Только б ночь простоять да день продержаться
Есть желание, нет возможности
Обеспеченность сельского хозяйства России качественной техникой крайне низка. За последние 15 лет парк сельхозтехники сократился в два и более раза. Средний возраст эксплуатируемых машин уже давно превысил все мыслимые пределы. В целом производство сельскохозяйственной техники в Российской Федерации неуклонно снижалось с 2008 по 2010 годы. В 2009-м показатели спада составили в общей сложности порядка 40 процентов. За большую часть 2010 года, по данным Союза машиностроителей России, отмечено снижение производства бульдозеров и трубоукладчиков на 66,8 процента, гусеничных тракторов — 64,7, сеялок — 51,9, зерноуборочных комбайнов — на 36,7 процента.
С определенной долей вероятности можно констатировать, что в настоящее время в России сельскохозяйственного машиностроения, полностью удовлетворяющего внутренние потребности сельского хозяйства, нет.
Крайне остро стоит и проблема импортозамещения. В 2010 году произведено зерноуборочных комбайнов около 5 тысяч единиц, из них российского производства — чуть более 50 процентов. Не лучше обстояло дело и с прицепной техникой. Производство картофелеуборочных комбайнов составило 44 штуки — 7 процентов рынка, при этом по импорту поставлено 546 машин.
С тракторами ситуация гораздо сложнее. Объем их импорта в общей структуре потребления в России доходит до 70 процентов, 2/3 которого приходится на продукцию Минского тракторного завода. В 2010 году в России произведено 8850 тракторов, но из них собственно российскими заводами изготовлено менее половины — 3274 единицы. В целом из 28484 машин, поставленных на российский рынок в 2010 году, на тракторы российского производства пришлось лишь 11 процентов.
Одна из бед российского тракторостроения заключается в том, что в стране некоторые востребованные на рынке классы тракторов просто не выпускаются. Например, колесные тракторы мощностью от 170 до 250 л. с. Точно так же дело обстоит с изделиями мощностью 250—500 л. с. В этом классе работает холдинг «Кировский завод», однако объем этого рынка растет быстрее, чем возможности предприятия, и его активно занимает продукция Case New Holland, John Deere и других зарубежных компаний. По некоторым оценкам, потребность в тракторах такого класса в России составляет до 5 тысяч единиц в год. Сегодня спрос удовлетворяется лишь на тысячу тракторов. И так во всем. Машины российского производства (плуги, культиваторы, бороны, сеялки, косилки, пресс-подборщики) на рынке в 2010 году занимали от 11 до 50 процентов.
И только в конце 2010 года сельхозмашиностроение начало восстанавливаться, и уже за десять месяцев суммарное производство зерноуборочных и кормоуборочных комбайнов увеличилось на 39 процентов. А за 10 месяцев прошлого года, согласно отчетам Союза машиностроителей России и Министерства сельского хозяйства, объемы производства сельхозтехники на территории страны выросли ровно на 60 процентов и в денежном выражении составили 32,9 миллиарда рублей. Вместе с тем, по мнению директора Российской ассоциации производителей сельхозтехники «Росагромаш» Евгения Корчевого, для проведения полноценной модернизации и обновления парка техники этого крайне недостаточно. Значит, импортерам сельхозтехники есть где разгуляться.
Удержать пальму первенства
Рынок зерноуборочной техники в Российской Федерации считается одним из самых перспективных в мире. Технологическая потребность составляет более 360 тысяч единиц в хозяйствах всех категорий. Начавшийся подъем сельхозпроизводства и огромный потенциал спроса на технику привлекает в страну большое количество крупнейших иностранных производителей. Что не сможет не сказаться на положении нашего ПО «Гомсельмаш» на этом рынке.
До сих пор Беларусь ежегодно увеличивала поставки в Россию тракторов, комбайнов, сеялок и другой техники. Причем наша продукция закупается на средства федерального и региональных бюджетов России. В результате российские предприятия ежегодно теряют 150—200 миллионов долларов, считает Союзагромаш. В нашей стране из-за солидного субсидирования аграрного сектора все закупки техники централизованы, что делает практически невозможным экспорт сельхозмашин из России.
Собственно, российские комбайностроители давно, начиная с 2005 года, предъявляют претензии к белорусским коллегам, выдвигая впечатляющий список претензий — от открытого демпинга (цены на нашу сельхозтехнику на внутреннем рынке выше, чем цены, по которым эта техника продается в России) до создания, как они называют, «фантомного» производства в Брянске с целью получения льгот. К слову, ПО «Гомсельмаш» совместно с СП «Брянсксельмаш» занимает около 25 (!) процентов рынка зерноуборочных комбайнов. Поэтому неудивительно, что основные требования российских производителей сводятся к тому, чтобы правительство срочно перекрыло кран конкурентам.
Ситуация, конечно, обостряется серьезно. Во-первых, россияне наращивают собственное производство. Только в этом году, по словам российского вице-премьера Зубкова, на реализацию программы по обновлению парка сельхозтехники из федерального бюджета выделяется более 3,5 миллиарда рублей. Кроме того, перспектива потери российского рынка белорусскими машиностроителями усиливается привлекательными ценовыми предложениями российских производителей сельхозтехники. Так, в прошлом году концерн «Тракторные заводы» при поддержке Россельхозбанка предложил аграриям новую кредитную программу для закупки сельскохозяйственной техники, привлекательные условия которой (60-процентная скидка) могут создать непреодолимый барьер для белорусской сельхозтехники на российском рынке.
Во-вторых, настойчиво и агрессивно начинают заступать на этот рынок такие «киты», как концерн Case New Holland, Sampo Rosenlew, Claas и John Deere.
Так, John Deere в России организовала производство сельскохозяйственной, строительной и лесозаготовительной техники, обещав инвестировать 500 миллионов долларов в течение 5 лет. Причем, по словам исполнительного директора John Deere Самуэля Алена, «эти инвестиции укрепят способность компании в обслуживании клиентов в России, СНГ и на других близлежащих рынках».
Далее. Сегодня ни один сегмент геоэкономики в мире не укроется от вездесущих китайских производителей. В настоящий момент в России идет активное накопление опыта эксплуатации китайских тракторов, и, судя по первым отзывам, поступающим из Сибири и Дальнего Востока, производительность китайской сельхозтехники и ее технологический уровень превышают показатели российских машин. Добавим к этому, что даже после повышения таможенных пошлин стоимость сельхозтехники китайского производства осталась конкурентоспособной по отношению к постоянно дорожающим тракторам производства МТЗ, которые пока еще удерживают пальму первенства на российских полях. Умные китайские товарищи работают со своими зарубежными коллегами по очень простой схеме: Европа, Япония и Америка предоставляют им самые современные технологии, а китайцы организуют производство с минимальными издержками. Сегодня в Поднебесной представлены СП практически всех известных мировых производителей сельхозтехники, которые настойчиво и упорно выходят на зарубежные рынки, в том числе и на российский.
Россия в ВТО. Мы проиграем?
И, наконец, тема, горячо обсуждаемая в России (и конечно, в Беларуси ) — вступление в ВТО. По мнению генерального директора «Росагромаша» Евгения Корчевого, от этого шага ничего хорошего ждать не приходится. Это большой удар по экономике вообще. А по сельхозмашиностроению — удар тройной, потому что отечественный производитель остается незащищенным. Импортные пошлины на ввоз сельхозтехники ограничиваются 5 процентами (было 15 проц.) — это практически ничто, следовательно, в Россию хлынет поток импортной техники.
Что такое ВТО? Это, по сути, международный арбитраж. Совершенно другая ситуация на внутрироссийском рынке. Из-за рубежа ввозится готовая продукция, которая конкурирует с готовой продукцией российских производителей. Правительство, конечно, как-то пытается защитить своих производителей, но с вступлением в ВТО возможности защиты резко сократятся. По сути, отчасти теряется суверенитет.
Для сравнения: почему Китай боролся за членство в ВТО? Да потому, что он экспортер номер один готовой продукции в мире. Более того, его продукция самая дешевая, самая конкурентоспособная, и ему надо захватывать рынки далее. И уж чего точно не боится этот миллиардный гигант, так это потери суверенитета.
Тема вступления России в ВТО и последствия для нашей страны волнует Правительство и парламент, МИД и Министерство экономики. По данным белорусского МИДа, изменения в области таможенно-тарифного регулирования в связи со вступлением России в ВТО будут проводиться с учетом договоренностей, которые ранее были достигнуты по этому вопросу в рамках Таможенного союза. Вместе с тем расчеты показывают, что по ряду товарных позиций у отечественных производителей могут возникнуть проблемы. Связано это с тем, что низкие тарифные обязательства России перед ВТО создадут более благоприятные условия для ввоза некоторых товаров на территорию Таможенного союза. «В отношении более 1000 позиций российские обязательства перед ВТО ниже действующих ставок Единого таможенного тарифа Таможенного союза на 7—15 процентных пунктов. Из них более 50 позиций — чувствительные для Республики Беларусь», — говорится в ответе министра иностранных дел Сергея Мартынова на депутатский запрос.
К числу «чувствительных позиций» белорусский МИД относит молоко и сливки в твердом виде, содержащие какао пищевые продукты, некоторые краски, лаки, телефонные аппараты, телевизоры, а также продукцию машиностроения.
Дело в том, что сразу же после присоединения России к ВТО импортные пошлины на эту продукцию упадут по всей номенклатуре сельскохозяйственных машин. Российские чиновники уже сегодня говорят, что наиболее проигравшей отраслью может стать сельхозмашиностроение.
Что это может означать для Беларуси? Россия является основным рынком сбыта нашей сельхозтехники, и если после вступления в ВТО спрос российских покупателей переориентируется на технику типа John Deere, то реализовывать белорусскую станет гораздо сложнее. Плюс к этому Россия сейчас находится в Таможенном союзе, что делает ее еще более привлекательной, потому что открывается свободный доступ и на рынки ТС. То есть и на наш, белорусский, со всеми вытекающими отсюда последствиями…
Ирина ГЕРМАНОВИЧ, «БН»