд да дело

Суд да дело

Радикальный эксперимент над трудовыми ресурсами в деревне Острожанка Лельчицкого района имел драматические последствия. В публикации «Перевод с узбекского» («СБ» за 20 мая 2010 года) мы рассказывали, как местных работников здесь попытались заменить узбекскими «легионерами». То, что происходит в Острожанке сегодня, многие причастные скупо определяют как «дурдом». Узбеки уехали, их бригадир в колонии, хозяин фирмы арестован. Коровники, год назад набитые скотом, стоят пустые. В поле тишина. Лизинговая техника врастает в землю. Люди растерянны.

Затянувшийся перекур

Июнь, полдень, мехдвор. Механизаторы курят в тенечке. Техника «загорает» неподалеку. Картина дикая: в эту пору работники должны быть в поле от темна до темна. Люди говорят: и рады бы трудиться, но нет топлива. При этом каждый день приходят на работу. Ждут — а вдруг в Лельчицах начальство раздобудет немного солярки.

— При такой работе и зарплата символическая, — один из трактористов бережно достает и раскуривает заначенный «бычок». — Живем на родительские пенсии да на детские пособия.

Из полусотни работников осталось меньше половины. Кто пристроился на соседних предприятиях, кто в другом районе. Те, которые остались, сетуют на отсутствие работы и не могут взять в толк, почему ради трудоустройства должны уезжать из родной деревни.

Убеждены: «Никому мы не нужны, пропадет деревня со всей инфраструктурой». Если и существует какой–то план, то, по словам людей, они о нем не знают. Никто не проинформировал.

«Лучше бы его отпустили...»

Административно бывший совхоз «Острожанка» является филиалом частного предприятия «Рост». В 2006–м процветающий лельчицкий предприниматель Леонид Коледа присоединил (точнее, к нему присоединили) это разваливающееся хозяйство. Приобрел головную боль в виде 234 тощих коров, пустых сараев, падежа, воровства и пьянства. За несколько лет вложил сюда 11 миллиардов рублей, довел стадо до 1.200 голов, «закрутил гайки» и привез бригаду узбеков взамен местных тружеников. Год назад и сам Коледа, и директор филиала Александр Кондрашенок радовались: гастарбайтеры — молодцы, привели ферму в порядок, обнаружили асфальт под полуметровым слоем грязи, будем увеличивать стадо. И теперь после получки нет нужды доярок собирать по деревне... Узбеки помоложе, правда, периодически разбегались. Прятались в лесу, иногда выходя к местным сердобольным жительницам попросить еды. История там темная. Считается, что молодежь рвалась в Москву, да строгий бригадир Шухрат не пускал.

Сегодня узбеков в Острожанке не осталось. Уехали. Строгий Шухрат Махмудов отбывает 5–летний срок в белорусской колонии за незаконное удержание человека и некоторые сопутствующие деяния. Про обстоятельства его заключения в деревне говорят сдержанно. Это, впрочем, самостоятельная сюжетная линия.

Леонида Коледу арестовали в сентябре прошлого года. По данным Гомельского областного управления по борьбе с организованной преступностью и коррупцией, трудовую дисциплину в Острожанке хозяин фирмы укреплял «вручную». Но об этом в филиале тоже говорить не любят.

— Бил, что ли? — спрашиваю у мужиков.

— Ну да... — отводят глаза в сторону.

— А за что?

— Водку пили... Я понимаю — рублем наказать, но бить же никто права не давал!

При всем этом в Острожанке популярна точка зрения о том, что, если бы Коледу не арестовали, все было бы нормально. И надежды на возрождение деревни многие связывают с возвращением хозяина. А вдруг оправдают?.. Мечтают: «Придет Коледа и все порешает».

— Лучше бы его отпустили... — считают те же самые мужики, которые минуту назад тосковали по «наказанию рублем». Вот и пойми...

Как раз сейчас в Мозыре идут судебные заседания. От их исхода действительно зависит судьба хозяйства и деревни. Пока нет приговора — все зависло. Даже присоединить к другому предприятию нельзя...

Хорошо забитое старое

Свежеотремонтированные острожанские коровники, гордость Коледы, нынче забиты досками. Есть как минимум две формулировки, которыми описывается исчезновение скота из Острожанки. В деревне судачат, что «забрали за долги». В районе говорят: «Выкупили». Как ни формулируй, суть одна: полученные «Ростом» за скот 3,7 миллиарда рублей (которые, в свою очередь, взяты соседними хозяйствами в виде кредитов) ушли на погашение долгов.

Кстати, если Леонид Коледа своей узбекской бригадой был более чем доволен (несмотря на уходы в лес и прочие приключения), то в райисполкоме от ее деятельности не в восторге. «Не наш метод», да и, говорят, технологию не соблюдали. При продаже треть коров оказалась с маститом, не жили, мол, а мучились... В то же время, когда узбеки уехали, стало просто некому работать. Пытались найти 4 пастухов — не смогли. Это, дескать, и стало одной из (если не главной) причин решения о продаже скота...

В Острожанке обижаются:

— Да, есть и пьяницы, как в любой деревне. Но большинство–то нормальные! Им куда податься?

Этот вопрос я впоследствии переадресовал председателю Лельчицкого райисполкома Александру Копыткову. Он заверил, что все решаемо: тем, кто хочет работать, ничто не мешает влиться в «Синпольское». Это бы еще людям нормально разъяснить...

— В ремонт сараев уйма денег вложена, а кого туда ставить? — тем временем страдает бывший руководитель, а ныне главный агроном «Острожанки» Александр Свиридов. — Меня разве что привязать, директора да бухгалтера...

С землями тоже все сложно. Обработать и засеять смогли, корма уродились отличные, техника и механизаторы есть — убирать не на что. При этом Свиридов уверен: если бы к его хозяйству относились так же, как к другим, все было бы нормально. «Как к другим» — это значит — давали бы топливо, семена, удобрения и т.д. Но почему–то не дают...

В райисполкоме, впрочем, не считают, что земля использовалась правильно. После ареста Коледы комиссия заключила, что нарушены технологии. Принято решение приостановить договор аренды и передать земли соседнему сельскохозяйственному предприятию «Синпольское», где, как считается, распорядятся более толково. В «Росте», разумеется, не согласны, обжаловали решение в прокуратуру. Корма стоят, трактористы курят...

Что касается долгов «Острожанки», то тут важно, у кого какой системы калькулятор. По версии руководства «Роста», просроченные долги (включая кредиты и налоги) не так уж и велики — около 500 миллионов рублей. В райисполкоме называют закредитованность 20 миллиардов. При такой сумме никто больше в долг не даст.

***

...В час дня на мехдвор заруливает, наконец, ростовский фургон с соляркой.

— 460 литров! — объявляет водитель, откупоривая бочки.

— Слезы... — трактористы аккуратно тушат сигареты и отправляются за канистрами. — На пару часов работы...

Прямая речь

Людмила Вага, главный агроном коммунального сельскохозяйственного унитарного предприятия «Синпольское», исполняющая обязанности директора:

— Вообще–то к нам каждый день ездят работники из соседних деревень. Для хозяйства нет ничего необычного в том, чтобы организовать подвоз микроавтобусом. Что касается трудоустройства людей из Острожанки, то, если это добросовестный, непьющий человек, то нет проблем, нам нужны и механизаторы, и животноводы.

Фото автора.

Автор публикации: Андрей НОВИКОВ