Новая пирамида Старого Света

Близкое подписание нового Лиссабонского договора, хотя пока и зависящее от решения Чехии, вводит в политическую иерархию нашей планеты должность президента Европы.

Важность этого события очевидна.

На Земле исподволь (а когда это было иначе?) выстраивается новый единый центр силы: постепенно становится понятно, что глобализация - это не только концентрация науки, военной мощи и производства знания в одном центре (США), но и минимизация числа субъектов, имеющих право хоть сколько-нибудь самостоятельного голоса.

ООН, как старый добрый шляхетский сейм Речи Посполитой, в котором "каждой твари присутствует по паре", может и дальше выступать в качестве площадки для удовлетворения тщеславия мелких провинциальных диктаторов. Тем не менее количество самодостаточных геополитических игроков сокращается: на место Франции, Германии, Великобритании и др., ранее обладавших уникальными международными "выражениями лиц", грядет новый державный союз.

Как строится новый Старый Свет?

Четче всех качество и цели данного процесса обрисовал в начале октября бывший премьер-министр Чехии Мирек Тополанек в интервью испанской газете El Mundo. Лиссабонское соглашение, по его словам, "плохое соглашение для нас, но другой альтернативы нет".

По его убеждению, "это навязанное соглашение, одно из множества плохих соглашений, регламентирующих жизнь ЕС. Однако гораздо важнее - принадлежать к европейскому проекту. [...] Поэтому я одобрил это дурацкое соглашение, - заявил М. Тополанек в беседе с корреспондентом Марией Рамирес. - Оно представляет меньшую опасность, чем конференция в Ялте, где происходил раздел сфер влияния после Второй мировой войны. В отличие от некоторых в этой стране, я предпочитаю Брюссель Москве", - подчеркнул М. Тополанек.

По его словам, в Чехии соглашение поддерживают правые избиратели, "за исключением некоторых крикунов и тех немногих, кто его читал и понял".

Происходящие сегодня в Чехии политические потрясения, по мнению влиятельного политика, являют собой "часть более сложного процесса, повторяющегося в каждом поколении и ставящего вопрос о том, являемся ли мы свободной страной, способной к самоуправлению... Это происходит из-за нашей геополитической ситуации между Россией на Востоке и Германией на Западе".

Как резюмировал М. Тополанек, наша "страна достойна независимости, свободы и собственного правительства. Поэтому я сделаю все возможное, чтобы она была активным и критичным членом европейского сообщества и евроатлантического альянса. Поэтому мы должны принять это дурацкое соглашение", - подчеркнул бывший чешский премьер.

Он высказал сомнения в том, что у Вацлава Клауса есть право не подписывать соглашение, тогда как обе палаты парламента его ратифицировали. М. Тополанек также предостерег ЕС от санкций в отношении Чехии в случае отказа В. Клауса подписать соглашение: "Мы - больное место Европы, попытка наказать нас - тупиковый путь".

По его предположениям, Европа постоянно приспосабливается к России: "Ей не хватает сил защищаться, она не хочет брать на себя бремя миротворца и недооценивает Россию. Россия не станет предпринимать военные действия за пределами своих сателлитов, она будет проводить внешнюю политику, основанную на экономике и энергетике. Это великая страна, мы хотим торговать с ней. Но после некоторого перерыва в России возродилось стремление стать сверхдержавой".

В свою очередь, "Европа продолжает проводить политику образца ХХ века. Большинство европейских соседей не понимают, какая угроза исходит от России, потому что сами этого не пережили. У Франции, Испании и Италии исторически были хорошие отношения с Россией, а Великобритания никогда не была значимым игроком континентальной политики. Исходя из нашего опыта мы вынуждены выбирать наименьшее из зол", - резюмировал М. Тополанек.

Право меньшинства.

Обращают на себя внимание следующие моменты.

Чехия как старый и вполне респектабельный субъект европейской цивилизации уже вполне освоилась с пониманием того, что примерно полувековой период советского коммунистического влияния есть не более чем краткий трагический эпизод в тысячелетней истории чешского государства.

Прага органично приняла демократические правила игры, общепринятые в Евросоюзе, согласно которым главной гарантией справедливости и адекватности принимаемых решений выступает право меньшинства быть услышанным самым внимательным образом.

Тупое понимание демократии в духе постсоветских образцов "меньшинство подчиняется большинству" (типа "гуртом и батьку бить легче") уходит в прошлое. Чехи приняли цельную геополитическую конструкцию, именуемую "новой единой Европой" исключительно на определенных условиях, оставляя за собой безусловное право на достаточную степень свободы в рамках этого пока еще не вполне совершенного межгосударственного проекта.

Кроме того, необходимость и особая ценность общеевропейского идеала уже не нуждаются в комментариях - особенно в условиях планетарного кризиса. Анекдоты, связанные с идеями перспективной "инкорпорации Старого Света в Союзное государство России и Белоруссии", уже давно стали промыслом немногочисленных маргиналов, продолжающих кормиться за счет романтической сказки о горячей братской любви Москвы и Минска.

Государства Балтии, явно перегнувшие палку в поиске оригинальных технологий обогащения, сейчас со страхом кинулись под крыло общеевропейских финансовых структур. Беларуси, не располагающей такими возможностями, остается только устраивать публичные истерики по причине не выданного в срок россиянами полумиллиарда долларов.

Кто станет "главным европейцем"?

Всезнающие английские СМИ, весьма много сделавшие для обретения Великобританией статуса действующего автономного субъекта на мировой арене, уже провели "маркетинговое исследование" шансов реальных претендентов на этот исторически знаковый пост.

"Призрак бродит по Европе", - такую вроде бы банальную мысль обнародовал недавно в своей колонке в газете Daily Telegraph мэр Лондона Борис Джонсон (должностной уровень колумнистов пристойных западных газет неизменно впечатляет). Но намек, последовавший далее, явно отходит от оригинального текста "Манифеста Коммунистической партии", в оригинале написанного рукой Маркса: "У призрака всем известная зубастая усмешка и почти дьявольский дар политического самообновления".

Речь, разумеется, идет о 56-летнем харизматичном лейбористе Тони Блэре, бывшем в 1997-2007 гг. премьер-министром Великобритании. "Избиратели полагали, - пишет Б. Джонсон, - что сумели наконец избавиться от этого парня". Однако он вернулся как почти "евроимператор", прибыв "бортом № 1".

Пресса Великобритании считает назначение Т. Блэра первым президентом Евросоюза вопросом предрешенным: "Тони может быть назначен к концу октября", - поведал всемирно известный таблоид The Sun, цитируя анонимный правительственный источник. Газета The Observer также называет его "явным фаворитом".

Лейбористское правительство Соединенного Королевства во главе с Гордоном Брауном выразило уверенную поддержку Т. Блэру. По словам министра иностранных дел Дэвида Милибэнда, бывший премьер-министр - это "отличный выбор". В Брюсселе, заверяют многие наблюдатели, его имя тоже "на слуху".

При всем этом интрига с утверждением Т. Блэра сохраняется: можно предполагать, что данный выбор будет означать намного большее, нежели имя на дверной табличке брюссельской резиденции.

Принцип подбора наивысшего руководящего кадра продемонстрирует очень многое в перспективном курсе ЕС. С одной стороны, предпочтение, отданное претенденту от одного из крупнейших государств Европы, позволит сделать вывод о реальной тамошней иерархии в процедурах выработки будущих решений.

Фигура Т. Блэра позволит прийти к заключению: о желательном и нежелательном будут судить наиболее влиятельные "члены клуба". При ином персональном раскладе руководство "компанией" будет осуществляться консенсусом (как, впрочем, и планируется в сложно разработанной процедуре принятия решений) с доминированием массы второ- и третьестепенных стран.

С другой стороны, родина Т. Блэра - Великобритания - одна из самых "евроскептичных" стран. Она все еще не вошла в еврозону с единой валютой (сохранив легендарный фунт стерлингов), не является участником Шенгенского соглашения, гарантирующего безвизовый проезд через большую часть Европы. Т. Блэр активно сопротивлялся сокращению "британской льготы" - реального отката, ежегодно вручаемого Великобритании как стране, получавшей мало выгод от сельскохозяйственных субсидий. Многие политики ЕС предпочтут, чтобы их президент обладал более континентальным "европейским профилем".

При этом (за исключением британского и ирландского правительств) никто из государств - членов ЕС не выступил открыто в поддержку Т. Блэра. Важнейшим решением будет также следующее: из бывших или из действующих глав государств (или даже министров) Евросоюза будет выбираться новый президент.

Вряд ли кто-нибудь из политических "тяжеловесов" согласится оставить свой пост ради должности с сомнительными полномочиями. Окончательное решение на сей счет будет принято предположительно в декабре этого года.

Сам же "лучший мэр среди колумнистов и лучший колумнист среди мэров" Б. Джонсон, некогда работавший журналистом в Брюсселе, спорит на 5 фунтов со всеми желающими, что Т. Блэр не станет президентом ЕС. Он завершает свой очерк прогнозом, что Европейский Союз предпочтет "сравнительно безвредного люксембургского социалиста или престарелого финского министра окружающей среды". То есть чисто декоративную фигуру.

Вряд ли такая версия устроит всех в Старом Свете: новый глава объединенной Европы обязан держаться на равных и с Бараком Обамой, и с Владимиром Путиным, и с китайскими лидерами.

Властная пирамида, правда, во многом банально-бюрократическая, в Европе создана. Осталась мелкая проблема: как она будет установлена. Сильный или слабый лидер встанет во главе ее: "...как вы лодку назовете, так она и поплывет".