В охотничью угоду

Разборки между белорусскими спецслужбами стали предлогом для травли независимых журналистов.

У меня изъяли компьютер. Официально, с оформлением протокола. Сообщили, что он нуждается в экспертизе КГБ, но приблизительно через месяц его вернут.

Это случилось на белорусско-литовской границе 5 марта. Мы с мужем Андреем Санниковым и двухлетним сыном ехали на выходные в Вильнюс. Пограничник взял мой паспорт, посмотрел в свой черный список и схватился за телефонную трубку. Кому-то что-то доложил и, выслушав инструкции, приказал: «Возвращайтесь в машину. Сидите. Ждите».

Мы ждали полтора часа. Потом появились таможенники и начали досмотр машины и багажа с вопроса: «Носители информации есть?» Ноутбук забрали сразу же. Но этого было, вероятно, недостаточно. Офицеры долго и внимательно рассматривали диски с мультиками сына. Еще более внимательно — диск со спектаклями Гришковца. Но Гришковец и «Смешарики», судя по всему, не угрожают государственной безопасности Беларуси. И эти носители информации нам оставили. Зато из фотоаппарата забрали карту памяти. Больше ничего не нашлось. Через три часа нас все-таки выпустили в Литву.

Я могла бы счесть это случайностью, если бы накануне не побывала на допросе в милиции. Нас вместе с мужем допрашивали о наших связях с оппозиционным белорусским сайтом «Хартия’97» — в рамках некоего уголовного дела, возбужденного по факту клеветы в отношении начальника Гомельского УКГБ Ивана Коржа. А 27 февраля в связи с этим же делом провели обыск у шеф-редактора газеты «Народная воля» Светланы Калинкиной. В предъявленном ей постановлении о проведении обыска Светлана почему-то фигурировала как выпускающий редактор «Хартии’97».

В квартире Калинкиной тоже искали носители информации. Так старались, что развинтили даже стиральную машину. Забрали компьютер, флешку, сим-карту мобильного телефона и записную книжку. А 18 февраля провели обыск в редакции той же «Народной воли» и изъяли компьютер заместителя редактора Марины Коктыш. Кстати, это случилось в тот самый день, когда в Верховном суде Беларуси был вынесен приговор по громкому «охотничьему делу», с которым нас всех — независимых белорусских журналистов — теперь пытаются связать.

Именно Гомель стал центром «охотничьего дела» и войны между КГБ и МВД. В апреле прошлого года начальник управления по борьбе с коррупцией и экономическими преступлениями в стратегических направлениях Гомельского облисполкома Дмитрий Баранов был задержан в Жлобине. Баранов находился там в командировке: в областном УВД стало известно, что начальника жлобинского ОБЭПа Леонида Миненкова «прессуют» гомельские кагэбэшники, потому что он получил информацию о роскошных охотничьих угодьях на территории района, принадлежащих начальнику гомельского УКГБ Ивану Коржу и оформленных на подставных лиц. Во время командировки КГБ арестовал и Баранова, и Миненкова, а заодно и начальника гомельского управления по борьбе с коррупцией и экономическими преступлениями Александра Малаева и обвинил именно их в незаконной охоте и превышении власти. Дело рассматривалось 4 месяца и закончилось обвинительным приговором. Дмитрий Баранов и начальник главного управления по борьбе с коррупцией и экономическими преступлениями МВД Виктор Ермаков (он не был арестован до суда) получили по три года тюрьмы, Леонид Миненков — четыре, а Александр Малаев был освобожден по амнистии. Еще один фигурант — сотрудник центрального аппарата МВД Беларуси Вячеслав Дудкин — сбежал из страны в день, когда начались аресты.

Родственники арестованных милиционеров еще до начала суда написали открытое письмо, которое появилось на нескольких белорусских оппозиционных сайтах. В нем речь шла как раз о тех самых охотничьих угодьях, оформленных на подставных лиц и принадлежащих начальнику гомельского УКГБ Ивану Коржу. После этого Иван Корж обратился в суд с иском о защите чести и достоинства и, естественно, выиграл дело. Он получил сатисфакцию, а гомельские обэповцы — обвинительные приговоры. Тогда откуда взялось уголовное дело о клевете после того, как все закончилось, да и сам Корж в январе переведен в начальники гродненского УКГБ?

Никто не знает, существует ли оно в природе. Но факт, что «охотничье дело» стало поводом для охоты на независимых журналистов и поисков доказательств их связей с оппозиционными сайтами.

Я пишу этот текст в интернет-кафе, лишившись возможности работать за собственным компьютером. Пока сюда пускают свободно. Но с 1 июля, когда вступит в силу указ Лукашенко «О мерах по совершенствованию использования национального сегмента сети Интернет», в интернет-кафе будут пускать только по паспорту. Как знать, вдруг и там, как на границе, появится черный список?