Анатолий Гантварг: о Бразилии, белых штанах и футболе

Анатолий Гантварг: о Бразилии, белых штанах и футболе

Поездка белорусских шашистов в эстонский Таллинн на командные чемпионаты Европы среди мужчин и женщин выдалась триумфальной. Мужская команда нашей страны в составе Евгения Ватутина, Анатолия Гантварга и Андрея Толчикова завоевала первое место, а Ольга Федорович и Ирина Пашкевич стали вторыми среди женщин.

А это серьезный повод поговорить с ветераном белорусских шашек Анатолием ГАНТВАРГОМ.

— Для меня это было первое выступление в соревнованиях такого ранга после перерыва. Честно говоря, даже не очень хотел принимать участие в официальных турнирах. Однако в этом случае я увидел — собралась крайне интересная команда, и показалось, что удастся поставить эффектную точку в моих выступлениях на международной арене. Получилось так, что в нашей команде были игроки разного возраста, молодость и опыт дополняли друг друга, а на выходе получился вот такой хороший результат. Хочу отметить также и высокий уровень профессионального подхода к делу со стороны каждого игрока из нашей команды. Тем не менее, честно говоря, даже немного удивился нашей победе, потому что Россия и Голландия виделись фаворитами этого чемпионата Европы, однако я чувствовал, что мы можем побороться за первое место. И нам это удалось — даже не оставили соперникам никаких шансов. Хотелось бы отметить Андрея Толчикова — молодой спортсмен сыграл очень хорошо, показал, что может конкурировать на равных с сильнейшими игроками мира. Очень талантливый парень. Думаю, здесь велика роль и тренерской работы: Игорь Рыбаков (был в Гомеле такой хороший специалист) наверняка оказал немалое позитивное влияние на Толчикова. Что касается Евгения Ватутина и Ирины Пашкевич, то они в свое время были учениками Михаила Каца, которого лишний раз представлять не нужно.

— Как оцените организацию турнира?

— Ну, эстонцы, в общем, умеют все сделать качественно, чтобы спортсменов ничего не отвлекало от дела. А единственный нюанс (и то от них не зависящий) — под давлением европейской федерации была изменена система проведения заключительной части турнира. В жертву круговой системе была принесена олимпийская. Конечно, возрастным игрокам, как я, это было не в плюс — тяжело играть по две партии в день.

— Питание, проживание?

— Знаете… Когда проигрываешь — конечно, начинаешь искать любые причины для оправдания. А когда побеждаешь — уже и недосуг заниматься обсуждением каких-то посторонних вопросов. Конечно, могу назвать один индивидуальный момент… В силу возраста я не мог жить в двухместном номере, поэтому пришлось идти на траты.

— Как сейчас обстоят дела в шашечном спорте? Что изменилось со времени вашего бойкота европейской федерации в 2007 году?

— Да, тогда я с ними поборолся. Руководство сейчас сменилось. Вот как раз сейчас представитель Эстонии Янек Мяге стоит во главе европейских шашек. Что касается всемирной федерации, то там все по-прежнему. По этой причине, наверное, не состоялся и чемпионат мира в Бразилии. Для меня лично это какой-то рок. Мне уже третий раз не удается сыграть на мировом первенстве в этой стране. (Улыбается). Сначала не получилось поехать в Бразилию в 1982 году (и, я считаю, то должен был быть «мой» чемпионат, потому что я стал первым в 1980 и 1984 годах) — к власти в стране диких обезьян пришла военная хунта и возникли проблемы с визой. Только решили этот нюанс, как умер Брежнев. Все это помешало нашей делегации принять участие в мировом первенстве. А второй раз это случилось в 1988 году — чемпионат мира был перенесен из Бразилии в Суринам. Словно какая-то напасть — каждый раз я кладу в чемодан белые штаны, как Остап Бендер, и… пролетаю. (Смеется). Сейчас уже философски это все воспринимаю — тем более, насколько мне известно, в Бразилии серьезная криминальная обстановка.

— Можно ли сказать, что Беларусь прочно входит в тройку-четверку лучших шашечных держав мира?

— Судите сами: в 2006-м году на командном чемпионате в Дакаре мы были третьими, в 2005-м в Италии — четвертыми, в 2000-м в Лондоне — третьими. Хотелось бы только отметить, что если раньше у нас было хороших игроков «с запасом», то сейчас их не так много.

— То есть сейчас шашки в Беларуси переживают смену поколений?

— Частично, если можно так сказать. Появилось два очень хороших молодых спортсмена — Толчиков и Михальченко. Но о глобальной смене поколений говорить не приходится. Во времена Каца талантов появлялось больше.

— С чем это связано, на ваш взгляд?

— В советское время была очень сильная система многочисленных соревнований. Молодые могли играть в чемпионатах общества, республики, многих юношеских и взрослых турнирах.

— Наверное, и внимания к ним было больше?

— Требований тогда было больше. Спорт являлся чуть ли не единственной возможностью выйти на более высокий материальный уровень. Пропаганда шашек опять же. Раньше, к примеру, когда я выиграл свой первый чемпионат страны (в 18 лет, в 1966 году в Москве), чуть ли не каждый тур передавался по программе «Время». Фамилия была постоянно на слуху.

— В чем ищете мотивацию для новых свершений?

— Да мотивации уже толком и нет — добился, наверное, всего, чего хотел. Разве что хочется сделать что-то для родной Беларуси. А личных амбиций уже почти не осталось.

— А как насчет того, чтобы стать в пятый раз чемпионом мира? Красиво же звучит!

— Нет, просто я знаю, сколько нужно работать для того, чтобы добиться этого звания. С возрастом какие-то качества, помогающие дойти до вершины, теряются. Хотя сейчас у меня четвертый рейтинг в мире. Но нужно понимать, что он достигнут за счет международных турниров, которые обычно проводятся для десяти человек в девять туров. А мировое первенство — это 20 человек и 19 туров. А я мало сплю. Выдержать 19 туров сложно, условия стали жестче. Это очень тяжелый труд, нагрузка запредельная. Особенно на нервную систему — она же не восстанавливается. Пусть Толчиков продолжает мое дело. (Смеется).

— Пусть качества теряются, но опыт остается. У вас есть ученики?

— Да, вы правы. Могу уверенно сказать, что сейчас тактические вопросы понимаю гораздо лучше, чем когда был чемпионом мира. Я время от времени кого-то тренирую. Но шашки — это медленная игра. Сложно в таком виде спорте доводить до чужого ума какие-то стратегические вопросы. Однако в процессе обучения и сам уже что-то лучше понимаешь. Поэтому даже полезно в спокойной ситуации что-то разложить по полочкам. Все-таки шашечная партия всегда проходит нервно.

— А вы эмоциональный человек?

— Внешне, может быть, и нет, но внутри да. Особенно, когда играю. Я исповедую агрессивный стиль, проигрывать не люблю. При таком стиле понятно, что уступить можно легко, но и шансы на победу возрастают. Были игроки не хуже меня, но они так и не стали чемпионами мира, потому что осторожничали. Я же иной. Все или ничего — так предпочитаю действовать.

— Это максимализм…

— Так и есть, я именно для этого всегда и работал. Но что хотелось бы отметить: меня всегда интересовали психологические моменты. То, как действуют соперники, как они эмоционально реагируют на игровые ситуации, их состояние. У меня есть хороший ученик в Голландии, но он старается находить лучшие ходы с точки зрения тактики. Я не совсем с ним в этом согласен. Нужно учитывать характер оппонента, стиль его действий. У меня в свое время одними из главных соперников были голландцы Тони Сейбрандс и Харм Вирсма, и вот однажды, глядя на их игру, я понял, что у меня не такая хорошая память, как у них. Хотя вроде бы никогда не жаловался на это. Следовательно, нужно искать другие возможности с ними бороться. Поэтому я и обратил внимание на психологические моменты в игре визави. И это сработало. В «команде» я стал чемпионом Европы впервые в 1971 году, потом в 1979-м. Оба раза обошел на первой доске чемпиона мира только за счет лучшего понимания этих психологических моментов.

— Знаю, что вы очень любите футбол. Значит ли это, что если бы не шашки, то вы гоняли бы мяч?

— С детства любил спорт №1. Ходил на все матчи, ужасно увлекался. Параллельно занимался футболом и шашками. Выбор в пользу последних пришлось сделать из-за того, что наступил момент, когда футбол начал требовать к себе больше внимания, однако в шашках у меня уже были определенные успехи. В то же время я успел стать чемпионом Беларуси в составе минского «Спартака», моими партнерами были Гена Воронин (царство ему небесное) и Витя Гирко. Они же потом играли в столичном «Динамо». Мои футбольные амбиции, несмотря на выбор в пользу шашек, были удовлетворены полностью. Дело в том, что в 1985 году Гарри Каспаров организовал футбольный матч «гроссмейстеры против журналистов» в манеже ЦСКА в Москве. Я тоже принял участие в этом поединке. Вышло, что оказался единственным шашистом — остальные шахматисты. Неделю нас тренировал мой кумир Игорь Нетто. Это было просто невероятно для меня, что я, обычный парень с автозавода, и вдруг получаю возможность общаться со своим кумиром. Жаль, что не получилось провести побольше времени на поле — плохо размялся, и у меня свело мышцу на ноге. Всего 15 минут отыграл.

— А кто выиграл-то?

— Гроссмейстеры — со счетом 2:1.

— Что ж, давайте вернемся к шашкам. Какая страна вам наиболее запомнилась из тех, которые вы посетили за годы своей карьеры?

— Очень любил в свое время Грузию. Также Африку — наверное, потому что выиграл там два чемпионата мира (в Сенегале и Мали). Еще и турнир там был один, где я стал первым. Запомнились местные жители. Что-то в них есть, они такие простодушные, да, могут обмануть, но делают это наивно. Не то что европейцы — врут и не краснеют.

— Коллекционером не стали?

— Нет, меня это не особо привлекало. Душа должна к этому лежать. Вот был еще случай. У меня были хорошие отношения с одним из наших чиновников Николаем Тимофеевичем Заичковым. Он отвечал за дачи, и вот однажды мне говорит: «Толя, ты так много всего добился. Заслуживаешь дачу в хорошем месте, в Раубичах». А я ему просто сказал: «Николай Тимофеевич, это не мое». Может быть, глупо звучит, но мне нужно что-то подвижное. Я до сих пор делаю пробежки, к примеру. Причем не просто для галочки, а на задания — пробежать за определенное время такой-то отрезок, к примеру.

— Спортсмен и чиновник могут найти общий язык?

— У меня проблем с этим не было. Чувствовал благожелательность по отношению к себе, дружеское отношение. Помню, в 1981 году играл матч за звание чемпиона мира с Вирсмой (это была семнадцатая партия), я был чемпионом мира, и меня устраивала ничья. В то же время в Италии сражались между собой Карпов и Корчной. Вдруг нам из Москвы звонит тогдашний зампредспорткомитета и говорит: Карпов выиграл, что вы там на ничью настраиваетесь — пусть Гантварг тоже выигрывает. И я проиграл, так на меня это подействовало. Ночью не мог заснуть, а ведь на следующий день опять играть. Звоню Заичкову: «Николай Тимофеевич, может, у вас сохранилась бутылка водки?» Я вообще соблюдаю спортивный режим, но ситуация такая сложилась. Он мне говорит: «Толя, держал для победы». Жаль, что он уже умер — замечательный был человек, все спортсмены его обожали.

— Наверное, за время выступлений накопилось много забавных историй…

— Конечно, сколько вам нужно? (Смеется).

— А вы начните, а там посмотрим.

— В свое время в 1974 году мы играли в Италии на чемпионате Европы с Андрейко. Оказались мы вдвоем на этом первенстве, из-за каких-то бюрократических препон третий поехать не сумел. А тогда существовало правило, что нужно было сдавать не только деньги, но и кубки. А кубок был очень большой, красивый, и мы договорились, что отдавать его не будем. И вот, когда мы ехали назад в поезде, он стоял у нас в купе. На остановке зашел какой-то вальяжный итальянец, сел, закурил и начал стряхивать пепел в наш кубок. Подумал, что это пепельница. Это было очень смешно, и сразу подумалось: что-то ведь в этом есть — мы так зациклены на спортивных достижениях, победах, а для кого-то это пыль, пепел. Вот такая философия в действии.

— У вас уже есть писательский опыт. Не хотелось подарить миру еще одну книгу?

— Вы, наверное, имеете в виду «50 поединков на 100 клетках»? Книга получилась случайно, если можно так выразиться. Оказался как-то на вечеринке в компании с людьми из издательства «Полымя», и они на меня через несколько часов насели: «Давай, Толя, книгу». Пообещал и пришлось написать, ведь слово свое привык держать. Хотя не думал, что это будет так сложно. Работал над ней почти два года. Очень устал. Говорят, что одна из лучших в шашечной литературе. Повторить или продолжить ее сил уже нет. Еще и почему не хочу этого делать. Часто, если появляется книга воспоминаний, ее пишут люди, которые хотят изменить мнение о себе. Или чтобы о них помнили только хорошее, ведь факты, изложенные в книге, воспринимаются читателем, как истина в последней инстанции. Может быть, я излишне сгущаю краски, но считаю именно так, поэтому и не хочу быть в компании таких людей.

— Лучше судить по делам, а не по словам…

— Да, но, к сожалению, часто получается наоборот. Эх, ладно, главное, в жизни было много хорошего. Мои спортивные амбиции в шашках и футболе удовлетворены чуть ли не полностью. У меня много знакомых в мире спорта, причем среди них не один мой кумир. Очень хорошие отношения сложились с Каспаровым, к примеру. Выдающийся шахматный гроссмейстер Макс Эйве приходил за меня болеть на голландском «Сахарном турнире». Значит, свой выбор в жизни я сделал правильно.