Реанимация опоздала - ставьте свечки

Назначение Андрея Кунцевича новым главным идеологом напомнило, что когда-то, лет 15–20 назад, у нашего государства была идеология. Это была идеология особого белорусского пути, сильной власти для малого человека, социализма с человеческим лицом, альтернативы шоковой терапии, оплота антизападных, советских ценностей в постсоветском мире.

В этой идеологии многое, если не почти все, могло вызывать протест и резать глаз. Но у нее нельзя отнять главного — эта идеология была реальной, пусть не оформленной, но цельной и понятной.

Так было первые полтора-два срока Александра Лукашенко. По иронии, эта идеология стала расползаться и уходить в историю ровно тогда, когда президент решил формализовать процесс — создать идеологическую вертикаль.

Чем дальше, тем меньше становилось понятно, зачем вообще она нужна. В госорганах и учреждениях идеологами по должности стали бывшие специалисты по культуре и молодежи. Эти люди организуют культурно-массовые и спортивные мероприятия, подписку на госСМИ, оформление каких-то стендов и стенгазет. На больших предприятиях — еще и работу профсоюзов.

Кто-то скажет, что в этой работе нет смысла. Ну это как посмотреть. У нас хорошая доля промышленности работает в таком режиме, когда людям под видом зарплаты платят скрытое пособие по безработице. Так и с идеологами. Те, кто при СССР был партработником, остался при деле, вместо того, чтобы толпиться на бирже труда.

Но вот чего точно нет в этой номенклатурной самозанятости, так это идеологии. Какой-то конкретный государственный свод идей Беларуси выбрать и сформулировать не удалось — фиаско много раз признавал сам Лукашенко.

В 2017 году главного идеолога Игоря Бузовского вместе с должностью убрали из Администрации президента, отдав его функции первому заму и пресс-секретарю. В 2018-м должность вернули, назначив туда бывшего военного Владимира Жевняка. Не прошло и полутора лет, как его сменили на молодого могилевского журналиста-идеолога Андрея Кунцевича.

Здорово, что новый главный идеолог пишет стихи по-белорусски и активно пользуется твиттером. Значит, меньше вероятность, что он будет подкладывать на главный стол докладные с идеями про то, как ограничить свободу в Сети под выборы.

Но какую идеологию он с начальством может строить? Давайте переберем варианты.

Социальное государство, сытость и процветание, белорусское экономическое чудо, заповедник социализма — все эти идеи ушли в небытие вместе со стабильным ростом реальных доходов, который белорусам обещают уже 10 лет. Крышку гроба забили гвоздями из отмены льгот, повышения пенсионного возраста, транспортного налога и тунеядского декрета.

Беларусь — локомотив интеграции с бывшими союзными республиками? Это идея, актуальная в 1990-х, но не теперь, когда все страны бывшего СССР понюхали независимость и привыкли к ней. Ветер изменился настолько, что даже Беларуси — самой советской из всех экс-советских — приходится отбиваться от намеков Москвы про углубленную интеграцию, чтобы вдруг не проснуться без своей валюты или таможни.

Белорусизация и национальная культура? Часть общества аплодировала бы такому выбору. Но Лукашенко не может быть президентом этой части. Другие люди ходят за него голосовать или разгонять тех, кто хочет голосовать иначе. И уж совсем другие люди поставляют сюда нефть и газ.

И тех, и других, и третьих не хочется пугать слишком уж сильным акцентом на национальное белорусское. Они же, нежные и ранимые, даже вывеску про «хуткасны рэжым» понять не могут. Да и кого мы обманываем, эта тема для Лукашенко еще более чужда, чем «непонятные права человека» и «голые рыночные теории».

Наконец, во главу угла можно было бы положить идею быстрой авторитарной модернизации. Беларусь — как восточноевропейский Сингапур или Южная Корея. Вроде и госаппарат дисциплинированный, и народ образованный, и даже хочет рыночных реформ. Все данные есть.

Но чтобы в эту идею поверил хоть кто-то внутри или снаружи страны, нужно уже прекратить дефибриляцию давно остывших трупов убыточных госпредприятий, перестать раскулачивать частников, быстро строить независимый суд, прозрачные и равные правила игры для всего бизнеса, делать IT-страну не только в ПВТ, но и там, где сегодня у скотины на шерсти закорело все.

Снова нужно признать очевидное — президент и его идейные соратники во власти не хотят делать ничего из перечисленного. Но головная боль идеологов и их нового начальника не в этом, а в том, что высшая власть не предлагает никакой альтернативы.

Можно написать не одну диссертацию о том, какие проекты будущего Лукашенко отверг или не смог построить. Но ни он, ни кто-то из его идеологов так и не смогли сформулировать, в чем их проект. Какую Беларусь они хотят видеть через 20 лет?

Попробуйте, Андрей Михайлович, конкретно и небанально ответить себе на этот вопрос в первый рабочий день в Администрации. И, по возможности, чтобы ваш ответ помещался в твит.

Если сразу не получится — не беда. Можно провести серию организационно-методических совещаний с идеологическим активом на местах, чтобы подготовить рамочную концепцию пошаговой стратегии плана по выработке национальной идеи к 2045 году. Хотя эти волшебные формулы вы знаете намного лучше меня.