«Если понравится - пойдет замуж, если нет - срубит голову». Какими на самом деле были женщины в сказках
Какие смыслы вшиты в популярные сказки и почему их стоит перечитать взрослой женщине? Сказка ложь, да в ней намек. Какой — рассказывает любитель сказок и PR-специалист Анна Мирочник.
Утраченные смыслы и подтексты. Почему мы понимаем сказки неправильно
В последнее время все чаще слышу стоны о том, как безобразно девочек воспитывают сказки. Дескать, роль положительной героини всегда отводится инфантилке, а не сильным независимым девушкам. Читают девочки такое и впитывают негативные сценарии угнетающего женщину патриархального общества. Из-за этого вырастают неуверенными, зависимыми от мужчин и несамостоятельными.
На самом деле в сказках нет гимна женской покорности или кротости. Здесь все про развитие и самостоятельность, когда личность может выбирать необходимый паттерн, заменять его и при этом обязана быть готовой к последствиям. Это именно то, что необходимо каждому человеку, чтобы достичь эмоциональной зрелости и занять свое место в обществе.
Но расшифровывать сказку нужно правильно. Те, которые мы читали в детстве, дошли до нас в адаптированном варианте. Перед специалистом стояла задача сделать сказку, во-первых, понятной его современнику, а во-вторых — доступной для детской аудитории. Поэтому из первоначального варианта убирается все, что кажется редактору неприличным, крамольным или чересчур мрачным. И за счет этих правок текст утрачивает часть смысла.
Темы смерти, сексуальности, опасности инцеста, первопричин явлений вычищены, чтобы сделать продукт доступнее большему количеству аудитории. Так, например, «Курочка Ряба» вместо мистерии о круговороте добра и зла, жизни и смерти становится полубредовым произведением, в котором герои ведут себя, словно полоумные.
С чего вдруг дед и бабка пытаются сами расколотить золотое яйцо, а когда это за них делает мышка, впадают в истерику? И почему их так радует обыкновенное яйцо? И почему в «Морозко» родной отец подчиняется злой мачехе и отправляет дочь на погибель? Если быть готовым искать суть не в форме изложения, а копнуть чуть глубже, многое становится понятным.
Бедная Настенька
… а ещё отец-подкаблучник и мышь как хтоническое животное
Фольклор не формирует, а фиксирует общественное сознание. Когда паттерны становятся неактуальными для широких масс, произведения перестают быть популярными и сохраняются только в программе филологических факультетов. Но если сюжет живет и пересказывается — значит, в нем до сих пор содержится что-то важное для общества.
Возьмем, например, две особенно древних сказки — «Морозко» и «Дочь и падчерица». Они появились еще во времена, в которые, чтобы занять свое место в обществе, человеку предстояло доказать, что он является достойным членом общины. Только в случае успешного прохождения обряда инициации вчерашний отрок получал права взрослого человека.
Переход от детства к взрослой жизни стал ключевым мотивом этих сказок. Настенька (кстати, в первых зафиксированных источниках имени у героинь нет) должна отправиться в лес, выжить там — и вернуться в родную деревню взрослой женщиной. Если квест будет провален, девушка останется в лесу или погибнет, но вернуться к своим не сможет.
Кстати, многие обряды инициации требовали от участников преодоления основных инстинктов. Отсюда в сказке «Морозко» Настенька коченеет от холода, но не жалуется и не просит о помощи — она знает, что тем самым нарушит ход обряда и завалит задание. Поэтому терпит она из практических соображений, а не из-за боязни обидеть Морозко. Она принимает правила игры и только поэтому возвращается к людям.
Умение «отключить» базовые инстинкты было важным для выживаемости общины, ведь судьба большинства часто могла зависеть от одного человека: готов ли он принести себя в жертву ради остальных, может ли отдать последнее, защитить ценой собственной жизни. Поэтому в таких обрядах выживали не все. Этот момент хорошо передан и в «Дочери и падчерице» и «Морозко»: когда старик-отец покидает лес с мыслью, что завтра утром ему нужно вернуться с коробочкой для костей. Дочь он может больше не увидеть. Но почему он подчиняется мачехе и не защищает ребенка?
Дело в том, что именно родитель должен был стать проводником своего ребенка в ритуале перехода. Однако сопровождать мог лишь до определенного этапа — дальше сын или дочь были вынуждены действовать самостоятельно. Не отправить на такое испытание или пройти его вместе родитель права не имел: такое неподчинение правилам автоматически делало бы всю семью изгоями, а значит — обрекало на смерть.
Кстати, отдельно стоит упомянуть об архетипе мачехи. Изначально этого персонажа в сказках не было — отец просто отвозил ребенка в лес и оставлял там. Лишь спустя столетия, когда общество дорастает до понятия частной собственности, в сказках начинает фигурировать образ новой жены отца, а сюжет обогащается мотивами сохранности имущества и желанием женщины передать нажитое именно своим детям. В старости досматривать мачеху будет не Настенька, а Марфуша, поэтому женщина так старается выжать для кровного ребенка максимум возможностей.
Так мы плавно подошли к традиционному противопоставлению сводных сестер. Многие делают ошибочный вывод, что хеппи-энд становится возможен для Настеньки благодаря ее скромности, доброте и трудолюбию, а провал Марфуши происходит из-за жадности и лени девушки. На самом деле все гораздо тоньше.
Настенька не добрая — она подготовленная и хорошо знающая правила игры. Так, например, в сказке «Дочь и падчерица» она угощает кашей мышку не из сострадания, а из выгоды. Мышь в русском фольклоре — не просто мелкий грызун, а хтоническое животное, которое обитает на земле и под землей, поэтому является проводником между миром живых и миром мертвых. Поэтому просьбу поделиться кашей стоит рассматривать не как мольбу о помощи, а как предложение соблюсти ритуал — сделать что-то полезное для потусторонних сил, чтобы в будущем они помогли тебе.
Марфушу к этому не подготовили. Поэтому она отказывается от помощи, и когда в землянку приходит медведь, проигрывает ему в жмурки. К слову, эта игра упомянута в сказке не случайно. Медведь не просто так предлагает именно жмурки, а не городки, шашки или подкидного дурака. Задача не скоротать зимний вечер, а дать девушке возможность сразиться со смертью. Жмурки — это игра-метафора. Водящему завязывают глаза, и он становится смертью (ведь смерть слепа).
Его задача — случайно найти новую жертву и завязать глаза уже ей (ведь смерть случайна и всегда ходит рядом с живыми). И со смертью играть может только тот человек, у которого, по мнению наших предков, есть потусторонний заступник. Так мышка помогает дальновидной Настеньке, а Марфуше говорит: «Злой девице живой не быть!» Поэтому одна девушка возвращается с богатым приданым, а вторую привозят домой мертвой — дочь старухи оказалась неподготовленной, поэтому ей нечего делать среди живых.
Чему учит эта история. Уважать правила и отправляться в опасное путешествие подготовленной. Искать союзников и выстраивать отношения на взаимной выгоде: помогать первой, чтобы потом помогли тебе.
Дева-воительница и дева в беде
На самом ли деле в сказках поощряется женская уязвимость?
Сказкам от феминисток достается за навязывание женщине пассивной роли. Кажется, что героини только и занимаются тем, что ждут королевича, который придет и спасет от всех напастей. Такое действительно есть в переработанных светских вариантах позднего времени, но в первоисточниках русского фольклора женская пассивность не приветствуется.
Архетип Девы в беде появляется позже в рыцарских романах или былинах. Ключевое отличие этих жанров от сказок в том, что былинных персонажей можно рассматривать в качестве героев со своими интересами и чертами характера. В сказке герой не обладает человеческими качествами — это функция, которую для наглядности «упаковывают» в человеческое обличье. Поэтому очень наивно и глупо выглядят школьные задания описать сказочного героя и разобрать его черты характера. Нет этого у функции.
Но даже в фольклоре позднего времени и былинах есть не только пассивные, но и смелые воинственные женские персонажи, которые наравне с мужчинами спасают Русь, охотятся, занимаются ремеслом. Популярным этот архетип остается долгие годы, включая христианские времена, и часто упоминается в контексте равного положения с мужчинами (например, богатырши веселятся с коллегами-парнями на пирах князя Владимира или сами выбирают себе мужа).
Женщины-воительницы в былинах назывались поленицами. Основным родом их деятельности было полякование — путешествие по стране и участие в схватках с богатырями. Девушки часто оказываются победительницами.
Например, в «Женитьбе Добрыни» Настасья Микулишна «ухватила Добрыню за желты кудри, сдернула Добрынюшку со седла долой». Потом воительница засовывает богатыря себе в карман и попутно раздумывает, что, если мужчина ей понравится, пойдет за него замуж, если нет — срубит голову. И действительно спокойно срубит, при такой-то разнице в габаритах.
Настасья Королевишна выбивает стрелой глаз Дунаю, Василиса Микулишна обманом получает в жены княжескую дочь и спасает мужа-хвастуна от заточения. И описаний подвигов, а также позорных поражений мужчин от дев-воительниц в русском фольклоре достаточно.
Чему учит эта история. Быть сильной, но скромной. Не хвастаться подвигами, а честно выполнять свою работу. И не требовать поблажек за пол, вторгаясь в чужую профессиональную сферу.
Марья Моревна
Женщина, которая держит в узде смерть и выходит замуж сексуально опытной
Образ дев-воительниц был не только в былинах, но и сказках. Одной из самых популярных сегодня, пожалуй, остается «Марья Моревна». В послужном списке этой девушки среди прочих заслуг — пленение Кощея Бессмертного.
Образ Кощея в русском фольклоре очень интересный. Это — сама смерть, погибель которой спрятана в яйце (символе вечной жизни, которому так радовались дед и бабка в «Курочке Рябе»). В его царстве «царь Кощей над златом чахнет», которое у древних людей также было символом смерти (поэтому золотое яичко, которое снесла курочка Ряба, не радует героев, а воспринимается ими как черная метка).
Смерть Кощея становится практически недостижимой — чтобы добраться до нее, нужно нарушить связь времен и, разбив яйцо, изменить законы мироздания. Поэтому как умная женщина Марья Моревна не вторгается в природу вещей, а лишь пленяет Кощея.
Уезжая по делам, героиня предостерегает мужа, который покорно остается ждать ее дома. Она говорит: «Везде ходи, за всем присматривай, только в этот чулан не заглядывай, иначе худо нам будет». И что делает глупый муж? Правильно — поступает с точностью да наоборот. В итоге Кощей обретает силу и уносит с собой Марью Моревну. Недальновидным супругом здесь оказывается не женщина, а мужчина.
Патриархальные стереотипы в этой сказке, кстати, разбиваются с самого начала. Иван-царевич не отдает сестер замуж насильно, а спрашивает их мнения («Я с сестрицы воли не снимаю; коли полюбился ты ей, пусть идет на тебя»). А сам женится уже после секса и романтического рандеву с Марьей Моревной: остается в ее шатрах среди разбитой ею армии. После свадьбы не он забирает невесту домой, а уходит в ее королевство, где жена единоличная хозяйка и мудрая правительница.
Когда непутевый муж забирает жену из подземного царства, Кощей дважды прощает его. Здесь, как и в «Дочери и падчерице», потусторонняя сила не делает добро ради добра, а идет на компромисс со смертным, поскольку до этого была оказана услуга.
Но один простой смертный победить обстоятельства не может — ему необходима защита сверхъестественных сил. Поэтому Иван-царевич и к Бабе-Яге в батраки нанимается, и к волшебным зятьям обращается за помощью, и птенца заморской птицы щадит. То есть человек прикладывает максимум усилий, чтобы увеличить число благоприятных возможностей. Это — тот самый эффект подготовленного чуда, о котором много говорят современные психологи.
В результате с помощью последовательных и правильных действий Марья Моревна возвращается в мир живых. В замужестве она теряет контроль над смертью, но сохраняет его над супругом, который компенсировал свою ошибку и потому вернул баланс в отношения.
Чему учит эта история. Что человеческие возможности небезграничны, поэтому стоит быть предусмотрительным и не считать себя всесильным. И, если ошибся, стоит приложить силы не на пустую борьбу с объективно превосходящим соперником, а найти союзников и заручиться их поддержкой, чтобы выступить против беды единым фронтом.
Женские образы и сюжетные линии в сказках — тема длинной беседы. Скоро я расскажу о волшебных невестах, близком соседстве смерти и ритуалах, которые сохранились до наших дней.
Например, невесту через порог жених переносит не из желания блеснуть силой, а свекровь не из праздного любопытства приходит на второй день после свадьбы проверить кулинарные таланты невестки. Всему этому есть причины, древние и живучие. Мышей, кстати, мы боимся не просто так. Но об этом — в следующем материале.