Предполагаемое место убийства Гончара и Красовского. Репортаж из окрестностей заброшенной базы СОБРа

Юрий Гаравский, рассказавший Deutsche Welle, что как боец белорусского СОБРа, принимал участие в похищении и убийствах бывшего министра внутренних дел Беларуси Юрия Захаренко, бывшего главы ЦИК Виктора Гончара и бизнесмена Анатолия Красовского, упомянул и показал места, где по его словам, были убиты и похоронены Гончар и Красовский. Это законсервированная военная база неподалеку от Бегомля. TUT.BY съездил на этот объект. О том, что мы там увидели, — в репортаже.

Два километра в лес с дороги Бегомль-Глубокое, и мы упираемся в ворота и КПП. Территория объекта, о котором рассказывал, Юрий Гаравский, обнесена забором по всему периметру и выглядит абсолютно безлюдной.

Поскольку Гаравский в своем интервью указывал и показывал конкретные места, где по его словам убили, а потом похоронили Гончара и Красовского, и установить точные координаты этих мест удалось даже журналистам, мы ожидаем увидеть у базы скопление людей в форме — милиционеров, следователей и экспертов. Ведь накануне Следственный комитет сообщил, что не может комментировать ситуацию, поскольку необходима проверка информации. Но проверять ее приехали только журналисты. У ворот нас встречает дружелюбная дворняга коричневого окраса и наши коллеги из «Радыё Свабода».

На окошке маленькой сторожки висит записка с указанием номера сотового «дежурного по КПП». Звоним по номеру, мужской голос, узнав о том, кто мы и откуда, сразу предупреждает — на территорию объекта никого не пустит, это теперь частная территория. Но соглашается поговорить и обещает вскоре подойти.

И в самом деле, минут через 15 на асфальтированной дорожке, которая ведет вглубь огороженной территории, появляется пожилой бородатый мужчина с тачкой, в которой везет какие-то доски. За ним следует старый микроавтобус. Мужчина открывает ворота, закрытые на цепь с замком, распахивает створки, и микроавтобус уезжает. Успеваем заглянуть в салон — ничего интересного, только несколько досок.

Мужчина с бородой представляется Тимофеем. По его словам, база была приватизирована три года назад, но кто купил объект — рассказать отказывается. Как и пустить нас на территорию. Говорит, связывался с начальством, объяснял ситуацию — руководство против, «велено не пущать».

— Мы приехали сюда, потому что вчера один человек назвал эту базу местом убийства. Может быть уже приезжала милиция или следователи, может, эксперты? Может, хотя бы звонил кто-нибудь, интересовался.

— Никого здесь не было, кроме вас. И я знаю, что вы ищете. Вам нужна полоса препятствий, но она находится за пределами территории объекта.

И в самом деле, в интервью Гаравский говорил о том, что Гончара и Красовского убили возле полосы препятствий. Неподалеку якобы и похоронили в заранее заготовленной яме.

Тимофей соглашается проводить нас к этой полосе препятствий, запирает свою сторожку-КПП, подзывает собаку Боя, и ведет нас вдоль забора. Один поворот, другой, идти вдоль территории базы проще, чем по лесу, хотя и там скользим по опавшим деревьям, и пробираемся чем завалы сучьев. Ботинки скоро промокают, джинсы пестрят грязными пятнами, а куртку приходится нести в руках — провожатый, хоть и опирается при ходьбе на палку, передвигается в зарослях быстрее не привыкших к такому темпу городских жителей. Пройдя километра полтора, мы останавливаемся еще у одних ворот, от которых в лес идет небольшая просека.

Охранник объясняет, вот тут и началась полоса препятствий. Идем по ней, видим непонятные останки — то ли беседки, то ли щитов. Где-то торчат покосившиеся конструкции. Распознать в них, что здесь было раньше, невозможно. Провожатый рассказывает, что когда полосой перестали пользоваться, она стала ветшать, а после новые хозяева вообще разобрали ее остатки, что-то пустив на дрова, а что-то попросту уничтожив.

По полосе мы проходим метров триста, упираемся во что-то, что когда-то давно, возможно было стрельбищем. Рядом пригорок, за которым стоят заброшенные очистные сооружения местного колхоза. Рядом с полосой находим остатки заброшенного и разрушенного блиндажа. «Посмотрите, бревна лежат накатом, точно блиндаж был», — поясняет Тимофей. Ради очистки совести залазим в овражек и проходимся металлоискателем. Прибор не пищит, следов металла нет.

Не попискивает металлоискатель и у ворот в начале полосы препятствий. Но по нашим расчетам, та точка убийства, на которую указывал Гаравский, лежит в глубине территории — в метрах двухста от запертых ворот.

— Что вас еще интересует? Проселочная дорога, на которой могли закопать машину (по словам Гаравского, прямо на дороге была выкопана яма, в которую потом свалили машину Красовского, предварительно раздавленную БТРом, и закопали — прим. TUT.BY). Ну тут есть неподалеку подходящая дорожка с оврагом. Мне говорили, что там было стрельбище.

Дорога, на которую выводит нас проводник, заканчивается глубоким оврагом с отвесными стенами, с одной стороны разбросаны старые шины. Провожатый предполагает, что они играли роль пулеуловителей. Пока мои коллеги обшаривают овраг металлоискателем, Тимофей рассказывает, что раньше на этой базе «кого только не было».

— Ее выкупили у МЧС, а до этого она вроде принадлежала комитетчикам, а до этого — может и СОБРу. А сейчас у нас там маленькое производство, ульи на заказ делаем, скамейки, беседки садовые. Вот скажите, что вы рассчитываете найти? Неужели вы думаете, что если здесь что-то когда-то было, то это здесь осталось? Сколько лет прошло…

Мы согласны с Тимофеем. Нам кажется, что овраг в свое время играл не столько стрельбища, сколько свалки, и наши находки это доказывают — железный уголок, кусок арматуры и жестяная полоса.

— Тимофей, может все же то, что мы хотим найти — на территории базы?

— Поверьте, я за два года, что здесь, обошел всю территорию, знаю здесь все, каждый куст и кажду кочку. То, что вы ищите, на территории базы нет.

Территория базы, которая теперь стала частной территорией занимает 28 гектар. Вокруг объекта мы не нашли что-либо подтверждающее, или опровергающее слова Гаровского, да и не расситывали. А попасть на саму базу не смогли.

Может быть это получится у правоохранительных органов? Ведь уголовное дело не закрыто, а у следствия появились новые данные. В которых можно сомневаться, но которые надо проверить — хотя бы ради родных и близких исчезнувших людей.