"Проблема в пуще есть, но не такая, как у поляков". Как на нашей стороне противостоят короеду

«Весной, когда погода тихая, можно стать и услышать хруст. На одном дереве может находиться 20−30 тысяч короедов-типографов. Стоишь — и в тебя летит от деревьев опилки, как мука», — говорит главный лесничий национального парка «Беловежская пуща» Василий Филимонов. Пока на польской стороне Беловежской пущи не утихают скандалы по поводу вырубок зараженных короедом-типографом деревьев, на белорусской части лесники в заповедных зонах исповедуют принцип невмешательства.

Обстановка в кабинете главного лесничего пущи аскетичная: ни компьютера, ни кожаного кресла, ни массивного шкафа из дуба. Единственный элемент мебели — пустой стол из ДСП, как в школьной учительской.

— Я в кабинете не сижу, — объяснил Василий Филимонов, — Когда теплая погода, так спальник в машине вожу с запасом сала, чтобы в лесу переночевать. У меня такая работа, что я весь день в пуще. (…) На меня ругаются, что нет в кабинете — подписи под документами люди не могут поставить. А я живу в пуще, понимаешь?!

На пустом столе своего рабочего кабинета Василий Васильевич раскрывает карту нацпарка, размеченную на кварталы. Красным закрашены квадраты в заповедной зоне пущи: на этих территориях запрещена любая деятельность. Максимум, что здесь могут делать лесники — оттащить от дороги или квартальной линии упавшее дерево. Точками на карте нанесены участки ельника, пораженные короедом-типографом: зеленые — со степенью заражения до 20%, красные — от 80 до 100%.

По приблизительным оценкам, в этом году численность короеда-типографа на белорусской стороне пущи увеличилась на 30% по сравнению с прошлым годом. Но это не катастрофа.

— Ситуация нормальная, — успокаивает Василий Васильевич. — На территории национального парка ельники произрастают на площади 5224 га, а насаждения где в составе имеется ель — 13 304 га. То есть это 4,3% и 11,2% от общей площади покрытых лесом земель национального парка.

Красных точек на карте много. При этом основной очаг приходится на область вблизи резиденции президента «Вискули».

— Почему тут? Когда наложили на карту местности, выяснилось, что тут находится возвышенность. Вода отсюда ушла — и елка пошла сохнуть. На нее и пошел короед.

«Проблема с короедом-типографом в пуще есть, но не такая, как ее преподносят»

Василий Васильевич заводит свою «Ниву» и мы едем в заповедную зону. Двигаемся по навигатору на планшете, на который нанесена точная карта нацпарка с указанием зараженных короедом участков.

— Короед в пуще был всегда. Это нормальное явление. Короед — это вторичный вредитель, — рассказал собеседник, — Но почему сейчас проблема стала остро? В 50−70х годах начали мелиорацию делать, нарушился гидрологический режим, пошло усыхание. Вода упала, а у ели корневая система на поверхности.

Главный лесничий рассказал, что ученые отмечают цикличность вспышек короедов. Нацпарк переживает нашествие примерно раз в десять лет.

— Леса пущи относятся к наиболее высоковозрастным в Европе, их средний возраст —около 120 лет, а некоторые насаждения имеют возраст 250−350 лет. Наша задача — сохранить это уникальное место и его биоразнообразие, не навредить и дать возможность людям побывать здесь и все это увидеть, — говорит Василий Васильевич.

На заповедных территориях рубки не проводятся. Единственный способ борьбы с короедом здесь — это установка гнездовий птиц по периметру заповедной зоны и феромонные ловушки. Их размещают на участках вблизи поврежденных деревьев, чтобы отвлечь вредителя от еловых насаждений.

В остальных зонах лесники используют и другие методы борьбы с вредителем: выкладка ловчей древесины, санитарные рубки, удаление поврежденной древесины.

— Мы подходим к решению проблемы сохранения пущи комплексно, по принципу «минимальной достаточности» — поддержание биологической устойчивости лесных экосистем. Проблема с короедом-типографом в пуще есть, но не такая, как ее преподносят: он тут был, есть и будет. Проблема в другом: короед — это вторичный вредитель и надо удалить факторы, способствующие увеличению его численности, — объяснил собеседник.

«У нас первый ярус насаждений — это сосна, второй — елка»

На польской стороне Беловежской пущи пошли иным путем. Польское правительство решило провести в пуще лесозаготовки в целях борьбы с жуком-короедом. Власти заверяют, что все действия в Беловежской пуще имеют исключительно охранный характер. Экологи протестуют против этих решений и требуют дать реликтовому лесу самостоятельно справиться с естественными процессами обновления массива, как это реализовано на заповедной части белорусской пущи. Европейский суд еще в июле постановил немедленно прекратить вырубку деревьев. Но власти страны нарушили предписание. В ноябре суд ЕС обязал Польшу платить 100 тысяч евро штрафа в день за вырубку Беловежской пущи.

Василий Васильевич действия польских коллег не комментирует, но говорит, что там иная ситуация.

— У нас первый ярус насаждений — это сосна, второй — елка. Когда елка выпадает, первый ярус остается и сохраняется определенный микроклимат, который способствует процессу возрождения. В Польше этого нет.

Пока короед-типограф успокоился — зима. Вредитель любит теплую погоду. А как будет развиваться ситуация в следующем году — покажет время.

Ожидается, что весной нацпарк посетят эксперты из Центра всемирного наследия и Международного союза охраны природы и природных ресурсов. Их цель — изучить ситуацию с короедом-типографом, усыханием еловых лесов и лесохозяйственной деятельностью, которая сейчас ведется на польской части пущи. Как сообщала БЕЛТА, во время визита пройдет экспертиза обеих сторон трансграничного объекта.

«Мы его боимся»

По мнению лесников, вокруг короеда-типографа «больше шума, чем он того заслуживает». Куда большее беспокойство вызывает новый для пущи вредитель — вершинный короед.

Василий Васильевич едет дальше. По дороге останавливается возле очередного участка и указывает на сосну:

— Вот это действительно беда, — объясняет собеседник, — в августе обнаружили на этом дереве вершинного короеда.

— Для пущи вершинный короед — самый опасный. Мы его боимся. Он опаснее типографа. Особенно судя по той ситуации, которая в этом году сложилась в южных регионах республики. Мы сделали учет, выставили кучу ловушек, ведем наблюдение. Надеемся, что не распространится, — резюмировал главный лесничий.

Вредитель в этом году свирепствовал в южных регионах страны. Как сообщала в августе БЕЛТА со ссылкой на Минлесхоз, в Беларуси из-за него пострадали 12,4 тысяч га леса.