Мнение. Принуждение к интеграции: сколько стоит суверенитет

Именно это произошло во время выступления премьера России Дмитрия Медведева на союзном Совмине в Бресте. Речь идет о реализации положений полузабытого договора о Союзном государстве — единая валюта, единый суд, единая таможня, пишет Юрий Дракохруст в своем блоге на «Радио Свобода»

Блог Юрия Дракохруста на сайте «Радио Свобода»

Пока только об этом. Но стоит напомнить, что договор предусматривал и дальнейшие шаги в интеграции — по крайней мере, путь к единому парламенту и единому президенту.

По структуре нынешнее предложение, озвученное Медведевым, похоже на предложение Владимира Путина от 2002 года, на так называемое отделение мух от котлет: или Беларусь банально вступает в состав Российской Федерации, или менее ответственное сближение, «как в Евросоюзе», как объяснял тогда Путин.

И теперь Медведев тоже говорит о двух возможных путях дальнейшего развития интеграции — или реализация положений договора о создании союзного государства, или «консервативный путь». Выбор как бы остается за Беларусью. Но не надо забывать контекст.

На повестке дня в двусторонних отношениях — цена на газ, снижения которой добивается Беларусь, и налоговый маневр, компенсации за который хочет Минск.
На днях российский вице-премьер Дмитрий Козак отказался говорить на эти темы с белорусской правительственной делегацией до определения дальнейшего пути интеграции.

И из этого демарша, и из сегодняшнего заявления Медведева можно понять, что белорусская сторона поставлена перед дилеммой — либо более глубокая интеграция, реализация договора о Союзном государстве от 1999 года, и тогда пожелания Минска по газу и нефти будут удовлетворены, либо интеграция остается на нынешнем уровне и тогда на уступки России Беларуси особенно рассчитывать не стоит.

И логика здесь такая: цена экономических благ и льгот — углубление интеграции. Пока только упомянутые общая валюта, суд, таможня. Либо платите всем этим, либо, как и записано в договоре о Евразийском экономическом союзе, равенство в нефтегазовой сфере переносится на дальнюю перспективу 2025 года.

Косвенно о том, какой, скорее всего, будет реакция Минска, свидетельствует заявление белорусского премьера Сергея Румаса на том же союзном Совмине о том, что подписание договора о взаимном признании виз откладывается по той причине, что белорусская сторона не сделала всех надлежащих внутригосударственных процедур.

Это объяснение больше похоже на дипломатическую отговорку. Фактически Минск отказался одобрить и тот небольшой шаг в сторону углубления интеграции, который был давно оговорен и который в гораздо меньшей степени был покушением на белорусский суверенитет, чем предложения Медведева.

Наверное, 14 декабря на пресс-конференции для российских СМИ Александр Лукашенко озвучит официальный ответ на заявление Медведева, который сформулировал, разумеется, не собственные пожелания, а позицию Кремля. Отказ подписать визовое соглашение свидетельствует, скорее, о том, что ответ президента Беларуси будет отрицательным. Как отрицательным он был и 16 лет назад на предложение Беларуси стать шестью губерниями России.

В свете заявления Медведева становятся более понятными и публичный спор Лукашенко с Путиным на недавнем саммите ЕАЭС, и странная встреча главы государства с послом Германии.

Вряд ли предложение о единой валюте, таможне и суде было неожиданным для Лукашенко. Судя по всему, он о подготовке к этому «интеграционному наступлению» знал или догадывался давно.

И поэтому размышлял над тем, как его отбить. Западом с его нынешним видением России предложение Медведева будет воспринято чуть ли не как очередная аннексия, как в известном горькой шутке, как «удар пряником», как действие, которое стоит в одном ряду с Абхазией и Южной Осетией, Крымом и Донбассом.

Поэтому политически Запад, безусловно, поддержит Лукашенко, если он будет противиться предложению Кремля. Пока ситуация не требует физической, вооруженной защиты суверенитета Беларуси — Минску «вежливо» предложено, имеет право отказаться. К тому же готовность Запада защищать военной силой даже своих друзей все могут видеть в Украине.

Но помочь Беларуси финансово Запад в этой ситуации наверняка мог бы. Ведь вопрос, по крайней мере в его нынешней постановке, в деньгах. Будут у Беларуси деньги, скомпенсируют ей ее потери, так или иначе — исчезает ультимативная подоплека предложения о углублении интеграции. А зачем самой по себе Беларуси ее углублять, если деньги будут?

До сегодняшнего дня Запад мог и не платить. Теперь понятно, за предотвращение чего, может, и стоит заплатить.

Предложение Кремля является ударом по его собственному детищу — по Евразийскому экономическому союзу. Заявлением Медведева в Бресте Москва показала и Астане, и Еревану, и Бишкеку, что может ожидать и их в обозримом будущем. И вряд ли этот образ им понравится. И это тоже фактор, хотя и не очень весомый, который будет подталкивать Минск к отрицательному ответу.

Но в любом случае для Беларуси, для общества наступает момент истины. Именно для Беларуси и общества, не только для Лукашенко. Приобретают реальные черты на первый взгляд абстрактные споры о национальной идентичности. Белорусам предложено — вы не обеднеете, а может, даже и разбогатеете, если примете приглашение в царство Путина. Ну не то чтобы напрямую завтра «Путин — президент белорусов», но в этом направлении.

Ну, а нет — так нет, тогда придется затянуть пояса. Пока никаких «зеленых человечков» нет, но есть выбор между платой суверенитетом или деньгами, которых станет меньше в карманах белорусов.

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции