Преступления без срока давности. Может ли международный суд наказать силовиков за насилие над гражданами?
Пошла третья неделя с момента, когда Беларусь захлестнули новости о жестоком подавлении акций протеста. Все мы видели страшные фото и видео избитых людей, некоторые после встречи с милицией оказались в реанимации, есть и погибшие. Все мы слышали жуткие крики из автозаков и за стенами изоляторов и РУВД. Но мы все еще не знаем ни про одно уголовное дело по факту избиения и пыток. Что если правоохранительные органы и суды просто проигнорируют сотни заявлений потерпевших? Мы решили выяснить, как может заработать международный механизм привлечения к ответственности и что грозит государству, которое игнорирует законы и отказывается защищать своих граждан.
Более 600 человек подали заявления в следственный комитет по факту применения насилия со стороны правоохранителей. Но пока нет информации о том, что заведено хотя бы одно уголовное дело. По закону, следователи должны принять решение за трое суток с момента поступления заявления, при необходимости проверки достаточности оснований — не позднее десяти суток. Но эти сроки могут продлеваться и на месяц, в исключительных случаях — и на три месяца. А пока проводятся проверки, назначены судебно-медицинские экспертизы, на проведение которых отводится до 30 дней, в Государственном комитете судебных экспертиз уверяют, что с поставленной задачей справятся в срок. Параллельно ведутся расследования, где пострадавшими являются сотрудники правоохранительных органов — в этом случае уголовные дела были возбуждены без промедления.
«Всему этому есть определение — пытки»
Экс-судья, правозащитник «Белорусского Хельсинского комитета» Гарри Погоняйло отмечает, что крайне важно, чтобы действия силовиков, нарушивших закон, получили правовую оценку.
— По оценке правозащитников, в Беларуси была разработана согласованная акция по устрашению несогласных с действующей властью, — говорит собеседник. — Жесткий разгон, избиение уже после задержания, когда люди уже лежали на земле или находились в специальном транспорте, а потом по прибытию в РУВД или изоляторы, не были стихийной вспышкой гнева. Опрос потерпевших показывает, что бойцы действовали слаженно, по одной схеме. Вряд ли приказ на такие действия был письменным, но то, что начальство знало об этом и дало добро, не вызывает никаких сомнений. И я хочу подчеркнуть, что бойцы спецподразделений и раньше проявляли жесткость, все то, что мы видим сейчас, мы видели и раньше, точечно, особенно в местах лишения свободы. Безнаказанность привела к тому, что мы увидели сейчас это в таком масштабе.
Александр Лукашенко, встречаясь с жителями Гродно, заявил, что 60% показанных фото избитых — фейк. Гарри Погоняйло парирует: правозащитники, адвокаты, СМИ и сами пострадавшие сумели зафиксировать, в том числе на фото и видео, зверства тех дней.
— Сотни граждан подали заявления в следственные органы, есть заключения врачей, а у некоторых — и судебно-медицинской экспертизы о факте и характере полученных травм. Это не выдумки, это не фейки, это факты, которые должны лечь в основу уголовных дел, — говорит правозащитник. — Задержанных граждан, а это свыше 6 тысяч человек по официальным данным МВД, содержали в невероятных условиях — их загоняли десятками в камеры, не рассчитанные на такое количество человек, их избивали, морили голодом, не давали пить и справить нужду. Всему этому есть определение — это пытки. Говорю это осознанно и ответственно: государство применило пытки к своим гражданам, хотя бесчеловечное обращение с задержанными прямо запрещено и Конституцией, и Конвенцией против пыток, и Международным пактом о гражданских и политических правах, эти документы Беларусь ратифицировала и обязана исполнять. Понимаете, нельзя пытать людей даже во время чрезвычайного положения, даже во время войны. А у нас это произошло на фоне праздника под названием «выборы».
Что такое пытка? Согласно Конвенции против пыток, это любое действие, которым человеку умышленно причиняется сильная боль или страдание, физическое или нравственное, чтобы получить от него или от третьего лица сведения или признания, наказать его за действие, которое совершило оно или третье лицо или в совершении которого оно подозревается, а также запугать или принудить его или третье лицо, или по любой причине, основанной на дискриминации любого характера, когда такая боль или страдание причиняются государственным должностным лицом, или по его подстрекательству, или с его ведома или молчаливого согласия. Никакие исключительные обстоятельства, какими бы они ни были, будь то состояние войны или угроза войны, внутренняя политическая нестабильность или любое другое чрезвычайное положение, не могут служить оправданием пыток. Конституция и Международный пакт о гражданских и политических правах гласит: никто не должен подвергаться пыткам или жестоким, бесчеловечным или унижающему его достоинство обращению или наказанию.
Может ли милиция причинять силу? Может, но только в том случае, когда без силы остановить или задержать человека невозможно. Милиционер обязан предупредить об этом нарушителя, за исключением случаев, когда промедление создает угрозу жизни или может повлечь тяжкие последствия. Милиционер должен стремиться причинить наименьший вред человеку и сразу же оказать ему помощь, вызвать медиков. Иначе применение силы и спецсредств незаконно.
Гарри Петрович обращает внимание, что оценку данным преступлениям могут и будут давать не только национальные, но и международные органы, в том числе страны-партнеры Беларуси.
— Ведь речь идет не о том, что один гражданин напал на другого. Мы имеем дело с тем, что должностные лица, в официальном статусе, при власти организовали пытки. Свидетельства опрошенных правозащитниками граждан говорят о том, что людей пытали даже не для того, чтобы выбить у них признательные показания, хотя и такие факты были (у задержанных спрашивали, кто организовал протест, кто их координировал, кто им платил — и записывали «признания» на видео), но избивали и пытали, прежде всего, для устрашения, чтобы подавить конституционное право человека на свободу мирных собраний и свободу высказываний.
Правозащитник обращает особое внимание, что от действий силовиков пострадали и те, кто вообще не принимал участия в акциях протеста. К примеру, вечером 10 августа в Минске бойцы ОМОН останавливали всех мужчин, которые шли вдоль проспекта Машерова, просматривали их телефон, после чего некоторых без объяснения причин просто уводили в служебный спецтранспорт, часть задержанных на месте избивали, на глазах у представителей прессы и прохожих.
— До сих пор нет четкой правовой оценки их действиям, — говорит собеседник. — Посмотрите, председатель Следственного комитета, Генеральный прокурор, Министр внутренних дел не устают осуждать действия демонстрантов, моментально возбуждают уголовные дела по факту причинения повреждений сотрудникам милиции, но где хотя бы одно дело по факту зверского избиения простых людей? Где хотя бы заявление одного чиновника, что такие люди должны быть наказаны, отстранены от службы в правоохранительных органах? Нет таких заявлений.
Молчит и Конституционный суд. Как пояснили TUT.BY, причина в том что «Конституционный суд по своей природе пассивный орган», и может высказать мнение, только если в суд обратятся депутаты парламента, члены правительства или сотрудники Администрации президента — от ведомства или как представители граждан. В Конституционном суде заявили, что ни один из выше названных органов с таким заявлением к ним не обращался.
Гарри Погоняйло считает, что действиями отдельных силовиков, преступивших закон, дискредитируется вся правоохранительная система.— Мы сейчас свидетели довольно опасной ситуации, — считает правозащитник. — У государства и общества есть условная договоренность: граждане не нарушают закон, а система в случае, если кто-то нарушил права гражданина, гарантирует защиту. Если со стороны государства эти гарантии не выполняются (по факту обращений избитых не возбуждают уголовные дела и не наказывают виновных, например), разрушается живая ткань этой договоренности, и люди начинают думать и действовать по-другому: власть не выполняет закон, значит, и я не буду его выполнять, власть не может защитить меня и мою семью, значит, я буду делать это сам всеми доступными мне способами.
Во что это выльется на практике? Гарри Погоняйло говорит, что в худшую сторону может измениться правопослушное поведение граждан, люди не будут взаимодействовать с правоохранительной системой и помогать предотвращать преступления и правонарушение, может дойти до открытых конфликтов с представителями власти, упадет авторитет правоохранительных органов и судов.
— Как люди будут сами себя защищать? Мы видим это уже сейчас, появляются призывы к травле тех, кто избивает людей или фальсифицирует выборы — это ведь тоже нарушение закона, которое остается без оценки правоохранителей. Люди идут на такие меры, потому что видят: власть бездействует, рука руку моет, как говорят в народе. Мы уже видим раскол общества на этой почве. Восстановить доверие к государственной системе будет чрезвычайно сложно. К сожалению, в истории Беларуси были примеры, когда люди, разочаровавшись в защите государства, шли на самосуды — с самыми трагическими последствиями для всех сторон. Поэтому так важно, чтобы закон начал работать, чтобы люди видели, что виновные, независимо от их должности и места службы, были наказаны за совершенные ими преступления. Иначе власть сама спровоцирует народ на насилие.
По словам правозащитника, первое, что должны сделать потерпевшие, подать заявления в Следственный комитет и прокуратуру, обратиться за помощью к правозащитникам, которые расскажут, как правильно действовать в таких ситуациях.
— Каждый человек, которого избили и унизили, должен об этом заявить, в том числе в последствии предъявлять гражданские иски на возмещение морального и материального вреда, — настаивает Гарри Петрович. — Да, у нас нет уверенности в эффективной работе следственных органов по таких делам, но мы сейчас в том числе фиксируем на будущее все нарушения, потому что пытки — это преступление без срока давности. Дальше нужно подключать все возможные инструменты международной защиты, и правозащитники в этом помогают. Если национальные силы бездействуют, слово будет за международными организациями. Пытки — это не внутреннее дело государства, сейчас в глазах мирового сообщества правительство и силовики сильно упали, по сути, похоронив права человека. С сожалением вынуждены констатировать, что некоторые пострадавшие выйдут из больниц с инвалидностью на всю жизнь. Четыре человека погибли (Гарри Погоняйло включает в статистику Никиту Кривцова, однако СК заявлял, что его смерть не носит насильственного характера и на связана с происходящими событиями — Прим. TUT.BY), у каждого из них есть семья, для которой это невосполнимая утрата. Защита прав — это недопущение пыток и уничтожения людей.
«За пытки любое государство может привлечь виновных к ответственности»
Но с запуском «международного механизма» не все так просто. Дело в том, что гражданам Беларуси не доступны те механизмы международного правосудия, которые есть у жителей всех соседних стран.
— Беларусь — единственная европейская страна, которая не входит в состав Совета Европы и не подписала Европейскую конвенцию по правам человека. Соответственно, жаловаться в Страсбургский суд на действия белорусских органов власти у белорусов нет возможности, — поясняет директор исследовательского Центра EAST Андрей Елисеев. — Можно подать жалобу в Комитет по правам человека ООН, но белорусские власти принципиально не исполняют его решения, которые носят рекомендательный характер.
Что касается Международного уголовного суда (МУС) в Гааге, в компетенцию которого входит преследование лиц, ответственных за геноцид, военную агрессию, военные преступления и преступления против человечества (к ним относятся убийства, пытки, изнасилования, насильственные исчезновения и другое), то Беларусь не подписала Римский статут, который учредил МУС. Соответственно, юрисдикция Международного уголовного суда на Беларусь и белорусов не распространяется.
Но есть две правовые лазейки. Во-первых, Совет Безопасности ООН может принять резолюцию и передать в МУС некоторую информацию о ситуации, которая имела место в любой стране мира. Но такое решение могут заблокировать Россия и Китай. Второе исключение — государство, не принявшее Римский статут, может передать Секретарю МУС специальное заявление о признании юрисдикции в отношении конкретного преступления.
— Это правовое исключение пытался задействовать украинский парламент в отношении экс-президента Украины Виктора Януковича, — говорит Елисеев. — Однако после предварительного расследования прокурор МУС, хоть и признал серьезные нарушения прав человека силовиками и применение ими чрезмерного и неизбирательного насилия по «майданным событиям», не признал их преступлениями против человечества исходя из критериев масштабности, системности и прочих. В то же самое время, по событиям на Донбассе и в Крыму МУС продолжает расследование.
Второй вариант возможен, если на это будет политическая воля власти, пока это выглядит маловероятным.
— Важно подчеркнуть, что МУС не подменяет собой национальные суд, основная ответственность за преследование виновных даже в самых серьезных преступлениях по международному праву возлагается на государства. Собственно, и любое расследование МУС зависит от степени сотрудничества с государственными органами, — отмечает Андрей Елисеев. — Наконец, стоит напомнить про принцип универсальной юрисдикции — за совершение самых серьезных преступлений, к которым относятся пытки, любое государство мира компетентно привлекать к ответственности лиц безотносительно к месту совершения преступления либо гражданскую обвиняемого.
«Лица, исполняющие приказы, тоже подлежат преследованию»
Международный адвокат в Нидерландах Игорь Зубов, родом из Беларуси, имеет десятилетний опыт работы в процессах против государств, крупных компаний и руководящих лиц в различных судах, включая в международных трибуналах в Гааге и Европейском суде по правам человека. Он обращает внимание, что международное право редко вмешивается в отношения между государством и гражданином, только в исключительных случаях. Одним из таких случаев является применение пыток.
— Причина, по которой совершаются пытки, будь то наказание, запугивание или получение признания, абсолютно не имеет никакого значения, — говорит адвокат. — Никакие исключительные обстоятельства, будь то внутренняя политическая нестабильность, чрезвычайное положение, угроза войны или даже война, не могут служить ее оправданием. Абсолютный запрет пыток в международном праве отражает установку, что современное цивилизованное государство не должно позволять себе опускаться до бесчеловечного обращения даже по отношению к самому злостному преступнику и заклятому врагу. Многочисленные показания потерпевших, свидетелей и медицинских специалистов, фото- и видеоматериалы убедительно свидетельствуют об избиениях, бесчеловечном обращении, унижениях и запугиваниях. Все эти деяния квалифицируется как пытки. Возвращение людей из мест заключения со следами насилия само по себе является достаточным доказательством пыток, бремя опровержения которого лежит на ответственных должностных лицах. В последнем заключении Комитета ООН против пыток по ситуации в Беларуси отмечалось, что из более чем 500 жалоб на пытки лишь 10 стали предметом уголовных расследований и не было вынесено ни одного обвинительного приговора. Тем не менее, я хотел бы призвать людей не смотря ни на что документировать причиненные страдания и подавать жалобы.
В последнем заключении Комитета ООН против пыток по ситуации в Беларуси отмечалось, что из более чем 500 жалоб на пытки лишь 10 стали предметом уголовных расследований и не было вынесено ни одного обвинительного приговора. Тем не менее, я хотел бы призвать людей не смотря ни на что документировать причиненные страдания и подавать жалобы.Игорь Зубов отмечает, что «это важно не только с правовой точки зрения, это важно для всего общества, которое должно знать, и для жертв, которые не должны оставаться со своей болью наедине».
— Это так же очень важно с правовой точки зрения. Документирование пыток и обжалование внутри местной правовой системы является с точки зрения международного права необходимым шагом к поиску правосудия за ее пределами. Каждое свидетельство от жертвы пыток, каждый отдельный случай очень важен и весом — также с точки зрения международного права. На данный момент, правозащитные организации сообщают о получении свидетельств пыток от более чем 450 граждан. Такой масштаб и количество совершенных пыток переводит их из разряда преступления пытки в разряд поистине самых серьезных, тягчайших международных преступлений, а именно преступления против человечности. И каждый дополнительный случай пытки, о котором становится известно, будет дальше укреплять их квалификацию как преступления против человечности. Мы имеем дело не с единичными, несвязанными случаями пыток, а с их многократным, широкомасштабным и систематичным применением, в котором просматривается проведение осознанной политики устрашения граждан.
Адвокат подчеркивает: преступления против человечности не имеют срока давности, не подлежат амнистии или иному освобождению от ответственности.
— Преступление против человечности является преступлением универсальной юрисдикции. Говоря простым языком, национальные суды других государств также вправе преследовать и наказывать лицо, вне зависимости от его гражданства и места совершения им преступления против человечности. На практике это означает, что лицо, совершившее преступление против человечности, имеет риск предстать перед иностранным уголовным судом при посещении более чем 80 стран. В качестве одного такого примера, суд в Нидерландах осудил бывшего главу афганских спецслужб за соучастие в пытках, совершенных более чем 20 годами ранее, и приговорил его к 12 годам лишения свободы. За преступления против человечности может быть осужден каждый, кто совершил преступление, приказал, побуждал, пособничал или другим образом способствовал совершению преступлению. На практике мы часто видим в таких делах начальников, командиров и лиц, занимающих высшие государственные должности. Такие лица как правило легко идентифицируются и они подлежат ответственности за преступления, совершенные его подчиненными. Начальник и командир отвечает за преступления подчиненных, если он приказал, разрешил, не принял всех мер по предотвращению или пресечению преступления или не сообщил в органы уголовного расследования. Лица, исполняющие приказы, тоже подлежат уголовному преследованию. Аргумент, что боец «всего лишь исполняло приказ», доказал свою нежизнеспособность в праве еще во времена Нюрнбергского процесса. Каждый человек должен осознавать очевидную преступность своих действий.
Адвокат не скрывает, что процессы в похожих ситуациях занимают годы.
— Запрос белорусского общества на справедливость и правосудие выражен как никогда ярко, однако путь к поиску правосудия — это марафон, который требует терпения и сдержанности. Я надеюсь, что белорусское общество сможет проявить эти качества, направив свой праведный гнев в мирное правовое, пусть и долгое, русло. На данный момент происходит сбор информации по горячим следам. Поэтому СМИ, правозащитные организации и общество в целом должны продолжать фиксировать сведения. Впереди предстоит обработка, систематизация и анализ. Беларусь известна своими техническими талантами, которые могли бы поспособствовать в организации процесса по поиску и сбору информации эффективным и безопасным путем. Это определенно могло бы помочь ускорить процесс течения по долгому руслу правосудия, — считает Игорь Зубов.
Беларусские и иностранные правозащитные организации создали совместный Международный комитет по расследованию пыток, совершенных против участников мирных акций в Беларуси. Если вам или вашим близким нужна правовая помощь, обратитесь к специалистам.