Президент рассказал, кто может стать его преемником

Заканчивая интервью с президентом Беларуси, ведущая телеканала "Дождь" Ксения Собчак подарила ему книгу Габриэля Гарсия Маркеса "Осень патриарха". Ксения рассказала эпизод из книги и тем самым вывела Александра Лукашенко на разговор об окончании жизни и передаче власти.

В связи с эпизодом из книги телеведущая задала неожиданный вопрос: представлял ли белорусский президент себе свои похороны.

Александр Лукашенко удивился и ответил, что такого не было, лишь в шутку обсуждали вопрос, где каких президентов хоронят.

- Я все больше склоняюсь к тому, чтобы меня похоронили в моей деревне. Я хочу там. Вот я приезжаю в эту деревню - не то, что отдыхаю, но это более спокойное место для меня. Старшие дети там бывали, и младшего стараюсь туда, ему тоже там нравится - по этой земле походить.

И вот эта небольшая компания... мы берем косы, берем грабли, идем косить. Мужики косят, девчонки разбрасывают это сено... Мы там картошку посадили, морковь, капусту... Вот поеду посмотрю, как они растут.

- Нет ли такого ощущения, что вдруг вам все врут?

- Нет. Я знаю, что мне льстят, что меня обманывают, я очень реально воспринимаю жизнь. Я стараюсь от этой жизни и физически не отходить, работая как когда-то работал. ... Я общаюсь с людьми открыто - и с молодежью, и с людьми постарше. Я все очень хорошо реально понимаю и воспринимаю.

Последняя моя поездка была в Слуцк, на льнозавод, на мясокомбинат. До того там побыли ребята со спецслужб, которым я доверяю, прислали мне фотографии. Вокруг меня была куча людей - "мы вам покажем". И то, что я увидел на мясокомбинате... Сегодня несколько человек посажено, рассмотрели все вопросы, закопали несколько тонн мяса, потому что они непригодны были. И я распорядился закрыть 1,5 тысячи человек - к вечеру был закрыт мясокомбинат.

Открыли. Я не знаю, что они там сотворили, но они полностью все восстановили. Я сказал, буду мимо лететь, заеду. А потом на льнозавод. И там возбудили уголовное дело после посещения президента.

Мне очень сложно нарисовать что-то, потому что я оттуда сам. Я не сверху упал, я пришел от этой земли.

- Проще всего, мне кажется, обмануть в самой власти. Вот Джордж Вашингтон - первый президент США, тоже мог сидеть долгое время: его уговаривали, но он сам отказался, уехал к себе в деревню и понял, что для системы нужно пожертвовать.

- Ксюша, вы правы. Для системы нужно пожертвовать. Когда еще эта система держится на одной опоре, когда в отдельных местах ее нет вообще, есть другая опасность - я на выборы шел с этим.

Я говорю, что я не могу не выставить свою кандидатуру на выборах. А вдруг после меня что-то обвалится? Мне скажут, ты струсил. Поэтому я им все объективно говорю: вот моя кандидатура - и никакой агитации, никакого участия практически.

- Ради принципа сменяемости власти никогда не думали?

- Вы считаете, что принцип сменяемости власти - это икона? Заблуждаетесь. Не надо априори говорить о том, что это святое - сменяемость и все. У меня другая точка зрения. Пусть люди определят. Ну как-то меня они выбрали!

Мы не обрушили страну. Вы не представляете, что было в Беларуси в ваши 13 или 12 лет. У нас жрать нечего было, у нас пустые полки были. Мне страшно было утром ехать на работу. У нас все заводы остановились. Я приехал на "Горизонт", помню до сих пор: я стою - плачу и бабы плачут. А постарше женщина подошла и говорит: "Сыночек, хотя бы 20 долларов зарплаты".

Поэтому я не хочу, чтобы это все рухнуло в одночасье. А вы - оппозиция, оппозиция.. Я знаю, что будет - будет похлеще, чем в Украине.

- Но если сейчас никого не вырастить... Все равно же все смертные.

- Глупо говорить, чтобы я кого-то растил. Это будет наследник, это будет кто-то, кого я подготовлю к власти? Я так категорически не приемлю!

Человек должен подняться оттуда, он сам должен подняться. Поверьте, я буду самым счастливым человеком, если придет на смену человек, который поднимется. Он пусть лучше сделает, обязательно лучше, чем я, но не опустит страну ниже того, что есть.

Вы не думайте, что я уцепился за власть и ее держу, упиваюсь, потому что мне власть нравится.