"Хожу на танго, фламенко и теннис". Белоруска получила медаль за "50 мужественных лет с диабетом"

В понедельник и среду Дина Олеговна (имя изменено по просьбе героини) ходит на фламенко, в четверг и субботу танцует аргентинское танго, во вторник и пятницу играет в настольный теннис. Ей 65, и она ведет суперактивную жизнь. А еще уже 57-й год Дина Олеговна живет с сахарным диабетом, о чем всегда знали не больше пяти самых близких людей. «Мне так легче: все считают меня молодой, здоровой, энергичной», — объясняет она свой выбор.

О том, каково это — с детства подчинить жизнь строгому контролю, что ей помогает не раскисать, а также за что ей вручили медаль, которая есть только у двух белорусок, Дина Олеговна рассказала TUT.BY.

14 ноября — Всемирный день борьбы с диабетом. В Беларуси около 320 тысяч человек страдают от этой болезни.

На плечах — рюкзак, на лице — изящный макияж и улыбка. Месяц назад Дине Олеговне исполнилось 65 лет. Диабет у нее обнаружили, когда ей было всего 8 с половиной.

—  Мы жили в Лиепае (Латвия. — Прим. TUT.BY), у моря, почти в лесу. Я пошла в школу, училась хорошо. Но в конце второго класса моя успеваемость резко упала. Я и была худенькая, а стала вовсе сохнуть. Наша соседка работала лаборанткой в госпитале, и она решила взять у меня всевозможные анализы. Так и обнаружился повышенный уровень сахара в крови. О диабете тогда мало кто знал — был 1962 год.

Дина Олеговна говорит, что ей повезло: болезнь обнаружили вовремя. Она еще не успела перейти в ту стадию, когда от низкого уровня сахара можно потерять сознание или впасть в кому.

— У меня были две бабушки в Москве. Они захлопотали, договорились и привезли меня в детскую филатовскую больницу. Там мне поставили диагноз, подлечили. Организм продержался без инсулина месяц, но потом все равно пришлось его колоть.

Чтобы полноценно жить, вводить инсулин Дине Олеговне приходится всю жизнь. Каждый день, без выходных и праздников. Функцию поджелудочной железы, которая должна бы вырабатывать инсулин сама, но этого не делает, взял на себя ее характер. Болезнь воспитала в ней сильнейший самоконтроль и самоорганизованность. Ребенком она не спрашивала, почему ей делают уколы большими многоразовыми шприцами. «Так надо», — этих слов было достаточно, чтобы перетерпеть боль.

— В семье эту тему мы не обсуждали особо. Делали все необходимое, но не заостряли на болезни внимание. Я всегда была очень серьезная. Это сейчас много улыбаюсь. Мне сказали, что так надо, и я не сопротивлялась. У меня твердый характер, благодаря которому я и живу, можно сказать.

В детстве, вспоминает Дина Олеговна, она как-то поссорилась с подружкой. Та знала о болезни и, чтобы побольнее уколоть, обозвала ее «сахарницей». Было очень обидно, и Дина Олеговна решила: никому рассказывать о болезни не будет. О ее диабете всегда знали лишь родители, сестра и муж.

— Решила, что будет неприлично не сказать будущему супругу о своей болезни, — улыбается. — Узнал, но не передумал.

После окончания университета Дина Олеговна работала в проектном институте программистом. Затем перешла в закрытый военный институт, который работал на «оборонку» — раньше его называли «почтовый ящик». Каждый день перед работой она делала себе укол инсулина — и забывала о болезни на день. Коллеги, естественно, ни о чем не догадывались.

— В детстве и в юности шприцы были многоразовые. До сих пор у меня хранятся металлические коробки, которые нужно было заполнить водой, поставить на плиту и прокипятить в них шприцы. Если забыл, все сгорало, значит, под рукой всегда нужно было иметь запасные. А иголки постоянно тупились. Было, конечно, непросто. Потом появились патроны, которые можно было просто залить спиртом. Уже стало как-то легче. Когда появились одноразовые шприцы, я просто сказала «ура!».

Сейчас, особенно если из дому приходится уйти надолго, у Дины Олеговны всегда есть с собой «тревожная косметичка». В ней лежат три шприц-ручки, которые внешне похожи на обычные маркеры. Здесь же, в чехле, всегда есть глюкометр. Иногда измерять сахар приходится до 10 раз в день. Пальцы от такого количества уколов стали практически нечувствительными, рассказывает собеседница.

Раньше, продолжает она, приходилось жить без глюкометра. Уровень сахара она определяла по наитию. Если низкий, нужно поесть, высокий — подколоть несколько единиц инсулина. Но в последнее время самоощущения стали подводить.

— Все-таки возраст и стаж диабета сказываются. Недавно я пришла домой после танцев. Уровень сахара был 5,4. Решила, что с такими значениями нельзя ложиться спать, нужно поесть. Ем — и понимаю, что не могу остановиться. Проверяю — а у меня сахар 20. Я быстренько ввела себе 6 единиц ультракороткого инсулина. Через несколько часов проснулась, глюкометр показывал уже 9,8. Ввела еще. Утром проснулась с 6,4. Казалось бы, если хочется есть, значит, сахар падает. А тут получилось ровно наоборот.

Если Дина Олеговна идет куда-то в гости, обязательно берет с собой глюкометр. Уединится в ванной, проверит кровь, рассчитает, можно ли ей есть и что. После занятий спортом Дина Олеговна может спрятать руку в сумку, уколоть палец и посмотреть — доберется она до дома без приема пищи или все-таки нужно что-то перекусить, чтобы сахар не опустился до критически низкого уровня.

Ситуации, когда состояние и самочувствие выходило из-под контроля, случались лишь дважды.

— За всю жизнь я раза два теряла сознание. Один раз по собственной глупости. Сейчас я понимаю, что признаки низкого и высокого сахара совпадают. А тогда, еще во время учебы в университете, этого не знала. Однажды я подумала, что у меня высокий сахар, и я ничего не поела. А оказалось, что он был очень низкий. Потеряла сознание на глазах у однокурсников, они перепугались. Мне стоило попросить хотя бы сладкого чая, но я не додумалась — и несколько часов пролежала в полубеспамятстве. А второй раз я шла из поликлиники. Почувствовала себя нехорошо, зашла в магазин купить что-то сладкое. Чуть не потеряла сознание, но какой-то человек меня подхватил и довел до дома.

Больше экстремальных ситуаций с ней никогда не происходило. Кроме одной, которая оставила рану на всю жизнь.

— Это когда меня заставили из-за диабета сделать аборт. Причем я чувствовала себя прекрасно, все было замечательно. Но тогда не было таких возможностей контроля за уровнем сахара. Моему диабету было уже 24 года, а мне — 32. После этого я ходила сама не своя. Было очень, очень тяжело, — рассказывает Дина Олеговна.

Год назад Дина Олеговна получила медаль Центра диабета Джослина за 50 лет мужественных лет с диабетом. Такие медали в Беларуси есть всего у двух человек.

— Кто-то, кого, к счастью, диабет не коснулся, может сказать: «Ей вручили медаль за то, что она болеет?» Поэтому я нигде не афиширую ее. Не каждый поймет.

Чтобы получить медаль, Дина Олеговна заполнила анкету и приложила к ней справку, в которой было указано, когда именно ей поставили диагноз «диабет первого типа».

— Людей, который более 50 лет живут с диабетом, гораздо больше. Но нужны документы, которые бы подтвердили дату постановки диагноза. Не у всех они есть. Такая справка у меня была. Ее выдали в военной медчасти еще в 1966 году.

К получению медали, говорит Дина Олеговна, у нее был прагматичный интерес. Рассчитывала, что, может быть, врачи уделят больше внимания. Но оказалось, что эта награда не дает бонусов.

— Декларируется, что у нас все бесплатно. Но ничего подобного. Да, часть инсулина мне выдают бесплатно. Но тот, который не вызывает у меня побочных действий, с которым я почувствовала себя человеком и смогла спокойно выходить из дома, покупаю сама с 2009 года. Что поделать… Но хорошо, что у нас выдают льготные рецепты на лекарства для лечения сопутствующих заболеваний. Диабет ведь дает много осложнений.

— Эта медаль для вас что-то значит?

— Близкие люди меня поздравляли, когда ее получила, говорили, что я ее достойна. Да, я веду не самый простой образ жизни. Не являюсь пока ни для кого обузой — может быть, как раз наоборот, других поддерживаю.

Несмотря на самоконтроль, умеет Дина Олеговна и расслабляться. Танцы — это ее новая страсть, о которой она рассказывает с гораздо большим удовольствием, чем о болезни. Например, как с бывшим партнером переписывается эсэмэсками в стихах — и тут же их декламирует.

— Главные правила жизни с такой болезнью — это позитивный настрой и поиск удовольствия во всем, что бы ты ни делал. С лета я посещают общество «Поддержка людей с сахарным диабетом». Увидела там женщину, ребенок которой тоже болеет. Подошла к ней, просто положила руку на плечо, мол, посмотрите, я тоже когда-то была ребенком с сахарным диабетом. Пусть она видит, что не все потеряно. Главное, чтобы родители поддерживали дома спокойную обстановку. Как бы родным ни было тяжело, не нужно, чтобы дети это видели и ощущали. Нужно просто принять это и учиться жить, несмотря ни на что, потому что другой жизни, без болезни, у вас не будет.