Солнечный мастер Астрахан

Есть режиссеры, которые весь свой запал выплескивают в молодости: вспыхнули, как солома, и дальше только чадят, а есть такие, которые дозревают в профессии постепенно, кропотливо выстраивая ни на что не похожий, собственный мир на экране. Режиссер Дмитрий Астрахан из таких: талантливых, несуетливых, иронично–горьких и ярких мастеров, в каждой картине создающих свой, абсолютно уникальный мир.

Я люблю пронзительную ясность его скупого кадра в ранних работах: «Ты у меня одна», «Все будет хорошо», «Зал ожидания». Это картины 90-х годов. Они зафиксировали разлом эпохи и растерянность людей перед новыми реалиями. Люблю драйв и лирический нерв картин «Перекресток», «Желтый карлик» и «Подари мне лунный свет». Люблю избыточность и обилие звезд на каждый квадратный сантиметр кадра в его карнавальных и, как мне кажется,  недооцененных суетливой критикой работах по комедийной классике «Леди на день» и «Тартарен из Тараскона».

На днях в Минске режиссер представил премьеру «Ночной таверны огонек» — горький и смешной бурлеск об оставшемся на обочине жизни сорокалетнем грузчике Коле. В главном герое отчетливо видны отблески прежних киногероев, также подробно и мучительно переживавших кризис среднего возраста: Макарова из «Полетов во сне и наяву» или таксиста Шлыкова из «Такси–блюз». В новой ленте Астрахан и его постоянный сценарист Олег Данилов достигают в своем остром сатирическом взгляде на сегодняшнего обывателя, застывшего на распутье между несостоявшейся мечтой и жизнью, пожалуй, мольеровских высот или, если угодно, темпераментной и наполненной взрывным гексогеном реальности горьковского социального триллера «На дне»... Правда, это кинематографическое пространство у Астрахана всегда получается оптимистичным, дающим и героям фильма, и зрителям — надежду.

Замысел картины с романтическим именем «Ночной таверны огонек» сценарист Олег Данилов, насколько мне известно, вынашивал более двух десятилетий. На съемки потрачено три года жизни. И только сейчас фильм вышел на большой экран размашисто и с душой: минские зрители горячо обсуждают премьеру на форумах, в привычной для сетевых «собраний» амплитуде. Сам же мастер — Дмитрий Астрахан — снявший, к слову, 16 своих картин в Беларуси (среди них уже ставшие классикой «Контракт со смертью», «Из ада в ад», «Зал ожидания»), в беседе со мной размышляет о премьере, о своем отношении к навязанным стандартам поведения, живой природе и вообще — о Жизни и Смерти.

— А вы видели фильм? — иронично спрашивает Дмитрий Хананович.

— Посмотрела в интернете, на youtube. И со мной еще 2 тысячи пользователей. Не жалко вам, режиссеру и продюсеру картины, выбрасывать свое детище в сеть, где миллионы людей могут «скачивать» фильм совершенно бесплатно. А прокат? А касса?

— Сегодня кинотеатр, по большому счету, — это зрелищный аттракцион, куда приходят в основном подростки. Они привыкли видеть на экране картины в жанре экшн, с огромным количеством спецэффектов. Для того чтобы их заставить прийти на такой фильм с драматическим сюжетом, как «Ночной таверны огонек», нужно приложить немало усилий и денег, в первую очередь на рекламу. Поэтому когда канал РТР купил у нас эту картину — мы расслабились, посчитав, чем больше телезрителей увидит фильм, тем лучше.

— Я правильно поняла его основную идею: человек пил — был счастлив, бросил пить — стал несчастным? Так ведь и случилось с советским народом после «тучных» семидесятых, когда пришли «тощие» восьмидесятые...

— Если примитивно анализировать сюжет, то, наверное, так. Эту неожиданную формулу мне предложил сценарист Олег Данилов, и она мне понравилась.

— На форумах премьеру обсуждают зрители. Большинство из них — ваши поклонники, естественно, хлопают в ладоши: мол, «наконец–то нормальное кино по телевизору показали». Но есть и такие, кому сама идея картины кажется кощунственной: как так, разве можно сомневаться в том, что алкоголь — это вред?..

— Пьянство — это важнейшая проблема не только нашего общества. Но вопрос в другом, в картине проблема стакана только фон, для осмысления линий судеб героев. Это посложнее пьянства будет... Хотя есть некоторые общепринятые стандарты в современной жизни, например: нужно зарабатывать много денег, добиваться успеха, ребенок должен учиться непременно в престижной школе.

— Как раз в вашей картине обычные житейские идеалы с общепринятыми понятиями «хорошо» и «плохо» полностью меняются местами. Допустим, мальчик, которого родители отдают из обычной школы в крутую, не становится там счастливее. Роль Сережи — сына главного героя Коли — исполнил Саша Прушак, на мой взгляд, чрезвычайно одаренный юноша. Где вы его нашли?

— В 78–й минской школе. Это была целая история, как мы его искали. На роль Сережи нужен был симпатичный трогательный мальчик. Мы просмотрели более четырех тысяч претендентов — минских школьников, но среди них «того самого» не оказалось. А фильм в запуске. Что делать? Начали снимать сцены, в которых нет мальчика, параллельно продолжая поиски юного актера. А потом и лето пришло — дети разъехались по дачам и курортам. Осенью поиски возобновили. Выбрали 6 исполнителей, Сашку в том числе. Приступили к репетициям. Наиболее органично в наш актерский состав вписался Прушак. Соглашусь, парнишка чудесный. С нашей легкой руки он стал популярным актером на «Беларусьфильме»: после «таверны» снялся еще в трех картинах.

— Вы упоминали, что сценарий «таверны» вынашивался несколько десятилетий. Расскажите подробности.

— В 1986 году Данилов прочитал мне сатирическую пьесу «Завтра в 11» о том, как в одном советском городе был принят «сухой закон» и что из этого получилось. Прошло много лет. Олег пьесу переосмыслил, дал ей новое современное звучание...

— Написав утонченную историю «Ночной таверны огонек». По–моему, это самый ваш трагический фильм, но и самый нежный. Не зря у вас на двоих 20 совместных картин — спелись. Кстати, чуть не забыла поздравить: несколько дней назад вы получили премию «Ника» в номинации «Открытие года» за актерскую роль в фильме «Высоцкий. Спасибо, что живой». Поздравляю.

— Благодарю. Что тут еще можно сказать. Для режиссера главная награда — это когда люди смотрят мое кино. Но и «Нику» получить, без сомнений, приятно.

— К вопросу о такте. Собчак во время церемонии задала «неловкий вопрос» Чулпан Хаматовой. Как вы к этому отнеслись?

— На мой взгляд, ситуацию спровоцировал Женя Миронов, назвав пользователей интернета «ублюдками». Ему не нужно было ничего комментировать, вручая Хаматовой премию «за благотворительность», которую, конечно же, Чулпан и Дина Корзун заслужили. А ведущая церемонии Ксения быстро среагировала, задала «неловкий вопрос» Хаматовой. Но посмотрите, какая странная выходит история. Миронов сказал некую бестактность. Собчак задала «неловкий вопрос». А Нобелевскую премию в итоге получит Чулпан Хаматова.

— Пока ее кандидатура только выдвинута...

— Буду только рад, если Чулпан ее получит — она это заслужила. И как правильно комментируют ситуацию в интернете, почему вместо государства благотворительностью вынуждены заниматься актеры? Что это за дикость такая? Где наши огромные нефтяные деньги, что мы детей в России не можем вылечить? Вот эти вопросы стоит обсуждать.

— К сожалению, самым популярным в соцсетях до недавнего времени оставался вопрос: «Кто же сыграл роль Высоцкого?» Можете не отвечать. Мы «в интернетах» уже все обсудили — Безруков сыграл. Он признался в этом в новом телешоу «Вечерний Ургант».

— А это опять же прекрасный маркетинговый ход продюсеров картины — Константина Эрнста и Анатолия Максимова. Они с этой интригой — «кто сыграл Высоцкого?» — привлекли в кинотеатры огромное количество зрителей. Следующая «фишка» — признание Безрукова в шоу Урганта — рекламирует новое вечернее шоу «первой кнопки». И снова об этом все говорят и пишут. Молодцы.

— Грамотная работа. И, знаете, даже завидую вашим детям, что им запрещено смотреть телевизор.

— Возможно, как и я, они будут страдать от телевизионной необразованности. Мой папа выкинул телевизор, когда мне было лет пять. До этого я, единственное что запомнил, успел увидеть на телеэкране свою маму. Она работала в ленинградской библиотеке Салтыкова–Щедрина старшим научным сотрудником. Однажды у нее взяли интервью, и мы всей семьей смотрели эту передачу дома, сквозь линзу нашего старинного телика «КВН». Видимо, в этот момент главная функция телевизора была выполнена — маму он показал. И папа спокойно его выкинул. Он считал, что его дети — а нас было пятеро, я младший — мало читают. Моя жена Лена знает эту семейную традицию, и теперь у нас в доме тоже нет голубого экрана.

— Зато у ваших детей есть компьютер.

— О да. И жена прячет от них эту зловредную «игрушку», а дети ее постоянно находят — идет настоящая «классовая» борьба. Я в ней выступаю ренегатом и отступником, сочувствуя детям. За это бываю порицаем супругой.

— Я вас понимаю: вы хотите, чтобы дети смотрели ваши фильмы.

— Кстати, кино, и не только мое, они регулярно смотрят.

— В вашем загородном доме меня сразило крепкое хозяйство: коза, куры, гуси.

— Коза, говорят, беременна. Ее долго возили к козлу — и вот свершилось (смеется. — Прим. авт.). Если серьезно, я к этому хозяйству не имею никакого отношения. Меня однажды поставили перед фактом: у нас будут свои молоко, яйца... Поначалу я был в шоке: боялся, что мне придется всем этим заниматься. Но сейчас все домашние заботы легли на детей, они могут спокойно подойти и подоить козу, например. Я вот не могу. И сейчас думаю, что правильно Лена их воспитывает, они общаются с живой природой. Помню, зашел на участок и увидел, как трехлетний сын Витя тянет за веревку козу. Я страшно испугался, что она его забодает или еще что–то с ним случится. Разозлился, вспылил... А потом понял, что спорить с этим бессмысленно. И теперь со спокойным сердцем уезжаю из подмосковного дома в Минск, где могу заниматься тем, что мне нравится, — творчеством.

— Над чем работаете?

— Заканчиваю новый фильм «Деточки» о подростках в современной России. Надеюсь, через месяц картина выйдет на экраны.

— В ваших фильмах довольно часто проскальзывает некоторая, часто неуловимая ностальгия по Советскому Союзу.

— Ну конечно есть момент. Во–первых, я был в то время молод и как все советские люди жил вне материальных ценностей. Мальчик нравился девушке не только потому, что у него была крутая «тачка» или он много зарабатывал. В цене были совсем другие идеалы, хоть и искусственные. Сейчас деньги поставлены на котурны. Капитализм неизбежен. Все понимаю. Только приятнее жить от этого почему–то не становится. Счастье все–таки в другом. А вот в чем? Об этом мы и размышляем в своих картинах.

Автор публикации: Виктория ПОПОВА

Фото: Александр РУЖЕЧКА