"Проверял то, что мне показывали". Продолжается суд о порче 170 тонн мяса на Гомельском комбинате

Гомельский областной суд продолжает рассматривать дело о порче 170 тонн мяса на Гомельском мясокомбинате. Десяти фигурантам предъявлены обвинения в злоупотреблении властью или служебными полномочиями, служебной халатности, бездействии должностного лица. 4 октября выслушал очередного обвиняемого по делу — бывшего замдиректора ветнадзора, главу комиссии, направленной в Гомель для мониторинга хранения продукции, Александра Букина.

Напомним, что Александр Букин еще в начале судебного заседания заявил, что полностью не признает свою вину.

— Мониторинг Ветнадзора был направлен после обращения некой гражданки Шинкаревой в Департамент ветеринарно-продовольственного надзора. Ветнадзор должен был посетить мясокомбинат и ответить КГК и заявителю о ситуации на предприятии. Гражданка пыталась изобразить нечто страшное. Такие обращения время от времени поступают. Но в адрес Гомельского мясокомбината за время моей работы такое было впервые, — рассказал в суде Александр Букин.

По словам обвиняемого, он старался привлечь и гомельских специалистов, чтобы объективно проверить информацию из обращения.

— На предприятии перед началом проверки были зачитаны слова гражданки Шинкаревой. Кто-то из представителей комбината, не помню кто именно, сказал, что это невозможно. На мой вопрос, что же могло послужить поводом для такого заявления, мне ответили, что на предприятии ведутся работы по усилению трудовой дисциплины и, возможно, кто-то пытается таким образом очернить руководство, — говорит Букин.

— И что вы увидели, когда направились в цеха? — уточнил прокурор.

— Я и другие члены комиссии обнаружили нарушения ветсанправил, перегруженность холодильных камер. Все они были изложены в информативно-аналитической записке.

— А что с грызунами?

— Самих грызунов мы не видели, лишь отходы их жизнедеятельности.

Темно-красное мясо, накрытое брезентом, лежало в одной из камер, номер которой Букин не помнит. Мяса было очень много — вдоль стен не было необходимых проходов, не было и технологических проходов между штабелями.

— Мне объяснили, что это мясо пойдет на промпереработку. К тому же на тушах я видел соответствующий штамп. Отсутствие свободного места было единственным нарушением в этой камере. Плесени на мясе я не обнаружил, разлагающегося запаха не чувствовал, — поясняет Букин.

— Кроме визуального осмотра, что еще вы предприняли?

— Я проводил лишь то, что входило в мои обязанности — визуально-санитарный осмотр. Доброкачественность мяса мы во время мониторинга проверять были не должны.

— Почему тогда другие члены комиссии видели плесень на мясе?

— Не знаю. Никто из них не говорил о плесени в кабинете гендиректора, после мониторинга.

Букин также утверждает, что во время беседы в кабинете Стефановича, последний не просил его не отражать результаты проверки.

— Каждый член комиссии высказывал, что писать, а что не писать во время составления аналитической записки.

— Что-то не отражать вас просили как начальника комиссии?

— Нет.

— Значит вас оговаривают?

— Пусть это решит суд.

Напомним, на предыдущем заседании, обвиняемый Василий Кравцов, сотрудник ветнадзора, который был в составе комиссии, говорил, что при составлении аналитической справки Александр Букин предложил не отражать в ней мясо с плесенью.

После мониторинга замдиректора ветнадзора принял решение о проведении внеплановой проверки на мясокомбинате. Тем не менее, рекомендации по устранению нарушений мониторинга написаны не были.

— Объясните пожалуйста, а почему вы все же не проверили мясо в глубине холодильников? — уточнил прокурор.

— Я проверял то, что мне показывали. Комбинат не является неподконтрольным ветнадзору и до нас на предприятии проводили уже шесть мониторингов.

— Значит, вы посмотрели то, что было доступно. Почему не потребовали вытащить туши из центра?

— Это не входило в мои должностные обязанности. И я считаю, что ни один пункт проведения мониторинга нами нарушен не был.

С заместителем министра сельского хозяйства и продовольствия Висилием Пивоваром (также обвиняемым по делу), по словам Букина, он не встречался и не обсуждал результаты проверки в Гомеле. Свой доклад он оставил у него в приемной. Лично же Букин докладывал только директору ветнадзора, своему непосредственному руководителю.