«Я никого не принуждал». В Могилеве осудили «хозяина» попрошаек, он отправится в колонию

В Могилеве 14 декабря вынесли приговор 24-летнему уроженцу Гомельской области. Алексея Юзепчука признали виновным в вымогательстве, торговле людьми и принуждении к труду. Суд решил, что парень заставлял людей просить милостыню в Минске, Могилеве, Жодино, Борисове.

Юзепчуку назначили наказание в виде трех лет лишения свободы в колонии общего режима и штрафа в 300 базовых величин (7350 рублей).

Напомним, летом 2018 года Алексея задержали по подозрению в вымогательстве. К тому моменту у следствия была информация о том, что мужчина вымогал тысячу долларов у 27-летней женщины «за получение права личной свободы».

У Юзепчука тогда изъяли инвалидную коляску, плакат с призывами о помощи в лечении больных детей, банку с монетами. Следствие предположило, что мужчина принуждал потерпевшую и других людей заниматься попрошайничеством.

Позже выяснилось, что Юзепчук «руководил» девятью попрошайками. С января 2017-го по апрель 2018 года он вербовал людей, находящихся в сложном финансовом положении, предлагал им работать в строительной сфере, а на деле заставлял просить милостыню, угрожая при этом физической расправой.

— «Руки-ноги поломаю» — так он говорил, — рассказывала на суде потерпевшая Ольга, уроженка Быховского района. 24-летняя женщина говорила, что из-за этой угрозы выполняла все без лишних слов, хотя попрошайничать не хотела и сразу отказывалась. Но и бежать не пробовала — «из-за страха». Хотя могла — по ее словам, каждый день она собирала около 100 рублей.

При этом, отвечая на вопрос судьи о наказании для обвиняемого, женщина попросила, чтобы оно не было строгим:

— У него же детки. Того, что он уже отсидел, достаточно, — сказала Ольга.

24-летний Алексей — многодетный отец: у него на иждивении трое детей. Ранее не судим, образование среднее.

Он признал вину только частично — за вымогательство.

— Я никого не принуждал, никого не обманывал, — сказал Юзепчук.

На каждое заседание приезжали многочисленные родственники обвиняемого. По отношению к журналистам они вели себя агрессивно, оскорбляли нецензурными словами. Женщины сыпали проклятиями, мужчины грозили «сломать камеры».