Обнажение природы зла: Спектакль «А.Г.» показали в Москве

Москва, 10 октября. Спектакль «А.Г.» титулованного итальянского постановщика Антонио Лателлы, который показали в Москве в рамках фестиваля «SOLO», можно отнести к довольно нетипичному для театра жанру - философского размышления.

Декорации в постановке предельно лаконичны: освещенная плоскость сцены, чернеющий задник и манекен человека, какие используют для рисования. Это космическое ничто, находящееся вне времени и пространства – или, возможно, даже не место вовсе, а сознание человека и все, что мы видим, его воплощенные размышления. На сцену выходит актер - прекрасно исполняющий свою роль Франческо Манетти. Это и повествователь, который проводит нас через свои мысли, и просто человек, безымянный, любой, а вместе с тем каждый, в своей неразличимости все.

Актер на сцене – это точка в пространстве. Именно с точки начинается повествование - и не какой-то произвольной точки, но той, что находится в середине Бет – первой буквы в Торе. Бет как начало всего рисует на ватмане актер, а потом в течение добрых пяти минут старательно рвет бумагу, а обрывки выбрасывает в зал. В этой точке, в этой первой букве, по мнению авторов, уже было зло – именно его природу пытаются выявить создатели спектакля. А самым известным воплощением зла на планете был Гитлер – собственно, А.Г. Но как получилось, что он смог повести за собой столько людей, что его идеи оказали такое влияние?

В поисках ответа на эти вопросы герой обращается к Торе, Библии и «Сильмариллиону» Толкиена (для некоторых фанатов тоже обладающему едва ли не религиозным значением), а конкретно к космогонии, сотворению мира – и во всех текстах ищет, когда возникло зло. Герой выясняет, что самые прекрасные образы люди использовали для войн, как повод убивать «за что-то», какие-то высокие идеи, веру - будь то вера в Спасителя или чистоту расы.

В одной из самых ярких сцен актер называет всевозможные виды оружия и сразу же изображает их: «Арбалет!» - говорит он и пускает в зал невидимую стрелу, - «Бомба!» - и кидает в зрителей снаряд. Вся пантомима выглядит едва ли не комично, пока актер не покажет другую сторону: после замаха копьем – искаженное лицо жертвы, после слова «напалм» - пытающегося убежать человека.

Надо отметить, что спектакль антиэстетичеен: герой измазывается в грязи, с него капает пот, он изображает собаку и на карачках бегает по сцене. Это так явно противоречит привычной публике красивости, глянцевому блеску происходящего на сцене, даже тогда, когда изображается что-то крайне нелицеприятное, что некоторые зрители даже выходили из зала. Но ведь речь о природа зла в человеке - нужно ли делать ее красивой?

Заглавный герой, тот самый А.Г. проходит через спектакль рефреном - неожиданно и даже против воли самого говорящего он раз за разом появляется, возникает из смирения, веры и почитания - один и тот же нелепый и ужасный образ с усами под носом и зачесанными на лоб волосами: всепроникающая природа зла, прорастающая во всех.

Спектакль завершается тем, что после многих моральных обнажений актер разденется и буквально – и мученической смертью погибнет. В этом обнажении – отказ от защитных покровов культуры, традиции, в смерти – перерождение, возможно, в них режиссер и видит способ искоренить зло в человеке.