Эксперты о том, к каким принципиальным соглашениям пришли (или не пришли) Лукашенко и Путин
После последней встречи Лукашенко с Путиным в СМИ появилась информация о том, что страны договорились по принципиальным вопросам развития интеграционных процессов. «Мы сегодня напряженно работали над этими вопросами [интеграции] и пришли к принципиальным соглашениям, о которых мы расскажем конкретно чуть позже», — сказал Лукашенко. «Интеграционные процессы» Беларусь и Россия обсуждают уже больше полугода, действует рабочая группа, встречаются премьеры и президенты, однако до сих официально никто не сообщил, о каких конкретно принципиальных соглашениях ведет речь Россия.
Пока нигде в публичном пространстве никакой конкретики не появилось, мы спросили у российских и белорусских экспертов, о чем могли договориться Путин и Лукашенко.
«Скорее всего, обсуждались вопросы обороны»
Российский политолог Александр Сытин скептически относится к тому, что стороны вообще могли о чем-то договориться.
— У меня в последнее время нет доверия ни к каким официальным сообщениям, которые не содержат конкретной информации. В России сейчас принято, поскольку российское информационное пространство направлено на то, чтобы доказать всем, что Россия не находится в изоляции и у нее нет никаких международных затруднений, из каждого телефонного разговора и встречи давать вот такие сообщения. Что «договорились о решении принципиальных вопросов, о дальнейшем росте товарооборота, который поспособствует экономическому развитию». И так это абсолютно по любой встрече и любым переговорам. Еще на истфаке учили тому, что если не говорится ничего конкретного, значит, ничего нет. И я думаю, что на самом деле два президента ни о чем не договорились. Давайте подождем три-четыре дня, и я вас уверяю, что никто ничего больше не узнает и ничего никакая пресс-служба не опубликует. А это значит, что ничего нет, потому что времена тайной дипломатии давно прошли.
По мнению эксперта, во время переговоров могли обсуждаться вопросы обороны. Так как основные торговые интересы Россия пытается сконцентрировать на юге и востоке, а военные и оборонные — на западе.
— Скорее всего, обсуждались как раз вопросы обороны и возможного участия российских вооруженных сил в строительстве обороны на западных рубежах Союзного государства. В этом случае, действительно, никто ничего не скажет, потому что это тяжелая позиция для Беларуси. И Беларусь отнюдь не рвется к тому, чтобы на ее территории находились российские войска. Россия этого откровенно хочет, но хочет это сделать с согласия Минска, чтобы никто не говорил, что она осуществляет агрессию в стиле ее отношения к Украине. Здесь, возможно, были достигнуты какие-то компромиссы. И если Лукашенко доволен переговорами, то вполне возможно, что ему удалось отстоять определенные рамки суверенитета.
Эксперт также отмечает, что второй вопрос, который могли обсуждать — это Украина.
— Это актуальная для России тема, и Украина опасается, что на ее северном фланге нависнут союзные российско-белорусские войска. Вполне возможно, что какие-то такие вещи обсуждались, но если бы было что-то известно конкретно, то, наверное, журналисты бы знали.
«Могло быть решено заменить большую интеграцию десятком малых интеграций»
Редактор «Белорусского Ежегодника» Валерия Костюгова говорит, что значение встреч в белорусско-российских верхах в обществе переоценивают.
— Еще и по тому, что в Беларуси нет никакой другой политики, кроме той, которая связана со встречами главы государств с кем-то, особенно с представителями России. Последний год нарастает опасение, что благодаря Союзному государству или отношениям Беларуси и России, которые находятся в турбулентной зоне, Беларусь, возможно, потеряет часть или весь государственный суверенитет. И эти опасения подогревают интерес к встречам. Что касается последней встречи глав государств, то есть вероятность, что хотя бы на несколько месяцев эти опасения станут менее истеричными. В этом и значение этой встречи.
Собеседница обращает внимание, что принципиальных решений об интеграции несколько, и для обеих сторон они одинаково важны.
— Во-первых, могло быть решено не менять союзный договор, а это значит, что равный голос сторон в нем остается. Во-вторых, ускоренной интеграции быть не может, потому что каждая сторона обладает всеми полномочиями заблокировать движения в ненужном ей направлении. Соответственно, в-третьих, могло быть решено заменить большую интеграцию десятком малых интеграций. То есть поступательно готовиться к каким-то быть может когда-то более серьезным, неизвестно наступят ли эти времена, интеграционным прорывам.
Сейчас, по ее оценкам, стороны готовят отраслевые программы по сближению некоторых норм государственных политик.
— Речь идет о налоговом законодательстве, сближении правил администрирования, может быть сближении вопросов налогообложения бизнеса.
«В области экономики и энергетики немало вопросов — и здесь основные болевые точки»
Валерий Воронецкий, председатель парламентской комиссии по международным делам, входит в рабочую группу по выработке предложений о дальнейшем развитии белорусско-российской интеграции. Он предположил, что договоренности президентов Беларуси и России могли быть достигнуты в экономической сфере и области энергетики.
— Это те сферы, которые сегодня в целом отстают в контексте интеграции. Действительно, где-то есть определенный прогресс: это сфера социальных, гуманитарных, культурных контактов, но что касается экономики, энергетики — здесь немало вопросов и здесь основные болевые точки.
Валерий Воронецкий последнюю встречу президентов считает очень важной.
— Все встречи имеют очень большое значение. Это встречи с лидером нашего стратегического союзника, партнера. Мы заинтересованы в выстраивании дружественных, тесных отношений, взаимовыгодных и равноправных. Формальные и неформальные контакты и диалог всегда важны.
«Годовой марафон переговоров упирается в разность двух позиций»
Белорусский политолог Валерий Карбалевич напоминает, что переговоры двух стран продолжаются около года, а повестка дня одна и та же. По его мнению, никакого серьезного прогресса во время последних переговоров, скорее всего, не было, и эксперт с трудом представляет, что он возможен, так как у сторон разные позиции.
— Позиция России состоит в том, что сначала мы договариваемся об интеграции и только потом решаем все текущие вопросы вроде компенсации за налоговый маневр, цены на газ, кредитов и так далее. Позиция Беларуси другая: без решения текущих вопросов и вопроса о дотации со стороны России обсуждать проблемы интеграции нет смысла. И этот годовой марафон переговоров упирается в разность этих двух позиций. И я, честно говоря, не вижу, что какой-то прогресс достигнут.
Валерий Карбалевич просит обратить внимание на историю белорусско-российских отношений и на то, что по итогам каких-то переговоров президенты выходят на публику и говорят, что «все в порядке и мы договорились». Потом разъезжаются по домам и выясняется, что каждый понимает эти договоренности по-разному.