Союзный лен: спасение ситуации — в кооперации
Есть поводы для гордости… и размышлений
ПЕРВЫМ объектом, который посетили участники пресс-тура, стал Всероссийский научно-исследовательский институт механизации льноводства Россельхозакадемии в Твери. Демонстрируя журналистам разработки НИИ, директор научного учреждения Михаил Ковалев в своем комментарии отметил, что, к сожалению, техника, которая прошла государственные испытания, не вся внедряется в серийное производство. У большинства льноводческих предприятий России попросту нет средств на ее покупку. А существующее положение льняного комплекса РФ он назвал трагедией. Но при этом отметил, что теоретически все возможности для возрождения отрасли есть, как и поводы для гордости.
— За последние 15 лет урожайность льняного поля выросла в РФ в три раза, — говорит Михаил Ковалев. — И это в тех непростых условиях, которые сложились: отсутствие финансирования, явная недостаточность государственной поддержки, в том числе субсидирования, дотаций. Для сравнения: в странах Евросоюза сумма субсидий до 2013 года составляла 700—900 евро на гектар льна, что равно 27—30 тысячам российских рублей, у нас в Тверской области в прошлом году цифра едва превысила 10 тысяч рублей. В нынешнем году будет еще меньше. А без государственной поддержки льноводческая отрасль никогда не станет прибыльной и конкурентоспособной, потому что возделывание и переработка льна — высокозатратные и трудоемкие процессы. К тому же состояние производств требует уже немалых финансовых вливаний. В первую очередь нужна машинно-технологическая модернизация, причем по всей цепочке льняного комплекса. И не стоит забывать, если любое звено вырвать из большой цепи, это 
приведет к негативным последствиям для всей отрасли. Простой пример — государственные программы, которые пытались реализовать начиная с 1993-го и заканчивая 2008—2010 годами. Они не дали желаемого результата, потому что охватывали не всю цепочку. Финансирование осуществлялось не полностью. Наибольший объем средств выделили на первую программу, и это было всего 27 процентов от плана. Иными словами, нужен серьезный государственный подход, причем незамедлительно, пока мы до конца не растеряли кадровый потенциал. Это еще один важный момент. Какие бы мы ни разработали технологии, это не принесет результата: внедрять их просто будет некому. Нужно сохранить кадры. Сейчас из Мордовии, других регионов России привозят рабочих на льнозаводы, но это уже совсем не то качество работы и отношение к ней. Настоящие льноводы — это особые люди, которые, как и лен, — наша национальная гордость. И сейчас они уходят, а подпитки молодыми кадрами нет, потому как нет специальной подготовки, в том числе механизаторов для работы с современной техникой на льняном поле.
С одной стороны, Михаил Ковалев прав: троекратный рост урожайности — несомненно, повод для гордости. Но, как верно заметил вице-президент Российской академии сельскохозяйственных наук Юрий Лачуга, нет продвижения в количественных показателях возделывания льна. Его валовое производство падает. А все потому, что льняное поле России с 1990-го по 2013 год уменьшилось в 7,3 раза! С 418 тысяч до 57 тысяч гектаров. Конечно, снизились объемы производства. Правда, не столь значительно — всего в 1,6 раза. В 1990-м получили 71 тысячу тонн льноволокна, а в прошлом году — 45 тысяч тонн. И это только благодаря новым разработкам ученых, внедрению новых технологий, хотя и не в тех объемах, которые необходимы.
Министр сельского хозяйства Тверской области Павел Мигулев обратил внимание на проблему низкого качества российского льна. Он связывает это не только с устаревшей техникой, но и с невысоким качеством семенного материала. Хотя есть в России некоторые другие проблемы, требующие решения.
Оптимизмом сыт не будешь
СОСТОЯНИЕ некогда градообразующего Гаврилов-Ямского льнозавода Ярославской области нынче не самое завидное. Он почти остановлен. Почти, потому что работает там только швейный цех, который теперь — небольшое выделенное из предприятия общество с ограниченной ответственностью. Остальная часть завода, за исключением 
еще одного цеха, принадлежит частному инвестору, который никак не может найти общий язык с властями региона. Поэтому предприятие фактически стоит, а люди остались без работы. Кроме ста с небольшим человек, занятых в швейном цехе, и тех, кто работает в цехе по производству льняного масла, который запущен в 2010 году после реконструкции. И здесь как раз компания «Логресс», выступившая инвестором проекта по реконструкции цеха, и руководство области нашли компромисс: фактически поровну поделили финансовые обязательства при восстановлении производства.
Словом, общее впечатление такое: завод теперь, что дитя у семи нянек. Хотя переговоры идут, и обе стороны не теряют оптимизма. Но ведь оптимизм не продашь и работников им не накормишь.
— Кооперация — единственный выход из ситуации, — считает директор Департамента агропромышленного комплекса и потребительского рынка Ярославской области Александр Шилов. — Областное правительство готово 
субсидировать процентные ставки по кредитам на технику. Есть у нас и предложения по созданию залогового фонда, чтобы небольшие хозяйства могли кредитоваться и при кооперации выращивать лен.
Не только Александр Шилов, но и другие чиновники выражают готовность субсидировать отрасль, но при этом владельцы сельхозпредприятий продолжают сетовать на отсутствие господдержки и не спешат кооперироваться и укрупняться. К тому же оглядываются на соседей: в Беларуси, мол, субсидии, льготы, дотации, поэтому там ситуация лучше. С одной стороны, это так, а с другой — не совсем. Но об этом чуть позже.
А что в льняном сердце России?
КУДА более перспективным и подающим надежды на дальнейшее развитие, в том числе в рамках реализации будущей отраслевой программы Союзного государства, показалось журналистам состояние льняного комплекса в Костромской и Вологодской областях. А все потому, что здесь работают крупные текстильные предприятия: Костромская льняная мануфактура ООО «БКЛМ-Актив» и ОАО «Вологодский текстиль». То есть выражение «от поля до прилавка» здесь реализовано буквально, да и заметно активнее идет взаимодействие властей и льноводов.
— Большинство сельхозпредприятий не решаются браться за лен, так как это требует больших финансовых вливаний, — считает руководитель Департамента агропромышленного комплекса Костромской области Владимир Чернов. — Россия уже в течение пяти лет находится на одних и тех же позициях по объему производства и переработки льна. Наш регион пытается это преодолеть с помощью экономических целевых программ. То есть мы понимаем, что нужно дать возможность льноводческим предприятиям модернизировать производство, выйти на новые технологические параметры, стать прибыльными и найти новые продукты, которые они смогут продавать на рынке. Но для того чтобы активизировать спрос на них, мы должны снижать цены, а значит, себестоимость, что возможно только за счет технической модернизации.
Правительство области фактически заинтересовано и в росте производства, и в активизации продаж готовой продукции, что немаловажно, поскольку, к сожалению, пока изделия из льна на внутреннем рынке уступают хлопку и дешевой китайской синтетике — что в России, что в Беларуси, о чем не раз говорили журналистам и чиновники, и руководители предприятий во время пресс-тура. Поэтому продвигать готовый продукт также нужно сообща.
На Вологодчине и вовсе, как нигде в России, наверное, стремятся к возрождению льняной отрасли именно теми методами, о которых все говорят. Здесь уже более 5 лет реализуют пилотный проект «Развитие льняного комплекса Вологодской области путем межотраслевой и межтерриториальной кооперации». В рамках этого проекта действуют несколько отраслевых целевых программ. Впрочем, Вологодской области лидерство положено по статусу. Ведь это исторический центр России в выращивании и переработке льна. В регионе сформирован завершенный по технологическому циклу вертикально-интегрированный льняной кластер, включающий 4 сырьевые зоны, которые объединяют 30 предприятий, в том числе завод по углубленной переработке короткого льноволокна и предприятие, выпускающее товары народного потребления, ОАО «Вологодский текстиль» — завершающее звено льняного кластера.
Правительство региона поддерживает предприятия отрасли, реализуя различные долгосрочные программы и кроме пилотного проекта, о котором говорилось выше. Так, в 2013 году на частичное возмещение затрат в льноводстве будет направлено в общей сложности 66,7 миллиона российских рублей.
— Поддержка льняной промышленности должна стать стратегическим приоритетом правительства, — считает губернатор Вологодской области Олег Кувшинников. — Поэтому инвестиции, которые регион вложил в развитие льняного кластера, гигантские. С 2008 года — 2,7 миллиарда рублей. Из них только 200 миллионов — федеральные средства. К сожалению, в России нет федеральной целевой поддержки выращивания льна и производства тканей. Хотя это необходимо, причем касается не только производства для бытовых нужд: в льняные ткани должна одеваться армия. Кроме того, мы можем поставлять льняные вату и бинты для медицинской промышленности. Сейчас в Вологодской области впервые в РФ реализуется проект по производству льняной ваты до 2,5 тысячи тонн в год, мы будем ее поставлять на зарубежные рынки и в страны СНГ.
Олег Кувшинников говорил о ноу-хау, которое реализовал один из успешно работающих на территории области инвесторов — ООО «Агропромышленная корпорация «Вологодчина». На базе Шекснинского льнокомбината, расположенного недалеко от Вологды, предприятие организовало производство гигроскопичной медицинской ваты из льна.
У медали «господдержка» есть вторая сторона
ПРЕДПОСЛЕДНИМ пунктом в маршруте пресс-тура, организованного Постоянным комитетом Союзного государства, стало республиканское унитарное производственно-торговое предприятие «Оршанский льнокомбинат», где сейчас полным ходом модернизируется производство.
— На старте техперевооружения закрывали узкие места: модернизировали те участки технологической цепочки, которые были в самом худшем состоянии. Это точечное вливание позволило комбинату в значительной мере сохранить свои позиции на рынке и дало толчок дальнейшему развитию, — говорит его генеральный директор Владимир Нестеренко. — Сейчас завершается модернизация фабрики № 3, которая перерабатывает длинное льноволокно. Общий объем инвестиций в этот проект — около 35 миллионов евро. Затем проведем модернизацию фабрики № 2, а также других производственных участков. Объем инвестиций в них составит около 55—60 миллионов евро. Этот этап техперевооружения запланирован на 2014 — 2016 годы. Техническое переоснащения предприятия позволит увеличить переработку длинного льноволокна с 7 до 10 тысяч тонн и увеличить объем производства бытовых тканей до 22 миллионов погонных метров в год. Соответственно, значительно повысится качество и расширится ассортимент продукции. А выручка на одного работающего возрастет почти вдвое.
На вопрос о том, какие проблемы приходится решать сегодня руководству комбината, Владимир Васильевич ответил, что основная «головная боль» — это недостаточное количество и низкое качество длинного льноволокна. Здесь, по его мнению, отчасти отрицательный момент, имеющий обратную сторону медали, — поддержка государства. В той же Европе волокно производят сплошь частные компании. И жизнь, и экономические условия вынуждают их либо делать хорошо, либо не делать вообще. Поэтому качество европейского льноволокна значительно лучше, чем белорусского и российского. К тому же играют роль и человеческий фактор, и разность экономических условий, и даже погодных. А для комбината качество льноволокна — важный показатель, от которого зависит не только уровень готовой продукции, но и производительность труда. Перерабатывая импортное сырье, мы имеем производительность на 25—30 процентов выше, чем при переработке отечественного. Вместе с тем видим, что и наши производители прилагают максимум усилий, и есть результаты. В Беларуси, к примеру, разработана комплексная программа развития льноводства, которая направлена и на повышение этого основополагающего показателя. Поэтому надеемся, что в ближайшем будущем белорусское волокно будет не хуже европейского.
Стоит заметить, что Оршанский льнокомбинат, тем не менее, практически на 100 процентов работает с отечественным сырьем. Только в случае неурожая, к примеру, в небольших объемах закупает импортное.
В беседе с журналистами руководитель флагмана белорусской льняной отрасли затронул и такую тему, как развитие фирменной торговли на территории РФ. И здесь нам есть еще куда расти, особенно в рамках Союзного государства. Тем более что примеров для подражания — хоть отбавляй, и это подтверждают слова Владимира Нестеренко.
— Если мы хотим, чтобы на прилавках лежал отечественный товар — и белорусский, и российский — и при этом производители экономически развивались, в организации торговли также должна оказываться государственная поддержка. К примеру, чтобы открыть фирменный магазин в Москве, нашему предприятию на свой товар нужно сделать стопроцентную торговую надбавку, потому что аренда помещения в столице России стоит баснословных денег — около 100 долларов за квадратный метр. А тем же турецким производителям за счет бюджета возмещается плата за аренду помещений для их международных представительств — офисов, торговых объектов, и даже реклама частично компенсируется. Европейским компаниям, в том числе в Литве, Латвии, правительство оплачивает даже участие в выставках: если не полностью, то не менее чем половину. Словом, этот вопрос тоже очень важен для продвижения товара на международные рынки. И хорошо, если бы в рамках Союзного государства он был рассмотрен.
Во главе угла — модернизация
НА ШКЛОВСКОМ льнозаводе, где и завершился пятидневный пресс-тур, журналистов встречал заместитель министра сельского хозяйства и продовольствия Беларуси Василий Павловский, который рассказал, что представляет собой льняная отрасль республики и какие актуальные вопросы решаются сегодня на государственном уровне.
— В Беларуси в последние годы посевные площади льна в среднем составляли 60—65 тысяч гектаров, — говорит Василий Константинович. — В нынешнем году посеяли 58 тысяч гектаров. То есть понемногу сокращаем площади, но увеличиваем урожайность и повышаем качество льнотресты. А ее нам ежегодно нужно получать 220—225 тысяч тонн, чтобы иметь не менее 60 тысяч тонн льноволокна. В республике работают 42 льнозавода. Однако по бизнес-плану, разработанному согласно указу Президента и утвержденному буквально пару месяцев назад Правительством страны, к 2015 году предприятий останется только 30. Из них 18 будут такими, как Шкловский льнозавод, — высокопроизводительными, оснащенными по последнему слову техники. Сегодня таких заводов уже 4: Дубровенский, Пружанский, Дятловский и Шкловский, где законченный цикл производства.
Также в рамках техперевооружения в отрасли в прошлом году на разных заводах ввели одну линию, а в нынешнем — вторую по переработке семян льна на масло. В этом году на Поставском появится третья такая линия, после чего на 100 процентов закроется потребность республики в льняном масле. На таких заводах остается костра, выход которой при переработке около 50 процентов. Почти всю ее используют в качестве топлива в котельных предприятиях, от которых, кстати, в большинстве случаев получают дешевую теплоэнергию жители домов, прилегающих к территории заводов. Если и после этого костра остается, ее прессуют в топливные брикеты, часть которых экспортируют. Кроме того, на модернизируемых предприятиях устанавливаются линии по производству веревок. Таких льнозаводов в стране уже 6, которые фактически работают без отходов. Также в республике строится предприятие по выпуску утеплителей из льна для строительства. В перспективе уже работающие в республике заводы и вновь созданные объединят в холдинг.
По поводу качества отечественного сырья Василий Павловский признал, что если сравнить наше волокно с бельгийским и французским, то, конечно, оно уступает по качеству. Тем не менее та же Беларусь экспортирует половину льнотресты, которую производит. А все потому, что стоит она дешевле, и иностранные переработчики покупают наше сырье с удовольствием, так как имеют на выходе готовой продукции колоссальную добавленную стоимость.
— Поэтому нужно стремиться к тому, чтобы не продавать сырье, а самим организовать его законченную переработку. Пример — Оршанский льнокомбинат, — сказал замминистра. — И, полагаю, благодаря союзной программе, над концепцией которой мы сейчас работаем, этот процесс пойдет быстрее — совместно с российскими переработчиками.
Кстати, как только Шкловский льнозавод обзаведется линией по выпуску веревки, его также можно будет приводить в пример как безотходное производство с законченным циклом. И это будет последний штрих, завершающий «картину» под названием «Шкловский льнозавод», которая изображает еще один не менее важный пример — высокую культуру производства. В отличие от некоторых российских предприятий, где журналистам не удавалось провести фотосъемку из-за пыли (в кадре была просто пелена), в Шклове идеальные и воздух в помещениях, и порядок. Конечно, обошлось это заново рожденное предприятие госбюджету недешево. Стоимость оборудования — 3,6 миллиона евро, реконструкции — 58 миллиардов белорусских рублей. Но планы у коллектива завода оптимистичные: получать сырье высокого качества и заняться его углубленной переработкой, чтобы продавать продукцию с высокой добавленной стоимостью. В том числе на экспорт, о необходимости чего так много и часто говорят. Предполагаемый срок, за который проект себя окупит, — 9 лет и 8 месяцев.
ОЧЕВИДНО, что в льняном комплексе Союзного государства проблем предостаточно, и особенно в России. Хотя все говорят, что лен — не просто древняя, исконно славянская культура, а стратегическая, учитывая экономическую выгоду для государства и разнообразие областей ее применения, но при условии революционных перемен, которые совершить без господдержки нереально. При этом, если в Беларуси и без того государство всецело участвует в развитии отрасли и в решении проблем производителей и переработчиков льна, то в России, как видим, этот процесс пока идет менее активно. Во многом потому, что собственники у предприятий разные. Беларусь инвестирует бюджетные средства в заводы, которые ей принадлежат. И это логично. В России же собственников больше, чем заводов в отрасли, причем не все из них добросовестные. Почему же российское государство должно дотировать и субсидировать частный бизнес на том же уровне, что Беларусь — госпредприятия? А именно такие пожелания высказывали почти все владельцы льняного бизнеса России, с которыми встречались журналисты. Возможно, это и есть главное препятствие, через которое лежит путь российского льняного комплекса к званию союзного.
Наталья ЕРЕМИЧ, «БН»
Фото автора