Ищешь книгу - видишь фигу

25 октября президент встретился с членами официального Союза писателей. Можно с легкостью сформулировать вопрос, который должен был бы быть главным на этой встрече. Вопрос, который президент, видимо, из уважения к сединам представлявших белорусскую литературу официальных лиц, так и не задал (по крайней мере, если судить по сообщениям официальных СМИ). Вопрос, который звучит так: вот есть союз, он имеет ресурсы, может издавать какие-то книги, но что вышло за последние 10 лет, что бы отражало белорусский колорит, белорусский взгляд на жизнь, белорусскую идею?


Нет, ясно, что производственный роман в современных условиях невозможен и смешон. Ясно, что агитка вроде «Поднятой целины» была бы высмеяна критиками и не прочитана массами. Но где книга вроде «Золотого теленка», предлагающая улыбнуться нашей агрогородковой, полесской специфике, но вместе с тем несущая некую позитивную идею? Где книга, прочитав которую хотелось бы тихо радоваться тому, что мы живем в такой ударенной, но по-своему классной стране?

В России подобные книжки выходят без всяких официальных писательских союзов. Вспомним хотя бы творчество Сергея Самсонова, его «Аномалию Камлаева». Вспомним его «Кислородный предел», в котором русского духа - при всей апокалиптичности сюжетной завязки - очень много. Крусанов, Шишкин, Глуховский с его «Рассказами о Родине» - все они по-своему раскрывают русский характер. И даже Владимир Сорокин, который вроде как в оппозиции, Сорокин с его антипутинскими «Днем опричника» и «Сахарным Кремлем» дорос до такой медитативно-возвышенной, конструктивной и утверждающей прозы, как повесть «Метель».

Но у белорусов нет не только позитивной литературы и книг, прочитав которые можно было бы возрадоваться жизни и власти, эту жизнь устроившей. Наша огромная проблема в том, что последние 10-12 лет мы живем в обществе вообще без литературы. Библиотека у нас есть. Да какая - с рекламой автономного пожарного извещателя, ползущей кровавыми буквами по граням «алмаза»! А вот национальных книг в ней - нет! В этих условиях библиотека превращается в смотровую площадку. Или конференц-центр. Главная цель ее сущестования исчезает.

Кого из белорусских авторов вы читали за последние 10 лет? Кого вы можете вспомнить? Никого? Вы понимаете, в чем трагедия? В Советском Союзе все читали, причем читали и земляков, издававшихся тиражами в сотни тысяч экземляров. Белорусскоязычных Василя Быкова и Владимира Короткевича, русскоязычного Михаила Герчика. А потом СССР распался, белорусская литература перестала находиться под московским колпаком - и вдруг, вместо того чтобы расцвести, воспрясть, взяла и сдохла!

Зайдите в какой-нибудь центральный книжный магазин. Посмотрите, чем там торгуют. Ужаснитесь! Это не о качестве художественной прозы, а о том, как мало там места отдано художественной прозе. Наши книжные - ввиду того, что они вынуждены выживать, а на торговле Елизаровым, Самсоновым или Короткевичем оборота не сделаешь - продают словари, учебные пособия, книжки вроде «Философия для блондинок, учащихся в вузах» или иллюстрированные справочники «Холодное оружие от древности до наших дней». Среди всех этих картинок самолетов, цветастых книг-раскрасок для детей, методических рекомендаций по подготовке к физкультуре теряешься и перестаешь понимать, зачем в принципе нужна книга. И даже шире - что такое книга. Наша прекрасная Национальная библиотека нужна нам для того, чтобы содержать в ней фотоальбомы «Жители океанских глубин»? Это теперь книга? Впрочем, у книготорговцев или книгоиздателей свой бизнес, который сейчас переживает не лучшие времена…

Дело отчасти в людях пишущих. Пожалуй, после последних повестей Быкова и выхода давным-давно «Чернобыльской молитвы» Светланы Алексиевич ничего шумного в Беларуси не появлялось. Есть очень талантливые люди. Поэты Андрей Хаданович и Виталь Рыжков, прозаики Альгерд Бахаревич и Игорь Бобков. Но много ли читателей держали в руках их книги? Многие в принципе о них что-нибудь слышали? Люди, которые время от времени заговаривают о литературе (просто потому, что время от времени о ней заговаривают все умеющие читать), вот уже почти 10 лет не находили темы, которая всколыхнула бы всех нас. Темы, которая становилась бы интересна водителям такси и женщинам - зубным техникам.

Хороший тираж для белорусскоязычной литературы сегодня - 300 экземпляров. Если они продаются, считается, что писатель известен и состоялся. А книгу Наталки Бабиной «Рыбин город», изданную примерно с таким же успехом и тиражом в Беларуси, поляки перевели, распродали тиражом более 8 тыс. и сейчас выдвинули на главную литературную премию Центральной Европы.

Мы больше не читающая нация. Мы - кто угодно, но не читающая нация. Наши писатели больше известны за границей, хотя пишут о том, что должно веселить или печалить именно нас.

Что произошло? Почему хорошие писатели пишут тексты, которые никем особо не читаются? Может быть, дело в языковом расслоении? Ведь истинно белорусским может считаться литератор, создающий тексты на белорусском языке, а белорусский язык является маркером оппозиционности? И читать на белорусском - для большинства значит «бэнээфизироваться»? Или, с другой стороны, человек, идеально знающий белорусский язык, создающий на нем сложные сюжеты с интертекстом, вдруг обнаруживает, что ему просто неинтересно общаться с читателем, который не читает - ни по-белорусски, ни про Беларусь?

Писатель и читатель в Беларуси - в разных измерениях. Первые жалуются, что в стране не читают, вторые - что ничего толкового не пишут. И главная задача - привести этих двоих друг к другу. Рассказать о том, что Виталь Рыжков - крутой. О том, что, читая Сергея Хоревского, можно оборжаться. Что по сравнению с Бахаревичем Владимир Набоков отдыхает. Тогда писатели, почувствовав, что их тексты не уходят в трубу, ощутят под собой страну. Ощутят, что они кому-то нужны, начнут оглядываться на массы и рассказывать свои истории им, как когда-то Короткевич, которого прохожие узнавали на улицах, или Быков, который стал совестью поколения.