Район на район. Как отстраивался Сельхозпоселок, который недавно передумали сносить

Как проводили время дети, родившиеся в районе Болотной станции, да и вообще — это где? Как отстраивался Сельхозпоселок, который недавно передумали сносить? Минчанин Александр Бугаев рассказывает про свой любимый район.

Чем Уручье лучше Юго-Запада, а Чижовка — лучше Малиновки? Или наоборот? Почему, если жить в Минске, то именно в Лошице? Минчане в конкурсе «Район на район» признаются в любви тому уголку столицы, в котором живут.

Мы принимали истории до 9 утра 22 апреля. Лучшие публикуем, победителя выберем с помощью открытого голосования в рубрике «Минск» — с 27 по 28 мая 2019 года. Подробно правила конкурса читайте тут.

Как на поля Болотной станции бегали за огурцами

Я родился в 1960-х годах прошлого столетия в Минске, в районе Болотной станции. Что, вы такой не знаете? Ну да, ведь Болотной станции давно нет, а находилась она на перекрестке улиц Некрасова и Богдановича, на месте первого «Престон-маркета», что в здании Института мелиорации.

Чуть больше ста лет назад на месте нынешней площади Бангалор было огромное болото. Называлось оно Комаровским, простиралось до нынешней площади Якуба Коласа. В 1911 году на этом месте создали Минскую опытную болотную станцию.

Как строился Сельхозпоселок

Год за годом Болотная станция отвоевывала плодородные почвы у Комаровского болота, а у станции их отвоевывал город. Так в 1950-х годах появился Сельхозпоселок, где и получили участок земли для строительства дома мои родители. Удобств никаких не было: ни водопровода, ни канализации, ни газа, ни электричества, ни телефонов. Потом провели электричество, установили водопроводные колонки (воду от них носили ведрами), появились будки телефонов-автоматов.

Потихоньку район обживался: открыли магазин, школу и даже баню. Все мое детство прошло здесь.

Мы, дети, знали ручей Переспа, протекавший через бывший болотный массив Комаровский. Ручей потом заключили в трубы (до сих пор есть остановка трамвая «Переспа»). Мы бегали на метеостанцию, которую организовали ещё в 1927 году — ее обслуживала семья, жившая рядом. Этот дом попал даже в книгу Николая Чергинца «Преступник будет найден».

Рядом росла великолепная березовая роща, которая сохранилась до сих пор, разве что березки выросли. Мы бегали на экспериментальные поля Болотной станции за огурцами, капустой и кукурузой, а сторожа нас гоняли (поля простирались от современной площади Бангалор до улицы Веры Хоружей). На "большую землю", в город, ходило лишь два автобуса: № 24 и № 15. Дороги были мощеные крупным булыжником — это обеспечивало тряску на двадцать-тридцать минут. Сохранилось несколько фрагментов этих дорог.

Немногочисленные автобусы всегда были переполнены, поэтому многие ходили на работу пешком, по пять-десять километров каждый день. Мои родители тоже: отец работал на заводе Ленина, а мама в 1-й клинической больнице на проспекте Независимости. Вот вам и фитнес: избыточным весом почти никто не страдал.

Во что играли и как ходили "район на район"

В самом Сельхозпоселке все дороги были грунтовые, автомобилей было очень мало: хорошо, если в час проедет машина. Прямо на дороге мы играли в лапту, ручной мяч, бадминтон и тюшку. Весной по дорогам бежали большие ручьи, ведь всю зиму снег не убирали. Мы пускали по ручьям самодельные кораблики, устраивали настоящие соревнования. Как только дороги подсыхали, девчонки брали у пап баночки с гуталином, содержимое — вон, и начиналась игра в классики. Летом играли в «войнушку», никто не хотел быть немцем.

Осенью повсеместно жгли опавшую листву. Зимой почти в каждом переулке заливали хоккейную площадку. Вскоре появились новые улицы Карастояновой и Орловская, транспорта стало больше, дороги стали асфальтировать. Мы часто дрались с мальчишками из новых районов, ведь они жили в квартирах со всеми удобствами, а мы — в домиках, похожих на деревенские хаты. Тогда это как раз и называлось «район на район».

Прогресс: газ вместо угля

В 1970-х Сельхозпоселок стали газифицировать, причем основную часть затрат взяло на себя государство. Это был настоящий прорыв к достойной жизни. До этого нужно было летом закупить уголь (две-четыре тонны), раздробить его кувалдой и перенести в сарай, а зимой каждый день топить котел. Ночью — жарко, а к середине дня уже холодно. Газ для кухонных плит привозили в баллонах, и то по лимиту.

В 1972 году на месте Комаровского болота заложили парк Дружбы народов. На огромном камне-валуне появилась красивая бронзовая табличка, которую украли в лихих девяностых. Сначала предполагалось, что это будет дендропарк, филиал Ботанического сада.

Даже начали высаживать небольшими группами деревья: это карельская береза, это голубые ели, это лиственница… Но что-то пошло не так, дендропарка не получилось. Но в парке Дружбы народов просто замечательно, гуляю там каждый день.

Угроза сноса и строительство дворцов

Сколько себя помню, нас постоянно сносят, поэтому и строиться было страшно. Многие с нетерпением ждали сноса и прописывали к себе как можно больше людей. Раньше при сносе каждая семья получала квартиру. Но с годами люди просто устали бояться — в 1980 годах началось бурное строительство частного сектора. Часто даже разрешение на возведение домов не брали. Просто строились, а потом платили штраф за самовольное строение и получали техпаспорт. Все стали строить водопровод, канализацию, проводить телефоны — процесс пошёл. Мы с сестрой тоже выросли, у каждого появилась семья. Дом перестроили, сделали два входа. Появилось авто, о котором раньше и мечтать нельзя было, просторный гараж.

В девяностых начали появляться первые дома-дворцы, дома-замки. Только спустя годы люди начали понимать, что дети хотят жить отдельно и дом в 600 «квадратов» просто не нужен, а содержать его очень непросто и дорого. Кто-то даже смог вывести дома из жилфонда.

Появились посольства, медицинские центры, станции техобслуживания, офисы, частные детские сады, салоны красоты — все это бывшие жилые дома.

Район сильно пострадал от новостроек, многие частные дома пошли под снос, порой очень добротные. Но понятно, что городу надо развиваться.

Мне кажется, что всю усадебную застройку сносить нельзя. В столицах разных стран легко уживаются такие кварталы и многоэтажные дома. Конечно, ветхим и неухоженным домам не место в столице, а вот красивые, добротные частные дома только украшают Минск. Да и потом, это ведь наша история.

Приятно, что администрация города решила сохранить оставшуюся часть Сельхозпоселка. Прогуляйтесь по его улицам, и вы поймёте, отчего он мне так дорог.