Атаки одиночек или система: правда ли, что в мире стало больше терактов?

Только за последние две недели в Европе случилось несколько терактов: в Ницце мужчина на грузовике въехал в толпу людей; в Германии беженец напал с топором на пассажиров поезда; в баварском городе Ансбах подорвался смертник; в Нормандии двое мужчин взяли в заложники прихожан в местной церкви и убили священника. На фоне происшествий в странах ЕС и массовых убийств в США кажется, что мир стал более уязвимым для террористов, причем за большинством преступлений стоят боевики «Исламского государства». Правда ли это?

Правда ли, что в мире стало больше терактов?

Ответить на этот вопрос трудно, поскольку 2016 год еще не закончился, и данных, учитывающих недавние события — например, атаку с использованием грузовика в Ницце, взрыв на фестивале в Баварии или захват заложников в церкви в Нормандии, — пока нет.

Статистику количества терактов по разным странам с 1970-го по 2015-й можно посмотреть на сайте Global Terrorism Database («База данных мирового терроризма»). Создатели базы подробно описывают методологию, следуя которой они принимали решение о том, включать ли в список тот или иной инцидент. Авторы проекта договорились учитывать случаи «намеренного использования насилия или угрозы насилия, которые осуществлялись не со стороны государства» и служили достижению политических, экономических, религиозных или общественных целей; включали намерение внушить страх не только непосредственным жертвам атаки, но и более широкой аудитории; не соответствовали нормам международного гуманитарного права.

Если следовать этому определению, число терактов во всем мире с 1970 года многократно выросло, причем пик количества инцидентов пришелся на 2012-й (больше 16 тысяч случаев; в 1970-м, когда проект начал собирать данные, таких случаев было меньше тысячи). Впрочем, если включить в выборку только данные по странам Восточной и Западной Европы, картина сильно поменяется: пиковых значений — чуть больше 1000 случаев — число инцидентов в европейских государствах достигало в 1979-м году (в то время в Европе были активны «Ирландская республиканская армия», баскская сепаратистская группировка ЭТА, «Новое армянское сопротивление», «Красные бригады», «Революционные вооруженные ячейки» и другие организации) и в 2014-м (почти 1200 случаев).

Из данных GTD следует, что со временем фиксируется все больше случаев, когда атаки не уносят человеческих жизней или приводят к небольшому числу жертв (до 10 человек). Растет ли количество жертв в абсолютных числах, из данных GTD понять нельзя.

Правда ли, что за большинством терактов стоит «Исламское государство»?

Боевики «Исламского государства» заявляют о своей ответственности за теракт с помощью близкого к ним сирийского новостного агентства Amaq News. Сообщения Amaq News считаются официальной информацией, на них ссылаются СМИ — в отличие, например, от данных, появляющихся в соцсетях и мессенджерах сторонников ИГ. Верифицировать данные этого агентства, впрочем, затруднительно — как и установить истинную причастность боевиков к организации теракта.

Особенно сложно это сделать, когда происходят атаки «одиночек». Например, сообщалось о том, что «Исламское государство» взяло на себя ответственность за недавний инцидент в Германии: молодой афганский беженец напал с ножом и топором на пассажиров поезда. При обыске дома у нападавшего был обнаружен самодельный флаг ИГ, однако сведений о его связях с боевиками или об их помощи в организации нападения не появлялось. Другими словами, можно заключить, что беженец вдохновлялся «Исламским государством», но утверждать, что за терактом стоит «Исламское государство», нельзя.

Еще один пример: июньское нападение на гей-клуб Pulse в Орландо, штат Флорида. Американец Омар Матин, застреливший несколько десятков посетителей клуба, позвонил в службу 911 и поклялся в верности «Исламскому государству». СМИ сообщали, что он был давно известен ФБР как человек, разделяющий взгляды радикальной группировки и имеющий связи с исламистами. Через несколько часов после нападения «Исламское государство» заявило о своей ответственности за нападение, назвав Матина боевиком организации. Через четыре дня глава ЦРУ Джон Бреннан сообщил, что его ведомство не нашло какой-либо связи между Матином и ИГ. Он также противопоставил атаки «одиночек» террористическим атакам в Париже и Брюсселе, которые действительно были спланированы руководством группировки.

Среди экспертов, специализирующихся на изучении экстремизма, есть мнение, что брать на себя ответственность за атаки, совершенные «одиночками» или другими — малоизвестными — группировками, — это часть стратегии террористов. Подобные заявления помогают им создать видимость собственного могущества; привлечь внимание к себе и своим идеям; посеять страх и, тем самым, сделать более уязвимыми позиции политического руководства стран, где происходят атаки.

По словам сотрудника программы изучения экстремизма Университета Джорджа Вашингтона Камрана Бохари, такие заявления боевиков «помогают создать впечатление, что ИГ расширяется, даже несмотря на то, что на них идет наступление по нескольким фронтам и в Ираке, и в Сирии». «Пиар очень важен. Есть два поля боя: физическое поле боя и идеологическое, или медиа-поле», — говорил, комментируя такой вопрос для CBC, вице-президент аналитической службы Stratfor Скотт Стюарт.

Правда ли, что большинство терактов совершают мусульмане?

В исламе есть разные течения, и радикальные фундаменталисты составляют лишь небольшую его часть, поэтому корректнее говорить «исламисты» или «джихадисты». Последователи исламизма считают верующих даже других течений ислама «неверными», и очень часто жертвами терактов становятся именно мусульмане.

Мусульмане осуждают джихадистов и их методы. Например, опрос, проведенный Pew Research Center в странах с большой долей мусульманского населения, показал, что большинство респондентов не одобряет деятельность того же «Исламского государства»: в Турции деятельность ИГ осудили 73% опрошенных, в Иордании — 94%, в Индонезии — 79% (в некоторых странах, например, в Пакистане, 62% опрошенных вообще не имеет мнения по поводу ИГ, а самый большой процент одобрения ИГ зафиксирован в Нигерии — 14%). В другом исследовании социологи Pew Research Center задавали мусульманам в разных странах вопрос о том, можно ли оправдать «защитой ислама» действия подрывающих себя смертников. Подавляющее большинство респондентов ответили на этот вопрос отрицательно.

Ответить на вопрос о числе терактов, совершенных исламистами, крайне сложно, поскольку единой статистики на этот счет нет. Например, в докладе ФБР о числе терактов, совершенных в США в период между 1980-м и 2005-м, говорится, что самая большая доля атак приходится на латиноамериканские группы (42%), на втором месте — радикальные левые (24%), а доля исламистов составляет всего 6%.

В то же время, Европол с 2011 года фиксирует резкий рост числа арестов в связи с «террористической деятельностью по религиозным мотивам». В 2014-м в странах Европейского союза было зарегистрировано 395 случаев, связанных с джихадистами — это намного больше, чем число задержанных по подозрению в политическом терроризме: как в левом (54), так и в правом (34).