С помощью тетрадной бумаги, проволоки, пластилина и клея можно творить чудеса
Полковник запаса Вадим Сирота, пройдя Афганистан, никак не может расстаться с армией
Его увлекательная коллекция людей, воинов различных эпох и народов уже давно перевалила за тысячу экземпляров. И все сделано своими руками. Непосвященному человеку даже трудно представить, что с помощью обычной тетрадной бумаги, проволоки, пластилина и клея можно творить такие чудеса, которым были бы рады в любом музее мира.
На волосок от гибели
Моделированием он увлекся еще в детские годы. Насмотревшись фильмов о минувших битвах, мальчишка самозабвенно лепил из пластилина целые армии и устраивал с ними грандиозные сражения. Затем была учеба в керченской мореходке, служба на Дальнем Востоке и “загранкомандировка” в Афганистан. Оглянуться не успел — очутился в другом мире. Испепеляющая все вокруг жара, серые неприветливые скалы и угрюмые лица местных жителей. В Афгане подразделение Вадима Сироты занималось доставкой грузов и продовольствия. На его счету около 40 автоколонн, и каждый рейс выполнялся с риском для жизни. Одна из засад поджидала советских воинов недалеко от местечка Багланы, что под Кабулом. Мгновения того боя мой собеседник до сих пор хранит в памяти, ведь был на волосок от гибели.
— Кругом невыносимый грохот, трескотня автоматных очередей, огонь и удушливый запах гари. Мой водитель чуть ли не на ощупь пытается проскочить весь этот ад, мне кричит: “Вадим, стреляй!”. Но и мне ни черта видно. Начинаю лупить туда, откуда теоретически могут стрелять душманы.
Говорят, перед смертью вся жизнь пролетает перед глазами. У меня было по-другому, видимо, рано еще было умирать. Промелькнуло в сознании: меня хоронят, несут в гробу, рядом безутешная мать. И так мне больно стало! Начал палить с еще большим остервенением: погибать — так с музыкой.
И история оживает...
Та война оставила неизгладимый шрам в душе молодого офицера. Стал писать картины, которые в 90-е годы помогли молодой семье выжить. А потом решил придумать свой, оригинальный жанр. Идея пришла неожиданно. Подрастал сын Женька, и Вадиму захотелось приобщить его к шахматам, а чтобы сильнее заинтересовать мальца, придумал новые шахматные фигуры. Вместо стандартных черных фигур на позиции выстроилась наполеоновская гвардия, а белые заменили русские полки во главе с Кутузовым. Мальчишка освоил правила древней игры буквально за 10—15 минут. И закрутилось-понеслось. Со временем появлялись все новые и новые солдаты, и история будто оживала в квартире мастера: тевтонские рыцари, монгольские лучники, русские гусары, казачья конница, советские спецназовцы и даже афганские душманы занимали свои места на полках.
Состояние души
Идеи Вадим Сирота черпает из исторических книг, энциклопедий. А воплощает их чаще по ночам, на сон хватает четырех-пяти часов.
— Некоторые любят упрекнуть меня в исторической неточности. Но я не стараюсь делать точные копии, хотя сходство порой безупречное, — объясняет Вадим Иванович. — Для меня важнее живой интерес к военной истории, который возникает у зрителя.
Видимо, поэтому с воинами разных армий соседствуют и любимые киношные персонажи, например, колоритный красноармеец Сухов со своим сослуживцем Петрухой, неунывающий Остап Бендер.
Вадим Сирота давно мечтает разнообразить свою необычную коллекцию объемным панно с изображением какого-нибудь известного исторического сражения, например, Грюнвальдской битвы. Ведь для него армия, пусть и небольшая, игрушечная, но очень мощная, — это состояние души.