Историк о памятнике Сталину: Тогда и Гитлеру надо

Марк Солонин на Эхе Москвы отреагировал на слова Александра Лукашенко в интервью Алексею Венедиктову, что "Сталину надо поставить памятник в Беларуси — я как историк говорю — за пакт Молотова-Риббентропа. Потому что мы воссозданы были в реальных нынешних границах — наша Беларусь".

"Як на маю думку, предложение отличное: памятник Сталину смотрелся бы в современной Беларуси вполне органично. Но вот пакт Молотова-Риббентропа как повод для такого мероприятия представляется мне странным. И не только потому, что пакт подписали два человека, а памятник предлагается поставить другому третьему (и почему не Гитлеру? без его согласия Риббентроп ничего бы не подписал).

Важнее другое: реальные нынешние границы Беларуси никакого отношения к «пакту» (т.е. к комплексу советско-германских договоров августа-сентября 1939 года) не имеют. 

Поскольку эта ошибка чрезвычайно распространена, в том числе и среди советских историков (Лукашенко пять раз по ходу интервью назвал себя «историком», вероятно, по факту окончания исторического факультета Могилевского пединститута в 1975 году), считаю общественно полезным провести короткий сеанс просвещения.

Советско-германские соглашения августа-сентября 1939 года о границах (да и о самом существовании) польского государства утратили силу более 78 лет назад, причем трижды. Первый раз, де-юре, договора были аннулированы самим фактом вероломного нападения Германии на СССР. Второй раз, де-факто, они были «обнулены» в результате панического бегства Красной Армии с захваченных в сентябре 39-го территорий.

В частности, то, что называлось «западной Белоруссией» (Гродно, Белосток, Брест, Новогрудок, Барановичи, Пинск), было потеряно в течение первых пяти дней войны (согласование текстов секретных протоколов и банкет по поводу их подписания и то заняли больше времени).

Наконец, и это самое главное, 30 июля 1941 года в Лондоне был подписан договор между правительством СССР и правительством Польши в изгнании, в первой строке которого было сказано: «Правительство СССР признаёт советско-германские договоры 1939 года касательно территориальных перемен в Польше утратившими силу».

Еще раз, для самых понятливых: 30 июля 1941 года советское правительство (т.е. тов. Сталин, как его глава) признало, что никакой «западной Белоруссии» больше нет, а есть Белостокское, Полесское, Новогрудское (и часть Виленского) воеводства Польши — да, временно оккупированные германскими войсками. Точка.

Послевоенная советско-польская граница, превратившаяся в 1991 году в западные границы, соответственно, Литвы, Беларуси и Украины, возникла в результате разгрома гитлеровской Германии и восстановления независимого польского государства — то есть и юридически, и фактически она является ОТРИЦАНИЕМ пресловутого «пакта».

Что же касается восточной границы Польши (она же — западная граница СССР), то она была установлена решением держав-победительниц, главных участников антигитлеровской коалиции в ходе Ялтинской и Потсдамской конференций. 

И что самое (для меня) удивительное — это то, что президент Республики Беларусь не знает о том, что «реальные нынешние границы» его государства вовсе не совпадают с границами БССР образца 1939-41 годов.

Никто не видел карту боевых действий первых дней войны, когда на территории печально знаменитого «белостокского выступа» были разгромлены отборные соединения Красной Армии, включая самый большой в РККА 6-й мехкорпус, получивший до начала войны самое большое количество танков «новых типов» (Т-34 и КВ) и самую большую в ВВС КА 9-ю авиадивизию, получившую до начала войны самое большое количество истребителей «новых типов» (МиГ-3).

Так вот, всё это (Ломжа, Белосток, Высоке-Мазовецк, Бельск-Подляский) пришлось тихой сапой, без торжественных статей в «Правде» и «Пионерской правде» вернуть назад, в Польшу.

Новая Польша, возникшая в результате свержения коммунистического режима, признала и признаёт сложившиеся после 2МВ границы Литвы, Беларуси и Украины. Более того, еще на этапе создания подпольного КОС-КОРа и «Солидарности» польское демократическое движение сформировало абсолютно однозначную позицию — вопрос о восточных границах Польши закрыт, и закрыт навсегда.

Почему? Из уважения к Сталину и договорам между нацистами и коммунистами? Нет, вы ошибаетесь. Причин было две, и в данном случае идеалы и интересы удивительным образом совпали.

Идеалы («за вашу и нашу свободу») требовали всемерно помогать, а не мешать развитию демократического движения в Литве, Беларуси и Украине; любые же поползновения к пересмотру границ неизбежно толкнули бы народы этих стран в объятия имперского центра в Москве.

С интересами всё еще проще: Польша потеряла «кресы всходни» (отсталые аграрные восточные окраины) в пакете с получением Данцига (Гданьска), южной половины Восточной Пруссии, немецкой Померании и здоровенного куска немецкой Силезии с Бреслау (ныне Вроцлав). 

Любые попытки, даже любые попытки разговоров о пересмотре послевоенных границ Польши неизбежно реанимируют проблему восточных немецких земель, и что еще хуже — поднимут совсем уже страшный вопрос о судьбе 2 млн. немцев, пропавших без вести на этих территориях.

Нет-нет-нет, такого сегодня никому не надо, этот «ящик Пандоры» никто даже трогать не станет. Так что за безопасность своей западной границы Александр Григорьевич может не беспокоиться", - пишет историк Марк Солонин.