Тяжелый процесс единения

Именно в начале этого месяца в 1989 году на площади Александрплац в Германии собирались демонстрации, насчитывавшие около 400 тыс. человек. Действующая сейчас на этом месте фотовыставка позволяет представить, какая атмосфера царила здесь двадцать лет назад. «Wir sind ein Volk!» («Мы – единый народ») гласят многочисленные транспаранты на фотографиях. Те же слова, многократно повторяемые многотысячной толпой, доносятся из установленных рядом динамиков.

В прошлом выпуске «Ежедневник» уже писал о том, как отчаянно рвались жители Восточного Берлина за стену на протяжении всей истории ее существования. И теперь открытие границы наряду с требованием демократизации общественно-политической жизни было одним из главных требований демонстрантов. Видеозаписи, транслируемые на выставке, показывают, как велико было в эти дни напряжение толпы. Не менее накаленной была обстановка и в других городах Восточной Германии, где также собрались многотысячные демонстрации.

Случайный фактор
В принципе, открытие границы было уже вопросом времени с того момента, как руководитель СССР Михаил Горбачев дал понять своему коллеге Эриху Хоннекеру, что не будет принимать никаких мер для поддержания его режима. Всем было ясно, что на тот момент «помощь» СССР могла представлять собой только военное вмешательство. Конечно, на волне перестройки и демократизации, происходивших в СССР, такой шаг выглядел маловероятным, но опасения все-таки были.

Восточные немцы хорошо понимали, что именно от советского лидера во многом зависела в тот момент судьба их страны. «Гоби! Гоби! Помоги нам!» – кричали они ему во время визита, посвященного празднованию 40-летия ГДР. «Господин Горбачев, разрушьте эту стену!» – поддержал их с другой стороны стены президент США Рональд Рейган, посещавший ФРГ.

Любимый Михаил Сергеевич
Горбачев в Германии – фигура очень значимая, он присутствует не только на высокохудожественных матрешках, предлагаемых туристам в памятных местах Берлина, но и в большинстве экспозиций, посвященных падению стены. И каждый экскурсовод, освещающий эту тему, обязательно упомянет советского лидера и расскажет, как немцы благодарны ему за то, что он сделал. Точнее, за то, что он ничего не сделал.

Будучи вопросом решенным, падение стены все-таки произошло самым неожиданным образом. Генеральный секретарь компартии ГДР Гюнтер Шабовски, стоявший в тот момент у руля пошатнувшейся власти, выступая на пресс-конференции, случайно оговорился: на просьбу журналистов назвать приблизительную дату открытия границы (намечавшегося через несколько месяцев) ответил, что она уже открыта. Через пару часов после того, как эту новость показали по западноберлинскому телевидению, толпы народа собрались возле контрольно-пропускных пунктов с обеих сторон стены.

Пограничники, не получавшие никаких распоряжений по этому поводу, были в растерянности: люди заявляли, что руководство страны открыло границу, а непосредственное начальство было не в курсе событий и не могло дать никаких вменяемых приказов. По сути, решение об открытии границы было переложено на плечи дежурных офицеров. У них был выбор: стрелять в толпу, выполняя единственную существовавшую до сих пор инструкцию, или позволить людям пройти. На свой страх и риск пограничники стали выпускать всех желающих, решив ставить им в паспорта штамп «недействителен».

Обманутые надежды
На фотографиях и видеозаписях этого времени – люди, огромным потоком бегущие через бывшую границу, встречи родственников, живших по разные стороны стены и много лет не видевших друг друга… Обнимались и совсем не знакомые между собой жители двух Германий. Они танцевали прямо на стене, пели, зажигали бенгальские огни. Владельцы западноберлинских магазинчиков, расположенных неподалеку от стены, бесплатно угощали всех пивом. Искренне празднуя единение, восточные и западные немцы в тот момент действительно чувствовали себя одним народом.

К сожалению, это чувство оказалось не так просто сохранить. Как и иллюзии жителей Восточной Германии о том, что после падения режима они немедленно начнут новую жизнь в раю, каким казалась им в тот момент ФРГ.

Рассматривалось несколько вариантов судьбы двух стран – от образования без границ, но с сохранением за каждой страной суверенитета – наподобие нынешнего Евросоюза, до присоединения ФРГ к ГДР. Однако в итоге западная соседка полностью поглотила восточную.

Споры о том, насколько правильным было это решение, не стихают до сих пор. Многие жители Германии считают, что процесс слияния нужно было проводить постепенно, тогда он прошел бы более безболезненно для обеих сторон.

Запутавшиеся в претензиях
А сейчас и западные, и восточные немцы имеют друг к другу немало претензий. Бывшие жители ГДР с ужасом вспоминают, как останавливались и прекращали свое существование преуспевавшие ранее промышленные предприятия, а люди оставались без рабочих мест в условиях непривычного для них капитализма. К 1991 году в бывшей ГДР насчитывалось около миллиона безработных, а количество предприятий сократилось почти вдвое. Некоторые восточные заводы и фабрики действительно не выдержали рыночной конкуренции, но были и такие, которые просто скупались и доводились до разорения западными компаниями-конкурентами, заинтересованными в захвате нового рынка. Долгие годы и огромные усилия потребовались на то, чтобы разрушенная экономика бывшей ГДР смогла полноценно функционировать. Но даже сейчас, по прошествии двадцати лет, разница между уровнем жизни востока и запада Германии еще заметна. «Восточные» немцы жалуются на то, что они хуже котируются на рынке труда и получают за ту же работу в среднем на 20% меньше, чем западные коллеги.

Западные немцы нередко попрекают восточных вкладываемыми в них деньгами, называют присоединенную часть страны обузой. Со всех западных налогоплательщиков взимается налог «на солидарность» в размере 5,5% от прибыли. Эти деньги направляются на развитие и модернизацию экономики Восточной Германии. За 20 лет на эти цели было потрачено более полутора триллионов евро.

Иногда недоразумения между сторонами возникают и на культурной почве. Жители поглощенной ГДР вовсе не стремятся полностью уничтожить память о своей стране и в отстаивании своей самобытности готовы зайти достаточно далеко. В этом отношении очень показательна история со «светофорным человечком», являвшимся неофициальным символом Восточного Берлина. Когда светофоры с этой приземистой фигуркой в широкополой шляпке попытались заменить на стандартные западноберлинские светофоры со схематичными фигурами людей, «восточные» немцы вспомнили 1989 год и проявили готовность постоять за себя – на улицах и площадях с настоящими демонстрациями протеста. В результате их любимый человечек остался невредимым и даже стал перекочевывать на западноберлинские светофоры. Экскурсовод – жительница ГДР рассказывала нам об этом как о забавном факте, но при этом в ее словах явно читалась гордость. «А что должно случиться в Беларуси, чтобы тысячи ваших людей вышли на площади?» – поинтересовалась она у нас.

Ответа мы не нашли.