Реальный сектор. Три пути для Беларуси: либеральный, государственный и на авось

Денежно-кредитные отношения в их современном виде возникли как составная часть индустриализма. До этого деньги были просто мерой стоимости (денежный эквивалент товара или услуги). Институтом они стали с началом капитализма. Кредиты, ссудный процент, бумажные деньги как основа денежного оборота. Именно бумажные деньги и породили нынешнюю эмиссионную экономику. В чем суть? Есть эмиссионный центр (рентабельность у которого запредельная) и кто-то, кто получает доход от этого (назовем их бенефициарами эмиссии). И пусть этих людей не видно, да они и сами никогда не стремятся светить свою связь с получением доходов от эмиссии, но такие люди есть всегда.

Пока шел раздел мира между ведущими государствами, бенефициары эмиссии распределялись по разным эмиссионным центрам. После двух Мировых войн все изменилось – критичное ослабление ведущих мировых экономик позволило США в 1944 году навязать остальным Бреттон-Вудскую систему. В результате появились единые мировые деньги и единый эмиссионный центр ФРС (частная структура). А все остальные эмиссионные системы стали филиалами этой системы. Нынешняя мировая эмиссионная система имеет другое название, но суть эмиссионной экономики осталась прежняя:

- эмиссионный центр ФРС – первый уровень
- эмиссионные центры ведущих государств и ведущие мировые банки – второй уровень
- эмиссионные центры средних государств и банки ведущих государств – третий уровень
- эмиссионные центры остальных государств и банки средних государств – четвертый уровень
- банки остальных государств – пятый уровень
- все остальные – шестой уровень.

На каждом из уровней стоимость денег увеличивается на определенный процент. То есть бенефициары эмиссии национальных государств напрямую и через банки встроены в мировую эмиссионную систему во главе с ФРС и имеют возможность получать свою долю с эмиссии мировых денег. А для контроля за работой такой системы был создан ряд международных институтов – ВТО (первоначально ГАТТ), МВФ и Всемирный банк. Чтобы в случае попытки отказаться от действующих правил (и/или попытки несанкционированно их изменить) такое государство (и/или лидер (элита) государства) через эти институты быстро ставить на место.

Целью созданной системы являлось и является консервация действующих правил, которые сохраняют за действующими бенефициарами эмиссии право получения их прибыли и других бонусов.

В 1944 году исключением из Бреттон-Вудской системы стал СССР, а через некоторое время к нему добавился и СЭВ. Какое-то время СССР удавалось уходить от включения своей денежной системы в мировую, используя золотое содержание валюты и бартер во взаимных расчетах. Но уже с 70-80-х годов доллары стали постоянно использоваться в расчетах, а с саморазрушением СССР и СЭВ, стали основой денежной системы новых постсоветских государств. То есть бывший соцлагерь стал составной частью нынешней денежной системы бенефициаров эмиссии.

В 90-х годах Европа создала свой эмиссионный центр. Также эмиссионные центры есть и у ведущих экономик – Японии, Швейцарии и др. Но за счет международных институтов (ВТО, МВФ и Всемирный банк) их самостоятельность достаточно условна – стоит Администрации президента США что-то потребовать или эмиссионному центру США (ФРС) начать печатать доллары, как все остальные центры вынуждены следовать в кильватере.

Принцип работы остальных эмиссионных систем тот же самый, только масштабы уменьшены в соответствии с их долей на мировом рынке. Стоимость денег на четвертом-пятом уровне (реальное положение Беларуси) по определению будет выше второго-третьего (реальное положение конкурентов) на несколько процентов.

По большому счету в современном мире единственным более-менее независимым от ФРС эмиссионным центром является китайский. И как ФРС в лице Администрации президента США не пытается получить контроль над ним (заставить играть по общим правилам), у них ничего не получается. Причиной такой устойчивости является самодостаточная экономика Китая, которая по размеру уже вторая (а по некоторым оценкам – первая) экономика в мире. Поэтому Китай и может в открытую противостоять давлению мирового эмиссионного центра.

Отдельно стоит отметить, что еще 100 лет назад (время создания ФРС) доля прибылей финсектора составляла 5-10% от общей прибыли. Сейчас доля прибыли финсектора превышает половину. Ничего удивительного, что финсектор становится ведущим сектором в мировой экономике. А так как выгодно "пристроить" заработанное особо некуда, то финсектор начинает накручивать сам себя. Все эти деривативы и инвестфонды, помноженные на оффшоры, и создают базу для усиления финсектора, проблемы которого становятся проблемами всех остальных секторов.

А что делать небольшой экономике Беларуси в мировой эмиссионной экономике?

Если бы белорусская экономика была диверсифицирована, все было бы проще. Но белорусская экономика очень жестко привязана к российской экономике, которая имеет две системные проблемы. Первой проблемой является зависимость экономики РФ от цены на нефть. Поэтому в случае колебаний цен на нефть российская экономика достаточно быстро чувствует это. Второй проблемой является сверхлиберальная политика Центробанка РФ, который хочет выглядеть "святее Папы римского" - жестко ограничивает эмиссию российских рублей. И это на фоне триллионных эмиссий американской, европейской и японской денежных систем.

Действия же Центробанка РФ в 2014 году при колебаниях курса российского рубля выглядят скорее вредительством, чем вменяемой политикой. Понимая, что изменения во внешней торговле неизбежно повлияют на курс российского рубля, Центробанк РФ, имея достаточный объем ЗВР, спокойно стоял в стороне, наблюдая за валютными качелями, пока паника не вынудила продавать уже миллиарды долларов США. И тут вопрос даже не в том, что ослабление российского рубля при снижении цен на нефть – процесс объективный. Просто можно было сделать его спокойным, чтобы избежать паники среди участников рынка: потери от сдерживания падения курса будут все равно, но зато потери от паники будут минимизированы.

Теперь стоит остановиться на собственных проблемах экономики Беларуси:

- недофинансирование экономики (монетизация) (менее 15% от ВВП при необходимых хотя бы 80-100%);
- малый объем ЗВР (то есть при определении денежно-кредитной политики нет права на ошибку);
- высокие процентные ставки по валютным ресурсам (системная проблема нахождения Беларуси на 4-5 уровне в мировой эмиссионной системе);
- запредельные процентные ставки по рублевым ресурсам (следствие постоянного нахождения экономики в предкризисном состоянии);
- ножницы между курсами российского рубля (основной рынок сбыта) и курсом доллара США (основная валюта импорта и сбережений), то есть корзина валют не может стать ориентиром;
- порядка половины кредитов и большая часть депозитов в валюте;
- отрицательный платежный баланс.

Обратимся к статданным. Монетизация экономики Беларуси составляет 12-13%. Одно только удвоение монетизации, проведенное грамотно и четко, позволило бы увеличить собираемость налогов примерно в том же размере. И такое увеличение не предел – в развитых экономиках эта цифра не менее 80%.

Но сейчас увеличение монетизации происходит вхолостую. За 8 месяцев 2014 года банками было выдано 12,7 трлн кредитов (4,8 трлн - физлицам и 7,9 - субъектам хозяйствования). За этот же период объем срочных рублевых депозитов вырос на 11,3 трлн (8,5 - физлиц, 2,8 трлн - субъектов хозяйствования). То есть кредиты экономике практически сразу превращались в срочные депозиты.

В результате, чтобы хоть как-то помочь ведущим и не только госпредприятиям, правительство массово переводит их обычные кредиты в льготные (по госсектору таких уже около половины). Мелкий и средний бизнес, не имеющий возможности получить льготные кредиты, постепенно сворачивает свою деятельность. В результате у банков на счетах скапливаются рублевые ресурсы. Чтобы помочь банкам, Нацбанк и Минфин изымают эти ресурсы с помощью госбумаг, вводя дополнительные льготы. В результате кредитование белорусской экономики требует все новых льгот! Этот процесс можно представить в виде матрешки, когда до реального сектора доходит только самая маленькая, а все остальные достаются различным льготникам.

Последняя же девальвация российского рубля просто убивает какое-либо желание работать у многих предприятий Беларуси. Продолжение работы и реализация своей продукции в РФ означает в лучшем случае выход в ноль. Ничего удивительного, что субъекты хозяйствования выводят свои деньги из оборота и размещают их на депозит (3 трлн за сентябрь), что только усугубляет ситуацию.

Помимо проблем с дорогими рублевыми ресурсами, дамокловым мечом в случае девальвации над экономикой висят валютные ресурсы. После девальвации 2011 года и роста стоимости рублевых ресурсов в 2012-12013 годах субъекты хозяйствования пытались найти альтернативу дорогим рублевым ресурсам в валютных кредитах, в результате чего их доля превысила половину от общей задолженности. При этом стоимость валютных кредитов была ниже только по сравнению с рублевыми кредитами. У основных конкурентов стоимость ресурсов в валюте была ниже как минимум в 1,5-2 раза.

В рамках нынешней системы можно только зафиксировать ситуацию, о росте даже мечтать не стоит. Нужно любыми путями увеличить монетизацию, для чего вовлекать в оборот незадействованные сегменты – те же фондовые инструменты, землю, виртуальное пространство и др. Нужно принять, наконец, решение о судьбе хронически убыточных предприятий. Стоит признать реальное положение вещей с экспортом рабочей силы, легализовать эту деятельность (например, в той же РФ оказывать им помощь на госуровне). Необходимо разработать и реализовать комплекс мер по снижению налогов, пусть и с временными потерями. Ну и не забывать, что дешевые рублевые ресурсы уже сами по себе стимулируют бизнес к развитию.

Большое количество налогоплательщиков – больше налоговых поступлений. Вся политика государства (и денежно-кредитная в частности) должна поощрять не только появление новых налогоплательщиков, но и работу действующих. Для чего должны быть понятны курсообразование, стоимость ресурсов, условия работы на рынке.

Высокотехнологичные производства требуют длинных и дешевых денег! Короткие и дорогие деньги позволяют выжить и работать только торговле и сектору услуг. То есть не нужно себя обманывать тем, что у Беларуси есть шансы войти в состав высокотехнологичных стран, потому что есть кадры, производственная база и удачное месторасположение.

Если Беларусь – это страна-транзитер, то можно оставить все как есть. Если Беларусь хочет иметь высокотехнологичные производства, то нужно искать длинные и дешевые деньги. На внешнем рынке Беларуси их не дадут по причине эмиссионной экономики, поэтому найти их можно только на внутреннем рынке! Это означает, что прорывные направления могут получить ресурсы только за счет остальной экономики. Это должны быть структуры, которые будут созданы под конкретную цель и для которых будут созданы соответствующие программы с персональной ответственностью руководителей как самих структур, так и госорганов.

Вывод: у Беларуси есть только три пути.

Первый путь ("либеральный") – стабилизация денежно-кредитной системы и снижение ставки по рублевым ресурсам хотя бы до 12% (в 2006-2008 годах такая ставка была). Для этого нужно увеличение объема ЗВР как минимум до 10 млрд (3-х месячный импорт) и поддержание хотя бы нулевого платежного баланса. После чего последовательно снижать стоимость рублевых ресурсов. При этом, правда, придется сдерживать инфляцию и ограничивать объемы эмиссии. Такой путь стабилизирует денежно-кредитную систему, но создаст проблемы реальному сектору.

Второй путь ("госуправление экономикой") – выбрать локомотивы роста, обеспечить их длинными дешевыми ресурсами с одновременным жестким реформированием остальной экономики (с безработицей, ослаблением курса, высокой инфляцией, равными возможностями всем остальным участникам рынка). Целью является создание диверсифицированной экономики.

Третий путь – поддерживать то, что есть, надеясь на удачу.

То есть "либеральный" путь – это построение (если получится) государства-транзитера и центра услуг с элементами промышленности. Путь "госуправления" – это построение (если получится) государства с несколькими серьезными производствами, сектора услуг, обслуживающего эти производства, и частично директивно управляемой остальной экономикой.

Третий путь (нынешний) – это сохранение действующего положения вещей, идеология которого сводится к ограждению внутреннего рынка с целью дальнейшей заморозки ситуации. Даже в рамках ТС, ЕЭП и ЕАЭС практически все документы Беларусь подписывала с оговоркой сохранения действующих условий до 1 января 2017 года. К тому же все документы допускают продолжение "заморозки" в случае особых обстоятельств.

Первые два, достаточно болезненные, но дают возможность на выходе построить что-то работоспособное и конкурентное. Третий путь – это просто тупик с программой на авось.