Обвиняемый в суде по Печам: "Коржич предложил 30 рублей за то, что ему будут делать поблажки"

В суде по делу о гибели Александра Коржича продолжают допрашивать обвиняемых. Второй день прокурор задает вопросы младшему сержанту Егору Скуратовичу.

Егор из Мозыря. До армии получил среднее специальное образование и успел полгода поработать. Рассказывает, что вел себя с рядовыми не по уставу из-за давления сержантов. В среду на суде он не раз повторял: заставлять военнослужащих отжиматься, получать от них продукты — в роте давняя практика.

— Не помню, что сержанты мне говорили… «Ты, слон, мат перемат» — вспоминает Егор о том, как старшие по званию оказывали на него давление.

По словам Егора, это его унижало, в итоге ему приходилось поступать с военнослужащими, как и сержанты.

На допросах обвиняемых присутствует Светлана Коржич, мама погибшего Александра. Обращаясь к Скуратовичу, она возмутилась: почему врач, которая лечила ее сына в медроте, сейчас в России. Лучший армейский друг Саши тоже скрывается.

— Почему никто не пытается их разыскать? — взяла слово Светлана Николаевна.

— Зачем? — подхватил ее вопрос Скуратович и посмотрел на обвиняемых в клетке. — Здесь же трое сидят.

После допроса гособвинитель Юрий Шерснев зачитал показания, которые младший сержант давал во время следствия. В них он сообщает, что солдаты платили ему за мобильные, деньги он делил с Барановским, одним из обвинчемых по делу. Сейчас дележку заработка Скуратович не признает.

— Я считал: если меньше сумма окажется, то и меньше ответственность, — объясняет он, почему оговорил Барановского.

— Показания давали добровольно? - уточнил гособвинитель.

— Да, — ответил обвиняемый.

В своих предыдущих показаниях Егор вспоминал, как однажды к нему подошел Барановский и сообщил: рядовой Коржич предложил 30 рублей за то, что ему будут делать поблажки, не назначать на тяжелые работы.

Барановский сказал, что половину суммы он готов передать Скуратовичу, так как Коржич и для Егора был подчиненным. Необычная просьба, продолжил читать показания прокурор, младшего сержанта удивила, и он лично уточнил это у Коржича. Тот все подтвердил. Правда, нужной суммы у рядового не было, расплатиться он обещал позже. Однако, как рассказал Егор, денег от Александра так и не получил. Заплатил ли Саша что-то Барановскому, обвиняемый не знает. Т

Также во время следствия Скуратович рассказывал, что, несмотря на деньги, которые Коржич платил Барановскому, сержант все равно «не переставал его бить».

— Также Коржич водил Барановского за свои деньги в чипок, покупал продукты, сигареты, — зачитывает показания Скуратовича гособвинитель.

Сейчас молодой человек говорит, что этого не видел.

— Я предполагал, — говорит он.

Предположением называет и свой рассказ о том, что за посещение буфета и чайной в роте была своя такса. Так, например, прогулка в чайную «стоила» чай или вафли.

Как и обвиняемый Барановский, Скуратович написал несколько явок с повинной. Егор подчеркивает: сотрудники КГБ давать показания не принуждали, не били его. Лишь, вспоминает, оставляли надолго, например, в кабинете, не кормили.

— Предлагали водички, — рассказывал раньше Скуратович, а сейчас дополняет: — Они мне помогали написать, чтобы меньше ошибок было, а записано по существу.

Ни фамилий, ни должностей сотрудников, которые ему помогали, молодой человек не помнит.

Во время заседания прокурор Юрий Шерснев напомнил, что Скуратович сообщал о ситуации с командиром роты Суковенко (Скуратович проходит потерпевшим по уголовному делу старшего лейтенанта Суковенко о неуставных взаимоотношениях).

Так, например, Суковенко выдавал солдатам и сержантам неполное денежное довольствие. Вместо 9 рублей 30 копеек рядовые от него получали 8 рублей 50 копеек, сержанты вместо 16 рублей 90 копеек - 15 рублей.

— Разницу Суковенко забирал себе, — зачитал показания Скуратовича Юрий Шерснев и продолжил, — Суковенко ежедневно требовал варить ему кофе, который сержанты покупали за свои деньги. Периодически осматривал тумбочки и вещмешки солдат и сержантов, изымал продукты для себя лично. Чтобы военнослужащие могли пойти в увольнение, командиром поощрялась «добыча» различных материальных ценностей. Так, рядовой Ш. принес в роту похищенный шлемофон со склада.

После чего, продолжил гособвинитель, Суковенко хотел его поощрить.

— Сообщали такие факты? — уточнил прокурор.

— Сообщал.

— Соответствуют они действительности?

— Соответствуют, — подтвердил обвиняемый.

Напомним, в доведении до самоубийства рядового Александра Коржича обвиняют троих сержантов: Евгения Барановского, Егора Скуратовича, Антона Вяжевича. Им вменяют ч. 3 ст. 455 УК (Злоупотребление властью, повлекшее тяжкие последствия), ч. 1, 2 ст. 430 (Получение взятки), Барановскому еще и ч. 1 ст. 205 (Кража). Максимальный срок — 12 лет лишения свободы.

Процесс по делу о гибели солдата Коржича ведет судья Олег Лапеко, гособвинитель — Юрий Шерснев.

Тело Александра Коржича с майкой на голове и с ботинками, связанными шнурками, было найдено 3 октября 2017 года.

Мать солдата продолжает настаивать на версии убийства сына, утверждая: у сына не было суицидальных мыслей, он хотел вернуться на «гражданку» и строил планы на будущее. Психиатры во время процесса рассказали, что беседовали с Коржичем и поставили ему диагноз «здоров». Обвиняемым грозит до 12 лет лишения свободы.