В Афган по собственному желанию. Воин-интернационалист Сергей Лугин — о службе в горячей точке
Ежегодно 15 февраля в Беларуси отмечается День памяти воинов-интернационалистов. В этот день по всей стране проводятся мероприятия, ветераны-афганцы вспоминают своих, уже ушедших, боевых товарищей и годы армейской службы в чужой далекой стране.
За долгие девять лет, что на территории Афганистана длилась война с участием советских войск, больше 700 военнослужащих-белорусов погибло, 12 до сих пор числятся пропавшими без вести. Всего же в Афганистане исполняли интернациональный долг почти 30 тысяч уроженцев Беларуси, среди них — больше 60 наших земляков. Каждый из призванных на службу в ту далекую страну исполнял свой воинский долг честно, мужественно, бесстрашно, как настоящий солдат. Конечно же, у всех, кто прошел дорогами Афганистана, есть заслуженные награды — ордена и медали. Так, например, шесть глусских ветеранов-афганцев награждены медалями «За боевые заслуги». Один из них — Сергей Лугин.
Призывник
Все советские мальчишки мечтали служить в армии, и Сергей тоже не был исключением. Причем мечтал не просто служить, а попасть в элиту армии — воздушно-десантные войска. У него и пример такой был, как говорят, перед глазами, в родной деревне Подлужье: друг детства Миша Ляпко, который только что вернулся из Афганистана. «Конечно, и мне захотелось, — признается Сергей Лугин, — как мой друг, носить голубой берет, чтобы и у меня, как у него, — грудь в медалях… А тут еще Миша спросил: «Хочешь в Афган?» Еще бы, конечно, хочу. Вот он мне и помог составить «подходящую для Афгана» анкету в военкомат».
И вот в ноябре 1987 года молодого парня Сергея Лугина, который в то время получал профессию слесаря-ремонтника молочных и мясных производств в Слуцком профессионально-техническом училище, призвали в армию. Сначала всех призывников отправили в Минск. «Там был жесткий отбор, — рассказывает воин-интернационалист, — строгая медицинская комиссия, проверка физической подготовки (подтягивание, бег). Из полутора тысяч новобранцев служить в ВДВ отобрали только человек 35—40. Потом на несколько дней нас отвезли в распределительный пункт в Борисове, оттуда на поезде в Москву, а потом мы все отправились в Фергану (Узбекистан), где дислоцировался учебный полк».
Легендарная дивизия
Парень из Глуска попал служить не просто в элитные войска, а в знаменитый, можно сказать, легендарный, 350-й гвардейский парашютно-десантный Краснознаменный ордена Суворова полк 103-й гвардейской воздушно-десантной ордена Ленина, Краснознаменной, ордена Кутузова дивизии, бойцы которой в декабре 1979 года первыми вошли на территорию Афганистана и в 1989-м уходили оттуда последними. С 26 декабря 1979-го по 12 февраля 1989-го подразделения 350-го гвардейского парашютно-десантного полка участвовали практически во всех плановых и внеплановых операциях, проводимых в составе 40-й армии, входившей в состав Ограниченного контингента советских войск в Афганистане.
В учебном полку
«В учебном полку в Фергане, — продолжает рассказ Сергей Лугин, — я служил пять месяцев, с ноября 1987 года. Из них месяца три — в горах, жили в палатках, в условиях, приближенных к боевым. Это время было, наверное, самым сложным, тяжелым — и морально, и физически — из двух лет службы в армии. Дисциплина — строжайшая, физические нагрузки — колоссальные. Конечно же, мы учили устав армейской службы, рассказывали нам о культуре, традициях афганского народа, как себя вести в чужой стране, с местным населением. Была и строевая подготовка, но самое главное, основное для солдата — боевая подготовка. Изучали мы устройство мин, обучали нас приемам рукопашного боя, но в первую очередь стрельбе.
В учебке в качестве поощрения за отличную боевую и политическую подготовку меня, единственного из взвода, сфотографировали на фоне боевого знамени — это было очень почетно. Но только тот, кто прошел через такие же испытания, кто там служил, знает, как это всё тяжело далось. Руки, например, от холода и ветра были потрескавшимися до крови. В трещинки попадал песок, и раны неделями не заживали… В равнинной части Узбекистана сильных морозов не бывает, а вот в горах температура опускается и до минус 17. Мы в учебном горном лагере жили в палатках по 5—7 человек. Чтобы согреться, каждую ночь по очереди топили печку. Если не уследил за огнем — палатка сгорала за считаные секунды, солдаты еле успевали выскочить. В учебке у нас команды «вольно» почти не звучало, мы пешком не ходили — всё время или строевым шагом, или по-пластунски, или бегом. Марш-броски по 10 километров со всей амуницией на стрельбище были раза три в неделю. По результатам стрельб командир решал, как мы будем возвращаться обратно в лагерь. Если отделение хорошо отстреляло, то обратно со стрельбища шли спокойно, строевым шагом. А вот если завалили стрельбу, то в лагерь возвращались в противогазах, бегом или по-пластунски. В таких условиях самым счастливым был день, когда приходили письма, особенно от матери. Первое письмо от нее получил примерно через полмесяца с того момента, как прибыл в Фергану. Зашел за угол казармы и там прочитал, потому что слезы лились из глаз… Не хочу плакать (ведь я мужчина, мне нельзя!), а они всё равно сами текут… Да, тяжело приходилось.