Дмитрий БОЧКОВ («Беларусь 1»): «Нужно по-новому посмотреть на тех, кого загнобили словом «колхозник»
— Дмитрий, вы всегда правдивы?
— Стараюсь быть максимально правдивым, но, к сожалению, случаются обстоятельства, когда понимаешь, что ни ты, ни тот человек, кому следовало бы сказать правду, к этому не готовы. Например, в разговоре с детьми вроде бы нужно всегда быть честным, но ты все равно подбираешь слова, придумываешь образы, заходишь со стороны, значит, ты уже не правдив. Да и мне кажется, что наша современная культура не располагает людей к стопроцентной честности. Но в работе никогда не даем непроверенной информации. За это ручаюсь.
— Какой Дмитрий Бочков без галстука, дома?
— Разный. Иногда веселый, порой — грустный. Часто разговариваю с близкими людьми, а в это время думаю о работе: например, что скажу завтра, когда придут полсотни человек на ток-шоу «Форум». Ведь мы, в отличие от остальных программ, которые работают у нас в этом формате, да и многих российских, пытаемся вовлечь всех зрителей в дискуссию, даже тех, кто попал на проект случайно. Поэтому стараюсь держать в голове не только основных участников. Иногда пришедший на программу человек относится ко всему скептически: мол, не смотрю телевидение, и белорусское в том числе, черпаю новости из Интернета, и что вы здесь мне расскажете нового? У вас все уже срежиссировано. Но когда понимает, что у нас срежиссированы какие-то основные моменты, а все остальное — живая дискуссия, то вижу, как он меняется. И его прорывает. В программе «Форум» высказаться может каждый. Но не каждый на это способен... Мы, белорусы, слабые ораторы и не владеем таким искусством, как риторика. И высокие чиновники, и большинство депутатов, которые приходят на программу, часто не умеют ясно, четко доносить свои мысли.
— Но ведь не всегда человек, который красиво говорит, хорошо работает. Иногда те, кто мало говорит, делают очень много.
— Это очень распространенное мнение, но мне кажется, что оно ошибочное. Да, кто-то говорит более ярко, кто-то — менее, кто-то бубнит себе под нос, иной — кричит. Но тот, кто бубнит, порой говорит такие вещи, что оторваться невозможно. И если ты занимаешь официальный пост, ты — большой чиновник, найми специалиста, пройди курсы, но научись доносить свою позицию людям. Бывает, что чиновник что-то скажет невнятно, СМИ подхватили, раздули проблему, в обществе назревает волнение: к чему он это сказал? И потом чуть ли не первое лицо государства вынуждено объяснять: мол, спокойно, это всего только предположение. А все получилось из-за того, что человек не сумел правильно выразить свою мысль. Поэтому нужно отправлять многих наших чиновников на курсы ораторского искусства. Это им не помешает.
— Ваша семья как комментирует ваши эфиры?
— В этом смысле мне и хорошо, и не очень одновременно. По той причине, что критиков в моей семье нет. Им нравится все, что я делаю. Это приятно. Но в отличие от них у меня к себе огромное количество вопросов.
— Как оцениваете свою работу?
— Очень часто тяжело смотреть, потому что внутреннее восприятие себя, когда веду программу, и то, что вижу со стороны, — отличаются. Иногда где-то сам оплошал, иногда виноваты плохой свет, неправильно взятый кадр, бывает, не так отреагировал гость, как я хотел. Поэтому не всегда все, что вижу на экране, меня устраивает. Постоянно стараюсь что-то менять…
— Вижу, вы — хороший критик. Себя не жалеете...
— Есть мнение, что журналист должен во всем сомневаться. Согласен, но частично. Потому что есть хорошие вещи, их мы тоже должны замечать. Например, все и во всем привыкли ругать чиновников, чуть ли это не люди второго сорта. Я не согласен. Попробуй взять на себя ответственность не только за свою семью, а за район, за область, за страну. Это крайне ответственно. И иногда нужно сказать чиновнику, что вот здесь было хорошо. В том числе и в этом заключается работа журналиста. Ну а когда я критикую, внутреннее понимаю, что в студии в любой момент мне тоже могут сказать: «А ты сам что сделал?» И я готов к этому вопросу, иногда его жду, потому что всегда есть что менять. Если ты критикуешь, будь готов посмотреть на себя критично. Если этого нет, это всегда читается. Экран ведь не только добавляет лишний вес, он показывает человека некомпетентного, вскрывает самодовольство, самолюбование. Если ты будешь неискренним, это сразу увидят. И в следующую секунду зритель просто переключается на другой канал…
— Видно, что телевидение — ваша стихия. А когда вы это поняли?
— Абсолютно убежден, что ТВ — это мое. Надеюсь, что телевидение разделяет эту точку зрения… Мне тут очень комфортно.
Хотя попал на журфак Института современных знаний совершенно случайно. Хотел быть экономистом, но не поступил. Но к журналистике все-таки было какое-то внутреннее притяжение: любил литературу, всегда желал знать, что происходит вокруг, смотрел новости, играл в КВН.
Бывал я и в разных редакциях газет, когда учился в институте. Потом попал на кастинг на радио. Случайно. Помню первое ощущение: я знаю, как тут все делается, как нужно читать текст! Но когда услышал свой голос со стороны, не узнал: это кто-то другой озвучивает. И в этот момент вижу: заходит в студию руководитель радиостанции, за стеклом что-то жестикулируют. Потом мне говорят: «Скажи, а что ты делаешь завтра?.. Будешь вести прямой эфир, новости читать». У меня ноги подкосились. Я за вечер умудрился заболеть, видимо, от стресса. С жутким насморком, сбиваясь чуть ли не на каждой новости, прочитал выпуск. Так было примерно неделю. И меня не выгнали с радио! Потом все поменялось. Я стал работать на другом уровне: четко, ясно, уверенно. То есть доверие всегда должно присутствовать. Вот еще одна история: я учился в институте, меня пригласили на один из белорусских каналов пробоваться в программу региональных новостей. На отборе, как сейчас помню, народный артист, который занимается речью, отсмотрел отснятый материал, подошел ко мне и сказал: «У тебя наверняка есть задатки журналиста. С белорусским языком мы подтянем, чтобы он стал активным, современным. Но с твоим голосом ты никогда не сможешь работать ни на радио, ни на телевидении. Он не дикторский. Не обижайся». Авторитет этого человека был настолько велик, что я даже не задумался оспорить его слова. Поэтому когда меня взяли на радио, был крайне удивлен. Так что порой даже мнение мэтра нужно ставить под сомнение. И верить в себя, если поставил цель.
— В чем «изюминки» программ «Форум» и «Главный эфир»?
— «Главный эфир» — молодая программа, у нее самые высокие рейтинги. В проекте много интервью, которые через пару часов после эфира или на следующий день цитируют в других СМИ. «Изюминка» «Главного эфира» — главное событие недели мы показываем изнутри. А «изюминка» «Форума» — говорить о том, что волнует каждого. И призывать к ответу абсолютно всех — и того, кто жалуется, и того, на кого жалуются. Это в большей степени дискуссионный клуб.
— Как вы считаете, уделяет ли достаточное внимание Белорусское телевидение, в частности, ваши проекты, деревенским темам и проблемам?
— Да. Деревня — отличная тема. Нам всем нужно по-новому посмотреть на сельское хозяйство, на село. Нам нужно работать, чтобы добавить самоуважения людям, которых загнобили словом «колхозник». Это крайне обидное, несправедливое отношение к тем, кто работает с утра до вечера. К сожалению, они получают зарплату гораздо меньшую, чем заслуживают, и в то же время делают свою работу очень ответственно. Не всегда так эффективно, как могли бы, но это уже вопрос к управленцам в сельском хозяйстве. И эта проблема озвучивалась не раз. И глава государства на это обращает внимание. Думаю, реформа в сельском хозяйстве неизбежна. Потому что аграрная сфера наиболее близка к жизни.
В «Форуме» мы периодически беремся за сельскохозяйственные темы. И в «Главном эфире». Для нас, для Беларуси, это темы, которые всегда на слуху и касаются каждого.
— Каким бы вы хотели видеть свой телеканал в будущем и себя в этом будущем?
— Хотел бы, чтобы «Беларусь 1» остался на тех же позициях — главного канала страны, с теми же рейтингами, которые есть сейчас. Но все-таки в будущем вижу его гораздо более современным, актуальным.
И себя хотелось бы видеть на этом канале. Хотя наша профессия подразумевает, что журналист должен меняться, но я абсолютно не настроен покидать свой канал. Если начал жить здесь, то живи. Переживай сложные и хорошие моменты, но оставайся с этой семьей и прикладывай силы, чтобы канал стал как можно лучше.
— Какими талантами обладаете?
— На гитаре играю, могу спеть. Это хобби, о котором знает ограниченный круг людей. Но петь на большой площадке ни в коем случае нельзя. Потому что пение — это очень личное…
— Дмитрий, а экстремальные увлечения вас не интересуют?
— Все свое сознательное детство занимался восточными единоборствами. Там экстрим присутствовал. Параллельно увлекался футболом, баскетболом. Да и профессия журналиста — постоянный экстрим. В жизни хватает экстремальных моментов.
Но потребности спрыгнуть с парашютом или с тарзанки, чтобы добавить какого-то искусственного адреналина в свою жизнь, не испытываю.
— В таком случае, способны ли вы на авантюры, риск, безумные поступки?
— Думаю, да. Выезжая на съемки и желая эксклюзива, я способен на авантюру, связанную именно с добыванием информации...
— В одном интервью вы сказали, что самый великий человек для вас — Христос.
— Да. Это не зависит от того, верю в Бога или нет. Даже если мы возьмем Христа как исторический персонаж, он действительно велик. Оказался в самой непростой ситуации и спустя две тысячи лет известен всем...
— А все-таки в критические моменты вы обращаетесь к высшим силам?
— Наверное, да. Кто-то сказал, что когда тебе очень плохо или сложная ситуация, с которой ты можешь не справиться, представь: а что было бы, если бы тебя не было? Когда себя убираешь из системы ценностей, понимаешь, что мир также будет существовать. Значит, есть что-то более высокое, организовывающее это пространство. То есть не из тебя выходит центр Земли, Вселенной, ты — какая-то часть, фрагмент этого большого мира.
— Дмитрий, когда смотришь ваши программы, создается впечатление, что вы мягкий человек. Но бывают ли моменты, когда бываете более жестким?
— Если я не буду мягким, это будет неестественно. А я против всякой наигранности на телевидении. Но это не значит, что мягкий человек не может поставить на место, отстоять свою позицию, у меня просто тактика другая. Нельзя доказывать свою точку зрения, унизив другого. Предпочитаю привести свои аргументы, а дальше пусть зритель сам судит, кто из нас прав, кто виноват. В этом и красота «Форума».
— Некоторые говорят, что блогеры сегодня замещают журналистов, формируют общественное мнение. А вы что на это скажете?
— Абсолютно с этим не согласен. Блогер — либо интересная личность, либо нет. А журналист — добытчик информации. Поэтому здесь знак равенства ставить не надо.
— Узнают ли вас на улице и как реагируют?
— Узнают. Я понял, что главная моя целевая аудитория — люди старшего поколения. Самое распространенное: вы знаете, вас так любит моя мама, бабушка… Причем иногда, когда приходишь к высоким чиновникам, они говорят: «Я, может быть, и не дал бы интервью, но тебя очень любит моя теща».
— Какие проекты сами смотрите с удовольствием?
— Стараюсь смотреть новости на самых разных каналах. Смотрю, кто, когда и как делал до меня ток-шоу: Малахова, Познера, Уинфри, Кинга, Лауера и других, которые стали легендами. Пытаюсь рассмотреть, что из их опыта можно использовать.
— Есть ли программы, которые вы категорически не можете смотреть?
— Как для журналиста у меня таких программ нет. А как для человека… Есть один российский канал, который все ругают. Кроме новостей, там ничего не могу смотреть. И сериалы про «ментов» и бандитов вообще не люблю. Это же издевательство над здравым смыслом. Да и программы, как «Дом 2», не люблю. Там гипертрофирована человеческая глупость. Причем делают это люди неглупые. Не люблю проекты, когда несправедливо, не аргументированно и ложно «мочат» кого бы то ни было. От этого меня коробит.
— Дмитрий, может в конце интервью вы хотели бы сказать о чем-то очень важном?
— Всегда адресую этот посыл себе, коллегам, читателям: очень бы хотел, чтобы мы понимали, что нашу страну, нашу жизнь, наше телевидение создаем совместно. Хочется, чтобы каждый из нас работал и жил ответственно и осознанно…
Вера ГНИЛОЗУБ, «СГ»
Фото Алексея МОЙСЕВИЧА