"Крыс вывести очень тяжело". В Гомеле в суде по делу о порче мяса допросили экс-директора мясокомбината

Суд по делу о порче десятков тонн мяса на Гомельском мясокомбинате идет уже третий месяц. Когда стороны приступят к изучению материалов дела и прениям пока неизвестно. Недопрошенной остается еще часть свидетелей. В среду, 29 ноября, суд допросил последнего из обвиняемых — бывшего гендиректора предприятия Ричарда Стефановича, и еще нескольких свидетелей.

Согласно обвинения, бывший гендиректор гомельского мясокомбината с января по декабрь 2015 года не принял мер и решений, чтобы не допустить порчу мяса — не ограничивал прием скота на убой, морозильные камеры были перегружены, из-за этого невозможно было своевременно провести их дезинфекцию.

— В камерах не соблюдались условия хранения. Продукция укладывалась вплотную к оборудованию охлаждения. Вовремя не производился ремонт производственных помещений. Мясо хранилось на деревянных помостах, было повреждено грызунами, в их помете, — говорил на первом заседании прокурор.

Сейчас Стефановича обвиняют в служебной халатности и в злоупотреблении служебными полномочиями.

«Мне четко говорили: «Будешь выполнять график — никуда ты не денешься»

В начале допроса Ричард Стефанович заявил, что вину признает частично. Изначально же бывший гендиректор в целом не признавал себя виновным, но, по его словам, эта позиция была связана скорее с эмоциональным состоянием, чем другими факторами.

Должность гендиректора Стефанович занимал с 2011 года до момента задержания, до этого был замом по коммерческим вопросам (с 2008 года). Еще одного обвиняемого по этому громкому делу, бывшего замминистра Пивовара, по его словам, знал «визуально — как однокурсника во время учебы в Ветинституте». Позже пересекался с ним по работе.

— До 2015 года с просьбами к Пивовару вы обращались? — уточнил прокурор.

— Только по поставкам продукции в Россию.

— А по проверкам, проводимым до 2015 года у вас на предприятии?

— Не помню.

— То есть вы не отрицаете такие просьбы?

— Может и обращался. Я не помню.

Суд установил, что в 2015 году мясо хранилось как камерах мясокомбината, так и в арендных холодильниках «Облторгсоюза» Количество продукции только на предприятии ежемесячно могла достигать 1,6 тыс. тонн.

— Столько говядины, сколько у нас хранилось, не всегда было надо, — говорит Стефанович.

В сентябре необходимость в аренде холодильников отпала — об этом Стефановичу сообщил его заместитель Александр Бондаренко: мол, с 1 октября договор аренды можно закрыть, места в собственных камерах достаточно.

— Вы проверили эту информацию?

— Нет, в другие отделы [с вопросами] я не обращался.

— Регулировали ли вы график убоя?

— Я неоднократно лично звонил, мы направляли письма, чтобы уменьшить его, но мне четко говорили: «Будешь выполнять график — никуда ты не денешься». А сейчас никто не хочет брать на себя ответственность.

Остатки продукции на складах, по словам бывшего гендиректора, с весны 2015 года все время увеличивались. По словам Стефановича, связано это на тот момент было со сложностями реализации продукции в Россию.

— Выгоднее всего продать охлажденное мясо. Хранение продукции, на самом деле, достаточно дорогое удовольствие.

Сегодня до начала допроса Стефановича суд слушал также Наталью Максимцеву, которая в 2015 году занимала должность начальника отдела сырья на гомельском мясокомбинате.

Женщина рассказала, что графики убоя предприятие не выполнить не могло — требования были завышены. Количество скота, которое нужно принять на убой, устанавливал директор. В его отсутствие — исполняющий обязанности.

— Это задание контролировалось начальством: управляющей компанией холдинга и Комитетом [по сельскому хозяйству]. Уменьшить нормы графика мы не могли. Нам говорили, что, не беря скот, мы подводим руководителя [Стефановича]. Кроме того, я слышала, что директора лишали премии за невыполнение графиков убоя.

Согласно ее показаниям, первое письмо в вышестоящие учреждения о загруженности камер было написано еще в феврале 2015 года.

— Подобная переписка на уровне руководства велась только за подписью директора.

«Лондон борется с крысами 500 лет, а на мясокомбинате крыс вывести очень тяжело»

Чем был вызван внезапный визит на ГМК бывшего зампреда облисполкома Максименко в 2015 году, Стефанович, по его словам, не знал.

— Я думал, что [готовящимся] посещением Дворника. У него [Максименко] была с собой папка, в которую он смотрел и говорил, в какую камеру будем заходить. Всего — несколько камер на разных этажах.

— Вы обратили внимание на мясо, каким оно было тогда [перед визитом губернатора]?

— Мясо как мясо.

— Света, чтобы рассмотреть, хватало?

— Да. Но чтобы достоверно определить цвет мяса, нужен дневной свет. Да и цвет мяса не всегда показатель — есть изначально темное, есть светлое.

— Максименко объяснил вам свой визит?

— Сказал: есть жалоба. Какая — он не уточнил.

Напомним, в итоге очередная проверка из облисполкома и местной ветстанции нашла на предприятии множественные нарушения: неудовлетворительное состояние камер, снежная шуба на мясе и др.

— Недостатки устранили за ночь. Я сказал, чтобы сделали новые фотографии и завезли показать, что все исправлено. И добавил, чтобы забрали старые [фото], — рассказывает в суде Стефанович.

Проверка из Минска приехала 5 ноября 2015 года.

— Я был на совещании в облисполкоме. Мне позвонили и сказали, что к нам приехала проверяющая группа из столицы. Жалобу, с которой приехали проверяющие, я увидел в виде копии, когда вернулся.

— Какие замечания высказали проверяющие?

— Бегали хомячки [крысы]. Лондон борется с крысами 500 лет, а на мясокомбинате крыс вывести очень тяжело. У нас расставлены ловушки для них, проводят специальные меры против них, но о том, что в камерах есть мясо, погрызенное грызунами, я не знал… Там вина 50 на 50. Наша и служб, которые боролись с ними. Повторяюсь, грызунов тяжело вывести. Они там, где есть для них питание. Крыс в первую очередь привлекает конина и, мне предыдущий директор рассказывал, случалось так, что со штабеля специально снимали и клали на пол кусок конины — чтобы грызуны не трогали говядину и свинину, чтобы обезопасить остальное мясо.

После окончания проверки Стефанович уточнил у своего зама Бондаренко, действительно ли у них в камерах есть погрызенное крысами мясо. Тот, по словам экс-гендиректора, категорически это отверг.

— А по поводу плесени на мясе мне сказали, что это не является признаком недоброкачественности.

По словам Стефановича, после окончания проверки стало ясно: мясо, сроки годности которого подходят к концу, необходимо срочно переработать. Речь шла об объемах около 100 тонн. Плюс — перед его отпуском «нужно было отбиваться от поставок на убой — и.о. этого сделать не сможет» и снижать остатки. А еще в начале октября предприятие получило коммерческое предложение на пояставку мяса для изготовления тушенки от Оршанского комбината.

— 3 ноября заключили договор на поставку говядины. Обработать самостоятельно все промпереработочное мясо мы не могли, поэтому отправка продукции на Оршу была одной из мер по снижению остатков. Была бы проверка или нет — [замгендиректора] Бондаренко все равно бы поехал на Оршу. Кроме того, в 2016 году мы планировали инвентаризацию и ремонт — часть камер нужно было освободить.

После допроса Стефановича в процессе объявили перерыв — до 15.00.

Напомним, областной суд 12 сентября 2017 года начал рассматривать дело о порче мяса на Гомельском мясокомбинате. По данным обвинения, на предприятии не соблюдали условия хранения — мясо было повреждено грызунами, а поверхность полутуш была потемневшая, покрыта плесенью, допускались случаи хранения продукции с истекшим сроком годности. Всего в деле 10 обвиняемых. Все они до суда находились под подпиской, им предъявлены обвинения в злоупотреблении властью или служебными полномочиями, служебной халатности, бездействии должностного лица. Причиненный ущерб, по данным обвинения, составил около 7 млрд неденоминированных рублей.