Алим Селимов: «Изначально в минском «Динамо» получал тысячу долларов. В тяжелой ситуации снизили ее до 600»
Экс-директор минского «Динамо» Алим Селимов рассказал о своей зарплате в клубе.
– Какая у вас была реакция, когда в марте 2016 года закрыли офисы «Трайпла» и минского «Динамо», а затем задержали Юрия Чижа?
– Почему-то была уверенность, что все будет хорошо. Только по ночам одолевала депрессия и всевозможные мысли. Думал, как прожить следующий день и все разрулить. Тогда нервы были натянуты до предела. Хотя, признаюсь, мне нравится такая жизнь, когда нужно бороться, преодолевать трудности, понимая, что после трудностей наступит облегчение.
– Вы предложили футболистам понизить зарплату. А свою скорректировали?
– Да. Изначально в «Динамо» я получал тысячу долларов. Это был максимум, который, согласно постановлению Совета Министров, мог получать спортивный руководитель какой-либо организации. Но в той тяжелой ситуации снизили ее до 600. Шесть месяцев получал именно такие деньги.
– Были футболисты, которые не захотели идти на понижение зарплаты?
– Да, был. По-скотски поступил Адамович.
– Можно так и написать?
– Конечно, я что, боюсь его? Ему я тоже говорил, что он поступил не по-мужски. Сначала пошел на новые условия, пожал мне руку. Получал пониженную зарплату. А когда уходил, сказал: «Вы мне недоплатили столько и столько. Никаких бумаг я не подписывал». И выставил счет. Пускай все знают своего любимого Адамовича, который бил себя в грудь и говорил, что готов на все ради «Динамо». Для меня тот поступок был шоком, все высказал игроку: «Адам, вот от кого, а от тебя такого не ожидал. Мы договаривались с тобой, с твоим агентом. А сейчас ты мне выставляешь. Мне что, послать тебя?» «У меня семья, дети маленькие». «А договоренности, мы руки пожали друг другу?» Он ничего не сказал, а только пожал плечами.
Поймите, я не мог платить Адамовичу зарплату в 15 тысяч долларов вместе с бонусами, он не играл на эти деньги. Плюс ситуация в клубе была тяжелая. Предложил футболисту играть за семь тысяч. Сначала согласился, а потом поступил вот так некрасиво, – сказал Селимов.