История одной старости. Родные забрали из дома престарелых 90-летнюю женщину - и теперь должны оправдываться
Эта история — о старости конкретного человека. И — о старости вообще. Старость незаметно подкрадывается ко всем, поэтому о ней, как и о смерти, нужно помнить.
Марии Яковлевне Зайцевой из деревни Ферма Шумилинского района — почти 91 год. Женщина — ветеран труда: всю жизнь проработала на кирпичном заводе. Замуж вышла поздно — «даглядала» старенькую больную мать. А когда устроила личную жизнь, рожать уже было поздно.
Отдушиной от тяжелого заводского и крестьянского труда были народные песни — в Ферму к знатной певунье приезжали даже фольклористы из Минска, записали целый диск.
Потом незаметно пришли старость и немощь. Умер муж, и бездетная баба Маня какое-то время жила в доме престарелых. Потом ее оттуда забрали племянница Светлана с мужем Виктором.
Сегодня сельчанка повторяет судьбу своей мамы: ее старость «даглядаюць». Когда-то сильная женщина, рубившая дрова и таскавшая за заводе тяжелые сырые кирпичи, сейчас ничего не видит, почти не слышит и не ходит. С трудом даже сидит на кровати.
У женщины — вторая группа инвалидности, а приютившие ее родственники — сами уже люди пожилые. Говорят, им уже нелегко справляться и с уходом за лежачей больной, и с хозяйством.
Светлана с Виктором добиваются, чтобы медики дали их тете первую группу инвалидности — тогда ей будет положен соцработник. Но, как утверждают супруги, заседание МРЭК все оттягивали и оттягивали. Тогда родня бабы Мани разместила в соцсетях видеоролик, чтобы привлечь внимание медиков и общества к своей проблеме.
Ролик вызвал разную реакцию: одни смотрят видео, плачут и предлагают помощь, вторые обвиняют Светлану и ее мужа в алчности — мол, и так присвоили себе тетину пенсию, а сейчас еще и соцработника им бесплатного от государства подавай.
Деревня: «Старики умерли, молодые уехали, хаты разобрали, улицы заросли»
Деревня Ферма Обольского сельсовета Шумилинского района разбросана вдоль сельской дороги и больше похожа на хутор. Она тихо и печально доживает свой век, как и ее последние жители. Раньше тут, по словам местных, было под 80 хат. А сейчас — всего три.
В двух домах — по две живые души, а в третьем — три: Светлана Черных, ее муж Виктор и пенсионерка Мария Зайцева. Их хата стоит на самом отшибе деревни. Недалеко, через поле, — дорога на Оболь.
— Ай, ну што казаць пра нашу Ферму? — машет рукой Виктор Дмитриевич. — Картина известная: старики умерли, молодые уехали, хаты разобрали, улицы заросли. Тетя Маня ведь раньше тоже в своем доме жила — пока ее муж не умер. А потом она уехала из Фермы в Витебск, и жилище стало разваливаться. В деревне же как: хозяин «до большака» — хату начинают растаскивать.
От поселка Оболь до Фермы — 6 километров. Скорая, говорят, сюда быстро доезжает. И автолавка — ради семерых жителей — тоже исправно бывает.
Но заброшенные хаты с забитыми окнами навевают грустные мысли: можно сказать, Фермы уже нет.
«Память у тети хорошая: даже Пушкина цитирует»
Мария Яковлевна — маленькая сухонькая старушка в ярко-оранжевой кофточке и белоснежной блузке. Она не видит — один глаз удален, почти не слышит — говорить ей нужно в самое ухо и громко. У женщины натруженные руки с выступающими жилами и худые ноги, которые, похоже, мерзнут даже в теплых вязаных носках. На постели — клеенка: на случай, если не справится памперс.
Чтобы тетя получше получилась на фото, племянница повязывает ей платок и уговаривает:
— Тетя Маня, сейчас я вам платочек завяжу. Потерпите немножко, вы же и раньше для газет позировали — к вам же журналисты отовсюду приезжали, писали, как вы хорошо поете. Ну вот, и повязала платочек. О, гляньте, какая у нас бабулечка красивая!
Пожилая женщина сидит на кровати всего несколько минут, но видно, что это дается ей с трудом. Она просит племянницу:
— Ну ўсё ўжо, бабулька, лажы мяне абратна на краваць. Я хачу ўжо ляжаць.
— «Бабулька» — это так тетя меня иной раз называет, — поясняет Светлана. — Но вообще она у нас в здравом уме. Всех узнает. И память у нее хорошая, бывает, даже Пушкина цитирует… Тетя Маня, ну какая я вам «бабулька»? Как меня зовут, скажите!
— Ты ж мая Святланка!
— Ну и называйте меня так, а то что это за «бабулька» такая, — смеется родственница. — Хоть я вообще-то уже и правда бабулька: на носу 60 лет, и внуки есть.
«После смерти мужа тетя попала в дом престарелых»
Светлана Анатольевна Черных — родная племянница Марии Яковлевны.
Женщина рассказывает, кто кому и кем приходится в большой семье и как тетя попала к ней на «дагляд»:
— Тетя и моя мама — сестры. Своих детей у тети Мани нет, а вот племянников много — десять. Муж ее, Петр Петрович, умер года четыре назад — хоть и был на 8 лет моложе. С той поры и начались ее скитания. Сразу тетю Маню забрала к себе в Витебск ее младшая сестра Евгения. Но совсем скоро — через месяц, тетя Женя умерла. Тетя Маня сначала жила в этой же квартире, с внуком умершей Евгении Яковлевны. Но он ходит на работу, у него не особо есть время смотреть за пожилым человеком. Тогда ее забрала к себе еще одна родственница, тоже из Витебска. Но эта женщина уже сама в преклонных годах: как старому смотреть за старым? И через какое-то время наша тетя оказалась в доме-интернате для престарелых и инвалидов на проспекте Фрунзе в областном центре.
Светлана Черных утверждает, что с самого начала хотела забрать к себе тетю:
— Предлагала сделать это еще в день похорон Петра, тетиного мужа. Но родственники из Витебска мне ее не отдали. Когда же она попала в дом престарелых, я поначалу решила ни во что не вмешиваться, не теребить себе сердце. Потом дочка меня уговорила: «Мама, давай навестим тетю Маню в приюте. Как раз Рождество!».
Когда Светлана с дочкой пришли в дом-интернат, пожилая женщина захотела опять попасть в родную Ферму — хотя бы в гости:
— Стала плакать и просить: заберите меня из приюта, хотя бы ненадолго, на каникулы. Мы и привезли тетю в деревню. Но я предполагала, что если мы ее домой возьмем, она отсюда уже не уедет. Так и произошло. Тетя Маня села и твердо сказала: «Отсюда я никуда! Не отдавайте меня больше в приют». Оно и понятно: человек в Ферме родился, жил все время! Я поехала и выписала тетю из дома престарелых.
Последние два года — с апреля 2017-го, Мария Яковлевна Зайцева живет в Ферме.
«Есть минутка свободная, тетя топор на плечи — и пошла в лес за дровами»
Светлана Анатольевна сварила курицу, сделала в блендере пюре и кормит им тетю.
— Старый и малый едят одинаково — кашки и пюре. Тетя Маня, вкусно вам?
— Харашо, яды мне хватаець уволю, — хвалит обед бабушка.
Но, съев буквально пару ложек, начинает капризничать, как ребенок:
— Усё, Святланка, не нада, я ўжо пад’ела, не хачу болей! Не давай мне болей кашы, прашу цябе.
— Тетя, ну давайте еще одну ложечку. Одну и все, я обещаю!
— Не, Святланка, наелася ўволю. Дай мне ручку сваю, я ўжо лягу.
— А ведь еще недавно у тети был хороший аппетит. Она стучала ложкой по столу — так давала понять, что проголодалась, — вспоминает Виктор Дмитриевич. — А теперь стала совсем немощная, чуть живая. Старость.
— Да и молодость у тети была нелегкая, — замечает Светлана Анатольевна. — Она — ветеран труда, всю жизнь отработала на Обольском кирпичном заводе. Снимала с ленты сырые кирпичи, а они тяжелые, попробуй-ка поноси их, да еще когда в цеху — жаркие печки. Ходила в Оболь 6 километров пешком, и днем, и ночью: работа же была в три смены. При этом ухаживала за своей больной мамой, нашей бабушкой Домной, у которой отнялись ноги. Поэтому и замуж долго не выходила. А когда вышла, кажется, уже под 50 лет, рожать было поздно. Тетя никогда не сидела без дела. Есть свободная минутка, она топор на плечи — и в лес за дровами. Всю жизнь держала коровок, телят, овечек, сдавала молоко, мясо. Как ни тяжело ей было, всегда сама справлялась, никому ни на что не жаловалась. Она и сейчас такая: с болезнями своими борется.
Мария Зайцева — известная в своем краю исполнительница народных песен.
— В дипломах написано: «носьбіт аўтэнтычнага фальклору». Пела тетя всегда сольно. А сколько раз она ездила на разные праздники, конкурсы и побеждала там! Студенты к ней из Минска призжали — записывали фольклор, диск с записями потом подарили.
«Если будет соцработник, станет полегче»
Мария Зайцева — уже полтора десятка лет инвалид второй группы. Но в последнее время ее здоровье значительно ухудшилось: «Тетя не видит, ей что день, что ночь — без разницы. Не ходит, сидит только на кровати, да и то — недолго. А чтобы посадить ее на горшок или поменять памперс — муж держит ее на весу».
Родственники хотят, чтобы тетя получила первую группу инвалидности.
— Тогда мы сможем пригласить соцработника. Я — пенсионерка, муж — пенсионер, нам уже непросто справляться и с уходом за лежачей больной, и с деревенской работой. Соцработник помогал бы нам, например, наносить воды, когда тетю нужно искупать, или съездил бы в Оболь в магазин. Я не говорю, что мы устали от тети, но если появится соцработник, не скрою, нам полегче будет.
По словам Светланы Черных, они ждут, когда состоится заседание МРЭК, уже два месяца:
— 14 февраля у нас был врач, сказал, что МРЭК будет 4 марта. Но комиссия к нам так и не приехала. Назначили следующую дату — 1 апреля. Но и в тот раз были пустые обещания, хотя тетя тогда лежала в Обольской больнице — и комиссия к ней могла прийти туда, в палату.
15 апреля, после того, как в интернете появился ролик о Марии Яковлевне, в Ферму приехали шумилинские медики. Пообещали, что заседание МРЭК состоится 6 мая.
— Были у нас невропатолог, окулист, участковый врач. Осмотрели тетю. Сказали: да, конечно, ей нужна первая группа. Теперь вот ждем.
«Проклинают и чужие, и родные»
Видеоролик, который вызвал столько комментариев, разместил в интернете зять Светланы.
— Я его об этом попросила, потому что не знала, как еще привлечь внимание к нашей проблеме, — объясняет женщина. — Это же был крик души! А сейчас в этом интернете чего только не пишут! И что бабушка голодает. И что я аферистка, алчный человек — только из-за пенсии тети Мани и забрала ее из приюта, а теперь еще какой-то помощи от государства хочу. Целая война разгорелась из-за этого видео. Меня проклинают сейчас не только чужие люди, но и родня.
Сельчанка утверждает, что они с мужем не нуждаются в материальной помощи:
— Видео сняли не для того, чтобы нам собирали деньги, нет! Многие комментаторы нас так и не услышали. Там же четко сказано: люди, мы все стареем, и никто не знает, как и где встретит старость. Может, в приюте, может, еще где. Но любой человек хочет жить до конца дней в семье, среди родных. Поэтому мы свою тетю никуда не отдадим, как бы нам трудно ни было. Больше всего мне обидно, что в глазах некоторых людей я стала «алчной хапугой». За что? За то, что не дала родной тете умереть в доме престарелых?!
«Забрала ее из дома престарелых — потому что ей понадобилась пенсия старушки»
Главный врач Шумилинской центральной районной больницы Константин Баканов пояснил:
— Прошла ВКК — по месту жительства Марии Яковлевны приезжали специалисты. Уже оформляются документы на медико-реабилитационную экспертную комиссию. 6 мая состоится заседание МРЭК, и женщина получит первую группу инвалидности. В состоянии ее здоровья есть все признаки для этого. Этот вопрос мы держим на контроле — и в райбольнице, и в облздраве.
Главврач сообщил, что в марте Марию Яковлевну обследовали, она прошла лечение в стационаре в Обольской участковой больнице.
— Я не знаю, почему племянница Марии Яковлевны закрутила-завертела вокруг этой ситуации такую проблему. Все решалось в плановом порядке, и мы это Светлане Анатольевне Черных объясняли. Пенсионерка находилась в доме для престарелых в Витебске. Но Черных забрала ее оттуда — потому что ей понадобилась пенсия старушки. А сама ухаживать за ней теперь не хочет, поднимает скандалы, — считает представитель здравоохранения.