Помню старую и люблю новую Сморгонь
Годы идут. Нет, они летят. Я давно на пенсии. Время позволяет часто гулять по городу и вспоминать, где что располагалось в далёкие времена. И вижу город совсем другим, незаметно для себя попадаю в другое пространство – я возвращаюсь в детство. Вот моя улица Гагарина (раньше Кревская). Пытаюсь найти то место, где стоял наш маленький домик. А огород заканчивался у еврейского кладбища. Домика давно нет. Где сад – сейчас новостройка. Помню за огородами старый молокозавод с грудами льда, засыпанного древесными опилками. Слева от огородов был большой рынок.
По воскресеньям, на заре, по брусчатке на рынок двигались конные повозки. От стука копыт и грохота колёс я всегда просыпалась и ждала, что приедет мамина сестра, моя тётя, привезет чёрный пахучий и очень вкусный домашний хлеб. Потом я бежала на рынок. Чего только там не было! Повозок – море. А в них сливы, груши, яблоки. На прилавках – сыры, масло, очень много птицы. Меня привлекали разные глиняные игрушки, свистульки, бумажные занавесочки и веерчики.
Я ещё очень любила сельскохозяйственную выставку, которая проводилась каждый год осенью. Помню снопики, перевязанные цветными бантиками. Лён, рожь, пшеница, овёс… И около каждого снопика маленький мешочек с зёрнышками. На выставке были и овцы, и коровы с телятами, и другие животные. Дальше находился промкомбинат. В городе был «тартак». Так взрослые называли лесопильный завод. На нашей улице размещалась амбулатория, потом это здание отдали под аптеку. Рядом стоял маленький ларёк, где продавались конфеты-«подушечки».
В Сморгони была маленькая деревянная больница, в которой я родилась в те далёкие годы. Здание это стоит и сейчас в сторонке на территории современной больницы. А ещё там находился лагерь, в котором содержались русские военнопленные. Очень часто мама вспоминала этот лагерь. Местные жители носили еду пленным. Носила и моя мама. В очередной раз понесла картошку прямо в чугунке. Пленные были очень голодные. И когда мама подошла к ограждению, чтобы отдать картошку, они бросились на ограждение. Немец подбежал и начал кричать. Мама так испугалась, что прибежала домой и спряталась под кровать. Потом она долго вспоминала этот случай.
Иногда я ходила в городской парк, к речке. Сейчас она с пристанью, в камне. А тогда… Тогда мы, дети, нарвём перьев лука, возьмём с собой кусок хлеба, за которым надо было занимать очередь почти с вечера, и скорее на речку. Через парк, через улицу Новую. Купались, загорали. Сколько было цветов на лугу! Трава играла, как радуга, от цветов, стрекоз и бабочек. В природе всё звенело, гудело. А ещё парк оставил в моём сердце грусть и тревогу, когда хоронили там чекиста Иванова. В его честь был дан оружейный салют. В те времена погибло немало детей от мин и других боеприпасов, оставшихся после войны.
Мы, дети с улицы, не только играли, но и помогали родителям. У некоторых людей были коровы, у нас – козочка, куры, поросёнок. А ещё мы ходили по огородам, собирали кости, разное вторсырье и сдавали заготовителю.
Город рос, росла и я. Первый класс, школа, в здании которой потом был дом пионеров. Позже я училась в СШ №1. Старенький учитель Павел Ильич Лазарь был очень строгим. Возил наши тетрадки зимой на больших деревянных санках. Его дочь, Тамара Павловна, преподавала немецкий язык. Кстати, о СШ №1 писал мой одноклассник Юрий Теребун.
Воспоминания, воспоминания… Немного грусти, но радости больше. Меня окружают высотки, цветники, благоустроенные территории. Я дышу чистым воздухом. Вокруг нашего города много лесов. Мы, сморгонцы, порою этого не замечаем. Меня охватывает огромная радость за нашу Сморгонь и наших людей. Это они своим трудом сделали наш город светлым и уютным.
Ирина ШЕРШУНОВИЧ, пенсионерка.