Ложкарь и его необычные ложки. Мастер из Браславского района возрождает ремесло предков

В Браславском районе этого мужчину знают как талантливого ложкаря. Недавно в райцентре прошла персональная выставка «100 и одна ложка» 80-летнего жителя деревни Медюки Петра Друся. Ручки ложек художник вырезает в виде животных, птиц, сказочных персонажей и покрывает лаком. Есть даже рыбные ложки, идеальные для ухи — с ручкой в виде головы щуки. Красиво и практично. Но популярное когда-то ремесло сегодня сходит на нет. Если не возродить, то приостановить этот процесс помогают такие самородки-энтузиасты, как Петр Викентьевич. В гостях у ложкаря побывала корреспондент «СБ Беларусь Сегодня».

Петр много лет работал в Опсовском сельском клубе, а выйдя на пенсию, нашел отдушину в резьбе. Специально нигде не обучался. Как и большинство деревенских жителей, просто знал: хозяин все должен уметь.

Отец его был такого же склада — с золотыми руками. Ветеран, прошел Вторую мировую войну санитаром, после трудился на земле и сам сделал телегу, сани, всю кухонную утварь. Однажды по просьбе односельчан… балалайку, чтобы местным ребятам было на чем играть на вечерках. Так что «рукастость» у Петра Друся — в генах. Помнит, как в детстве мама сервировала стол деревянными мисками и ложками. Из такой посуды еда даже казалась вкуснее.

За время, что увлекается резьбой, Петр Викентьевич сделал более тысячи ложек. Есть они в Браславском доме ремесел, в частных коллекциях, их охотно выбирают как сувенир гости «Славянского базара в Витебске», где работы умельца можно найти в «Городе мастеров».

Собеседник убежден, что энергетика у деревянной посуды ручной работы совсем другая, чем у штампованных заводских изделий. Даже в руки взять приятно, чувствуешь единение с природой:

— Держишь заготовку и примерно уже представляешь, что получится. Использую для работы липу лет 50−70 — самый податливый, мягкий материал. Хотя и он требует немалого опыта, острого глаза и инструмента. Иногда использую березу. Хвойные деревья для резьбы мало подходят: трескаются. Сделать поделку — дело небыстрое. Древесину нужно заготовить заранее, минимум лет за пять, просушить. Чем дольше вылежится, тем лучше. С сырым материалом никакой резчик не работает.

Одним из самых ярких впечатлений для Петра Друся стала поездка в 2000 году в Краков. Там он побывал в знаменитом Мариацком костеле с его деревянным готическим алтарем. Чудо, которому нет аналогов, представляет собой 13-метровое панно, состоящее из вырезанных из липы фигур святых и различных сцен из жизни Пресвятой Богородицы и Иисуса Христа.

Петр Викентьевич по сей день поражается умению и точности немецкого скульптора Вита Ствоша, за 12 лет создавшего шедевр:

— Сколько труда вложено в одну работу, невероятно!

Друсь освоил и миниатюрную резьбу. Из-под его резца выходят изящные фигурки животных и птиц. Есть и белоснежный ангел, который оберегает мир и покой в доме. Из более крупных работ — батлеечный театр, сделанный для Дома ремесел.

В гостях у Друсей время летит незаметно — такая светлая и уютная здесь атмосфера. Ее поддерживает и сам Петр Викентьевич, и его супруга. С Яниной Францевной они вместе без малого 55 лет. В ноябре справят изумрудную свадьбу, и за семейным застольем не обойдется без фирменных столовых приборов мастера. А может, он возьмет и вырежет что-то особенное по случаю юбилейной даты.

Красивый союз проверен временем. Вместе они вырастили троих детей — Петра, Валерия и Анну, живут спокойной размеренной жизнью в своих Медюках, держат нехитрое хозяйство и ходят на службы в храм в соседнюю Опсу. Глава семьи с удовольствием поет в костельном хоре, получая от этого самую светлую радость.

Янина Францевна, как и муж, всегда активно участвовала в художественной самодеятельности. Она тоже работник культуры, библиотекарь. Пела, была для участников хора и за кастеляншу, и за парикмахера. Утюжить наряды для выступления — к Янине, поправить прическу — опять к ней же.

— Хорошо понимаю, как важно иметь увлечение для души, поэтому всегда поддерживаю мужа. Говорю ему: «Я люблю тебя, ложечник!». И знаю, что это взаимно.

Но Петр Друсь — еще и талантливый музыкант. В составе народного хора из 46 человек выступал на мероприятиях и конкурсах от районного до республиканского уровня.

— В культуре я 36 лет. Вернулся после армии в Опсу, так здесь и остался. Позже поступил на «заочку» в Могилевское культпросветучилище. В сельском клубе играл на аккордеоне, он у меня был отличный, легонький — на восемьдесят басов. Давно отдал его молодым музыкантам из Даугавпилса. Нисколько не жалею, наоборот, здорово, что инструмент попал в жадные до музыки руки.

Но и это не все таланты Петра Викентьевича: он еще и поет. Начал этим заниматься в детстве, потом продолжил в армии, а однажды захотел создать хор в Опсе. Получилось. На присуждение хору звания народного приехал сам Григорий Цитович, тогда художественный руководитель и главный дирижер Национального академического народного хора Беларуси.

— К такому высокому достижению коллектив привели хормейстер Алла Климович и аккомпаниатор Иван Шимко. Только работа в команде приносит результат, — убежден Петр Викентьевич.

Самого его неоднократно отмечали различными грамотами и дипломами. Среди них — почетная грамота Министерства культуры СССР. Все, что связано с теми годами, он бережно хранит в личном архиве. Только иногда с улыбкой сожалеет, что пережитого не вернуть. И в Опсе давно не полторы тысячи человек, а сами Медюки почти опустели.

Но все же оптимист по натуре Петр Викентьевич называет себя «медюковским аборигеном» и с улыбкой заключает:

— Зато места здесь какие — грибные, озерные, тишина хрустальная — никакой другой экзотики не надо.