О национальной гордости белороссов

12 октября президент России Владимир Путин прилетел в Могилев на Пятый форум регионов Беларуси и России, где демонстрировал, что нет границ, разделяющих Союзное государство России и Беларуси, впрочем, специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников обращает внимание, что границ-то нет, а проблем что-то слишком много.

Белорусский город Могилев — чистый, опрятный город. Видно, что за ним ухаживают не хуже, чем за тем, из чего это название возникло. Да и многое тут, мне кажется, происходит из этого названия. Вот, например, жители Могилева гордятся, что именно здесь, у них, во Дворце культуры области (б. «Химволокно») на фестивале «Золотой шлягер» дали свои последние концерты Муслим Магомаев и Валентина Толкунова. В каком еще городе этим так гордились бы? Что дали тут концерты люди и умерли. А тут — полное совпадение названий, событий и смыслов.

Прежде чем принять участие в работе форума регионов, Владимир Путин и Александр Лукашенко встретились наедине. Они уже было зашли в переговорную комнату на втором этаже ДК, когда их остановил Михаил Мясникович, председатель Совета республики Национального собрания Беларуси. Господин Мясникович решил поздравить Владимира Путина и Александра Лукашенко с днем рождения Владимира Путина.

— Мы вам даже подарок приготовили! — торжественно сказал Михаил Мясникович.

— А какой? — заинтересовался Владимир Путин.

— Грамоты выписали,— со светлой улыбкой на лице признался Михаил Мясникович.— Вам и Александру Григорьевичу!

Да разве можно было сомневаться, что даже если день рождения у Владимира Путина, Александр Лукашенко тоже должен иметь к этому непосредственное отношение и стать полноценным участником торжества.

Сам Александр Лукашенко в начале разговора говорил Владимиру Путину, признаться, странные вещи. Так, он заявил, что рад приветствовать Владимира Путина «на этом клочке, можно сказать, русской земли».

— Да,— подтвердил он свою собственную мысль,— это клочок больше русской, чем белорусской земли!

Такая настойчивость наводила на мысль, уж не готовится ли, например, возращение Могилевской области в родную гавань? Мне-то казалось, Александр Лукашенко должен быть последним человеком, кто может произнести такие слова. Но он был первым.

— Я здесь,— продолжал Александр Лукашенко,— ходил своими ногами!

Все это было, без сомнения, еще более странным. Что хотел сказать Александр Лукашенко? Что он мог бы ходить и чужими? Что где-то он ходит своими ногами, а где-то — чужими? Но где?

Эти и многие другие вопросы возникали один за другим, а Александр Лукашенко неумолимо давал пищу для новых.

— Почти босиком! — воскликнул он.

Да как же это «почти»? В носках, что ли?

— В общем,— заключил президент Беларуси,— воспоминания об этом городе очень хорошие.

А у меня, уже понимал я, теперь уже будут по крайней мере сильные.

После этого Владимир Путин и Александр Лукашенко уединились, кивнув журналистам (но и так уже было достаточно), и в зале их начали ждать примерно полтысячи участников форума регионов. Разговор двух президентов по сценарию служб протокола был рассчитан на 20 минут, но было очевидно, что он затянется: хотя бы потому, что именно в это утро министр энергетики России Александр Новак объявил, что Россия ввела запрет на экспорт светлых и темных нефтепродуктов, а также сжиженного углеводородного газа в Беларусь до конца 2019 года. Это касается и бензина, и дизельного топлива, и мазута.

После этого, честно говоря, и весь форум регионов, символизирующий собою особое отношение между двумя странами, да что там — братскими республиками, по землям которых люди бегают туда-сюда почти босиком, казался мне теперь каким-то спектаклем абсурда, который демонстрировали нам во Дворце культуры области наравне с гала-концертом «Мы разам — Мы вместе!» для участников форума.

Но все-таки стоило отдавать себе отчет в том, что речь идет прежде всего о поставках нефтепродуктов, а не самой нефти, из которой Беларусь сама делает нефтепродукты и не только обеспечивает себя, но и торгует ими с другими странами.

Тем не менее с точки зрения России это был поступок. Долгожданный, причем не самый дружественный. Эта история была о том, что в следующий раз речь может пойти и о самой нефти.

Я зашел в актовый зал и огляделся. Здесь по-прежнему царила тишина: Владимир Путин и Александр Лукашенко могли появиться в любую секунду. Губернатор Тульской области Алексей Дюмин, губернатор Краснодарского края Вениамин Кондратьев, госсекретарь Союзного государства Григорий Рапота, спикер Совета федерации Валентина Матвиенко, все тот же Михаил Мясникович, главы белорусских регионов, министры белорусского правительства... Все были здесь. Но нет, не все. Я сейчас уже отчетливо понимал, что мне в этом зале не хватает одного человека, к которому привыкла, как к родному, не только вся Беларусь, но и я уже тоже, например. Я не видел здесь Коли, а вернее Николая.

Не случилось ли чего, беспокоился я уже. Или, может, он на переговорах со своим батькой и с нашим? Да нет, не было там не мальчика, а почти что уже мужа.

Я решил на время выйти из зала, так как понимал, что еще ждать и ждать. И боже! У самой двери я увидел сына Александра Лукашенко Николая. Он посмотрел, кивнул (нет, он не знал ведь меня) и предупредительно открыл дверь. Его не надо было просить дважды или хотя бы один раз. Он даже, по-моему, слегка поклонился.

Ну что же, когда Николай будет президентом Беларуси (а я не думаю, что ждать осталось так уж долго), я, может быть, напомню ему, как вдохновенно он работал дорменом на Пятом форуме регионов Беларуси и России в Могилеве в 2018 году.

Этот форум, после того как в зале наконец появились Александр Лукашенко и Владимир Путин, открыл губернатор Тульской области Алексей Дюмин. Да, самокритично заметил он, у Тульской и Могилевской областей нет общей границы. Но разве это что-то значит! И десять минут господин Дюмин подробно доказывал, почему это ничего не значит.

Вплоть до того, что в Тульской области решено выращивать белорусский картофель, а в Белоруссию поставлять картофельные хлопья (и уже поставляют). Да, несколько цинично, но разве может быть по-другому?

Александр Лукашенко, впрочем, осторожно заметил, что «наконец-то в канун форума мы договорились (в Сочи это было.— А.К.), как будут развязываться наши проблемы», и сослался на то, что во взаимных поставках постоянно возникают какие-то ограничения (утром он мог в этом лишний раз удостовериться).

Но в целом он говорил с залом просто пронзительно:

— Есть опыт сотрудничества и на далеком, но таком родном Сахалине!

И уж теперь каждый участник форума должен был сам для себя решить, почему Сахалин для него лично такой родной (слава богу, не надо было хотя бы мучиться, почему он такой далекий).

Как будто бы расстроен был Александр Лукашенко из-за того, что в этом году всего пятьдесят белорусов поступили в российские вузы, в то время как в вузы Европы — больше двух тысяч. Он признавал, что заставить их учиться в России не получится, «но можно сделать так, чтобы их побольше училось в России».

После речи Александра Лукашенко был объявлен перерыв, которым Владимир Путин воспользовался, чтобы улететь в Москву. Остальные участники форума не спешили расходиться. Россияне, такое впечатление, давно не видели друг друга и хотели наговориться.

Вот Алексей Дюмин увидел первого замминистра промышленности и торговли Сергея Цыба и бросился к нему:

— Вы что,— с явным недоумением и горечью обращался к нему губернатор Тульской области,— не можете научить сотрудников футболистов бить?

Тот виновато вздыхал, имея, может быть, в виду, что будут исправляться.

А я обратился к господину Дюмину с ненаигранной болью всех туляков:

— Вы знаете, что в Тульской области очень боятся, что вас в Москву вот-вот заберут?

— Нет,— покачал головой Алексей Дюмин,— там все должности уже разобраны!

Но тут он, конечно, спохватился:

— Нет, разумеется, если президент решит…

А что решит-то? Не свою ли освободить?

Да ладно, шутка.